Память, Скорбь и Тёрн - Уильямс Тэд

— Герцог прав, мой лорд, — проскрежетал Прейратс, положив руку на локоть Элиаса, все еще державшего поднятый меч. Кривая улыбка растянула сжатые губы священника. — А мы с вами можем закончить по дороге наше дельце.

— Хорошо, — проворчал Элиас и отбросил меч через плечо. Тот ударился о землю, перевернулся несколько раз и упал плашмя.

— Спасибо за разминку, братец. — Он повернулся и предложил руку Прейратсу.

Они двинулись прочь, две фигуры — красная и зеленая.

— Что скажешь, Джошуа? — спросил Изгримнур, забирая у принца деревянный меч. — Отправимся выпить по капельке вина?

— Я думаю, да, — сказал Джошуа и наклонился, чтобы поднять жилеты. Герцог тем временем поднял меч, брошенный королем. Джошуа выпрямился и застыл, глядя вдаль.

— Мертвые всегда стоят между живыми, дядя? — спросил он тихо и устало провел рукой по лицу.

— Не обращай внимания. Пойдем, поищем какое-нибудь прохладное местечко…

— Правда. Юдит, все будет в порядке, Рейчел ничего не скажет, — рука Саймона, протянутая к сдобному тесту, была перехвачена у самой миски. Юдит обладала недюжинной силой, чего никак нельзя было предположить, взглянув на ее пухлые розовые щеки.

— А ну-ка марш отсюда, шалопай! «Рейчел ничего не скажет», как же! Да она переломает все косточки в моем дряхлом теле! — отпихнув руку Саймона, Юдит сдула прилипшую ко лбу прядь волос и вытерла руки о грязный передник. — Пора бы мне запомнить, что самый слабый запах пекущегося эйдонитского хлеба пригоняет тебя на кухню не хуже собаки.

Саймон внимательно изучал мучные узоры на столе.

— Юдит, у тебя горы и горы теста, ну почему мне нельзя попробовать кусочек из миски?

Юдит поднялась с места и с грациозностью баржи, плывущей по спокойной реке, двинулась к одной из сотен кухонных полок. Два маленьких поваренка метались перед ней, как испуганные чайки.

— Так, а где… — размышляла она, — где этот кувшин сладкого масла? — Пока она стояла в задумчивости, сунув в рот палец, Саймон все ближе придвигался к миске с тестом.

— Не смей, парнишка. — Юдит бросила эти слова через плечо, даже не повернувшись в его сторону. Что у нее, по две пары глаз с каждой стороны, что ли? — Это ведь не потому, что мне жалко, Саймон. Просто Рейчел не хочет, чтобы ты испортил себе ужин. — Она продолжала осматривать аккуратные полки. Саймон покраснел и сел на место.

Несмотря на всяческие неприятности, кухня все-таки была славным, уютным местом. Хотя она была даже длиннее комнат Моргенса, все равно казалась маленькой. А главное, полной живого тепла и всяческих вкусных запахов. Баранье рагу бурлило в железных котлах, эйдонитские хлеба поднимались в духовке, коричневые луковицы, как медные бубенцы, висели на запотевшем окне. Воздух, казалось, состоял из ароматов специй: имбиря, корицы, шафрана, гвоздики, красного перца… Одни из поварят вкатывали в дверь бочонки с мукой и соленой рыбой, другие вытаскивали хлебы из раскаленных печей. Помощник шеф-повара варил рисовую кашу на миндальном молоке для королевского десерта. И сама Юдит, огромная и добродушная, сделавшая эту кухню такой же уютной, как хлев у хорошего фермера, управляла всем этим огромным хозяйством, ни разу не повысив голоса. Добрый, внимательный сюзерен в государстве из кирпичей, котлов и огня.

Наконец она нашла пропавший кувшин. Вытащив специальную щеточку с длинной ручкой, она начала смазывать маслом плетеные эйдонитские хлебы.

— Юдит, — спросил наконец Саймон, — ведь уже совсем скоро Эйдонманса, но почему же до сих пор нет снега? Моргенс сказал, что он никогда еще не видел, чтобы снега не было так долго.

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — откликнулась Юдит. — В новандере не было дождя. Просто такой сухой год. — Она внимательно пригляделась и еще раз смазала ближайший к ней хлебец.

— Даже коров и овец из города поят сейчас в Хейхолтском рву, — сообщил Саймон.

— Неужели?

— Вот именно! И вода спускается все ниже и ниже. И даже есть места, где она достает только до колен.

