Избави нас от лукавого - Ральф Сарчи

Я велел всем не вставать в продолжение всего ритуала, что бы кто ни увидел и ни услышал. Не люблю, когда кто-то бродит по комнатам во время обряда.

Я пошел наверх готовиться, а Эд тем временем объяснял Маккензи, что я буду делать. Свои нервы, когда я ходил из комнаты в комнату, окуривая помещения освященным ладаном, я сравнил бы с оголенными проводами: я проводил ритуал без напарника, зная, что в этом доме много лет обитает необычайно сильный демон, который терроризирует целую семью. Я был готов ко всему: каждую секунду ожидал встречи с демоном лицом к лицу, и не с безымянной черной тенью, которую уже видел, а с воплощением самых больших моих страхов или жутких видений вроде тех, что случались у меня порой во время экзорцизма.

Зрение мое стало нечеловечески острым и с напряженным вниманием ловило малейшее движение, любую помеху, которая могла означать приближение демонической сущности. У меня прекрасное зрение, но сейчас все стало четче, чем обычно. Слух тоже усилился — я уловил бы любой звук, указывающий, что нечистый начал реагировать на ладан. Одно только внесение священных предметов, будь то ладан, святая вода или реликвии, в такой вот дом является своего рода религиозной провокацией, поэтому действовать надо осторожно. Вот почему я предпочитаю работать с напарником — на случай непредвиденных обстоятельств.

Я напряженно прислушивался, когда мне вспомнился давний случай. Я только начинал работать на Манхэттене, в известном своей преступностью Нижнем Ист-Сайде. Часть работы патрульного — проверять чердаки в поисках наркоманов, грабителей и насильников, которых брошенные здания привлекали как свечка мотыльков. В тот раз я в четыре утра патрулировал без напарника, вот как сейчас, и проверял один чердак, где неоднократно происходили тяжкие преступления. Готовый к нападению, стараясь уловить каждый звук, я обходил машинное отделение лифта в поисках незваных гостей, как вдруг раздался громкий щелчок. Не сообразив, что кто-то из жильцов нажал кнопку вызова лифта, я чуть из ботинок от страха не выскочил: в собранном состоянии любой звук кажется в десять раз громче обычного.

Я не супермен, мне тоже бывает страшно, как всем нормальным людям. Если перестану бояться, в тот же день уйду в отставку (и с Работы тоже). Видимо, этот день настанет не скоро: несколько минут спустя я испытал самый сильный страх в своей жизни. Я стоял на пороге кухни, готовясь начать молитву папы Льва XIII, когда холодильник вдруг решил охладить содержимое и включился с громким щелчком, отчего я едва из штанов не выпрыгнул. По-моему, в тот момент я постарел лет на десять. Если бы дьявол умел смеяться, он хохотал бы до икоты — по крайней мере пока я не начал молитву.

Я переходил из комнаты в комнату, держа ковчежец с частицей Святого креста и читая молитву папы Льва XIII. Я сосредоточенно произносил святые слова и в то же время ежесекундно готов был отразить нападение демона. Выступать против врага, который невероятно силен и вместе с тем невидим, мягко говоря, неслабо нервирует, но я черпал утешение в осознании, что мне помогает вера.

Я провел ритуал с начала до конца, обильно поливая каждый угол святой водой. Хотя не мог сказать, ушел нечистый или нет, но не падал духом. Я научился принимать, что не все случаи заканчиваются хеппи-эндом. Я сделал все, что в моих силах, но лишь от Господа зависит исход ритуала.

Когда сошел вниз проведать семью Маккензи, все сидели очень нервные. Они так долго боялись, что не знали, чего теперь ожидать. Искренне пожелав им самого лучшего, я попрощался и оставил Эда и Лоррейн заканчивать беседу.

Время приближалось к полуночи, когда я укладывал в багажник снаряжение. Физически и психологически я был выжат как лимон. Я провел в доме Маккензи десять часов, но расследование показалось мне необычайно долгим (среднее занимает четыре часа). Самая трудоемкая часть — обряд экзорцизма. Чтобы молитвы подействовали, их надо произносить горячо, истово, вкладывая душу. Вот, в частности, почему перед расследованием экзорцисту необходимо исповедоваться: важна не только защита сильной и здоровой ауры; состояние благодати придает молитве позитивную силу, необходимую для победы над злом.

Я выложился полностью, а впереди была неблизкая дорога домой. Еще в самом начале Работы жена взяла с меня слово, что я никогда не проведу ночь в доме, отягощенном присутствием нечистого. Мысль о том, что я переночую под таким кровом, приводила ее в ужас. Я с уважением отнесся к просьбе жены: Джен и без того пошла на немалые жертвы, выйдя замуж за демонолога. Поэтому, несмотря на усталость и перспективу просидеть за рулем до рассвета, я, сев в машину, несколько минут молился, благодаря Бога за спокойное завершение расследования.

Пора было отправляться домой, к Джен. Тронувшись с места, я привычно выбросил случай с Маккензи из памяти. Я знал: если не удалось прогнать нечистого, семья позвонит Уорренам и мы вернемся с целой командой специалистов.

Я ничего не слышал от Маккензи целый год, а затем узнал, что они звонили Уорренам — все благополучно, инкуб больше не приходит. Я был очень доволен, что Клаудия с дочерьми смогут наконец жить спокойно. Но вряд ли они забудут, что где-то рядом рыщет разъяренный демон, который ненавидит любовь и любит ненавидеть.

Глава 7

Пленник оккультизма

Пик расследований начинается ближе к Хэллоуину и не ослабевает до самого Рождества: празднование чудесного рождения Спасителя Девой Марией ярит демонов.

В конце октября 1994 года мне позвонил молодой человек по имени Тони Петри и чуть ли не шепотом пожаловался, что у него проблема. С Джо Форрестером мы уже не работали: в сентябре у нас произошел конфликт, и с тех пор мы не разговаривали. Эх, язык мой — враг мой… Отношения испортились, потому что Джо хотел уйти от Уорренов и основать собственную группу — общество Святого Иосифа (в честь приемного отца Иисуса, которого в католической литании называют «ужасом демонов»), а меня вполне устраивало работать с Эдом и Лоррейн.

Сперва мы продолжали работать вместе, несмотря на разногласия. Мы прекрасно сработались, дополняя друг друга, никогда не спорили о методах расследования, легко уступали, строили отношения на основе взаимного уважения. Но конфликт по поводу Уорренов подточил нашу дружбу, которая неожиданно для меня распалась (забегая вперед, скажу — к счастью, не навсегда). Направляясь на расследование, которым нас просили заняться Эд и Лоррейн, мы взяли с собой наших спецов из Коннектикута и Нью-йоркского отделения, поэтому ехали двумя машинами. Джо вез Скотта, Фила и мое снаряжение, я и остальные ехали с Ричи, тощим евреем из коннектикутского отделения.

Джо ехал за Ричи, но на дороге нас разделили машины.

«Ничего, — подумал я, — не проблема, у них есть нарисованная схема, как проехать, да и Скотт бывал уже в том доме минимум раза три».

Я был уже на месте, когда позвонил до предела взвинченный Джо — он заблудился и остановился у кафе. Я знал это кафе и принялся объяснять дорогу, но Джо яростно требовал, чтобы я подъехал и проводил. Мы уже здорово опаздывали, но он уперся. У кафе я застал его кипящим от бешенства, и мы здорово поцапались прямо на парковке.

– Забирай свое барахло из моей машины! — орал он.

Я едва успел вытащить сумки, как Джо рванул с места, прихватив Фила и оставив Скотта. От подобного обращения я опешил. Не люблю браться за дела, когда в душе клокочет гнев, но мы ехали издалека, люди на нас рассчитывали, поэтому я все же провел расследование.

Мы с Джо несколько месяцев не разговаривали. Это привело к расформированию нашей группы — Нью-йоркского отделения общества экстрасенсорных расследований. Несколько специалистов, в том числе Фил, перешли к Джо. Молодой Крис работал какое-то время со мной, затем женился, и у него появились другие интересы. Кто-то забросил Работу совсем. Это я могу понять: когда решаешься противостоять дьяволу, на тебя начинают сыпаться необъяснимые неприятности. Однако я готов был продолжать борьбу со злом даже в одиночку.

Уоррены продолжали поручать мне Нью-йоркские дела — вот откуда у Тони Петри мой номер телефона. Едва слышно — я несколько раз просил его говорить громче — он объяснил, что много лет баловался оккультизмом, но при этом верил в Бога и ходил в церковь.

– Моя жизнь превратилась в ад, — признался он. — Я не узнаю себя — в голову лезут чужие мысли. Мне не справиться без вашей помощи. Чувствую, творится нечто дурное.

Хотя рано было делать вывод о вмешательстве демонических сил, меня тронула искренность молодого человека, и я договорился о встрече у него дома, в Бронксе.

Порой мне случается попасться на удочку, клюнув на убедительную историю, а потом выясняется, что звонят психически больные или мошенники. Раз я не беру денег, люди ничего не теряют, кроме времени, которое по какой-то причине рады тратить. Несколько лет назад, например, позвонил солидный мужчина из Бронкса, вполне адекватный (на фоне странностей, с которыми я работаю), и описал неприятное ощущение чужого взгляда у себя в квартире — дескать, его преследует кто-то невидимый. Еще он слышал голоса, но не смог разобрать слова — феномен, который мы называем «магический шепот».