— Ну уж, конечно, ты-то их все отыскал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Надеюсь, — скромно ответил Саймон. — Но ведь в прошлом году к этому времени все уже замерзло!

Юдит наконец оторвалась от своих хлебцев и посмотрела на Саймона добрыми светло-голубыми глазами.

— Я понимаю, это страшно интересно, когда происходят всякие непонятные вещи. Но только помни, паренек, что вода-то нам все-таки нужна. Не будет воды, не будет дождя или снега, не будет и еды, не только вкусной, но и вообще никакой. Ты же отлично знаешь, что воду из Кинслага пить нельзя.

— Я знаю, — сказал Саймон. — Но все-таки я уверен, что скоро пойдет снег. Или в крайнем случае дождь, раз все еще так тепло. Просто… это будет немного странная середина зимы.

Юдит собралась сказать что-то еще, но неожиданно замолчала, с неудовольствием глядя на дверь за спиной Саймона.

— Ну, девушка, что тебе здесь надо? — наконец спросила она. Саймон обернулся и увидел кудрявую служанку Эфсебу всего в нескольких футах от себя.

— Рейчел послала меня найти Саймона, мэм, — ответила Эфсеба, слегка приседая. — Он ей нужен, чтобы достать что-то с высокой полки.

— Что ж, милочка, мне он здесь ни к чему. Он просто сидит здесь и томится над сдобой. Без всякой пользы и без всякой надежды. — Она махнула рукой в сторону Саймона. Но он уже этого не видел. Он любовался Эфсебой, ее туго затянутым передником и вьющимися волосами, которые своенравно выбивались из-под шапочки. — Во имя всех святых, иди уже, мальчик, иди. — И она ткнула его ручкой от щетки.

Эфсеба сразу же повернулась и пошла к дверям. Саймон сполз со своего стула, чтобы идти за ней, но хозяйка кухни в этот момент положила ему на плечо свою теплую и добрую руку.

— Вот, — сказала она. — Похоже, эту я совсем испортила, видишь, какая она неказистая и кривая. — И вложила ему в руку обжигающую булочку, пахнущую имбирем и сахаром.

— Спасибо, — сказал Саймон, запихивая себе в рот огромный кусок. — Ох, до чего вкусно!

— Еще бы не вкусно, — возмущенно пожала плечами Юдит. — Но если скажешь об этом Рейчел — шкуру с тебя спущу! — Однако ее последние слова предназначались пустой двери.

Всего несколько шагов понадобилось Саймону, чтобы догнать Эфсебу, которая, правда, шла не очень быстро.

Она что же, ждала меня? — подумал он, почему-то задыхаясь. Хотя нет. Всякий, кто получает хоть какое-нибудь поручение и может вырваться из когтей Рейчел, никогда не будет торопиться обратно.

— Ты… ты не хочешь кусочек? — спросил он, слегка запинаясь. Служанка благосклонно приняла его дар и отправила себе в рот.

— Ох, и вкуснотища! — сказала она, одарив Саймона ослепительной улыбкой. — Дай мне, пожалуй, еще кусочек, а? — Он дал. Они вышли из коридора во двор замка.

— У-у, как холодно, — сказала Эфсеба, обхватив себя руками и поеживаясь.

Вообще-то говоря, было довольно тепло, даже просто жарко, особенно учитывая, что на дворе декандер. Но после того, как Эфсеба сказала об этом, Саймону тоже показалось, что он чувствует ветер.

— Да, действительно, прохладно, — сказал он и снова погрузился в тягостное молчание.

Когда они миновали угол внутренней башни, служившей королевской резиденцией, Эфсеба показала на маленькое окошко, как раз над оружейной амбразурой.

— Видишь? — спросила она. — Совсем недавно я видела здесь принцессу. Она стояла у самого окна и расчесывала волосы… ох, какие у нее чудесные волосы!

Смутное ощущение золота, напоминавшее послеполуденное солнце, возникло в памяти Саймона. Но он не разрешил себе отвлекаться.

— Ха, твои волосы гораздо лучше, — сказал он. И отвернулся. Наверное, чтобы посмотреть на одну из сторожевых башен в стене главного двора. Тем более что щеки его пылали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты и правда так думаешь? — засмеялась Эфсеба. — А по-моему это не волосы, а сплошное мучение. А вот у принцессы Мириамель есть специальная леди, которая ее причесывает. Сарра — ты ее знаешь, такая светловолосая — так вот Сарра знает ее. И Сарра сказала, что эта леди сказала ей, что принцесса иногда очень грустит и хочет вернуться обратно в Меремунд, где она выросла.