Элрик: Лунные дороги - Муркок Майкл

– Фроменталь и еще несколько человек собираются отправиться в Му-Урию, когда поток достигнет четвертой гармонии. Хотите пойти с ними? Вы различаете гармонии, граф Улрик? Знакомы с нашей погодой, воспринимаемой на слух? – спросил ученый Фи с суховатым смешком.

– Боюсь, что нет.

Он вытащил из рукава небольшой кусочек металла и поднял его невероятно длинными пальцами, слишком изящными, чтобы поднять птичье перышко. Затем подул на него; металл завибрировал, издавая приятный звон.

– Вот этот самый звук, – сказал ученый Фи.

Я подумал, что он хочет, чтобы я запомнил его с первого раза. И решил, что лучше всего держаться Фроменталя, полагаясь на его опыт и мудрость.

– Надеюсь, в Му-Урии мне помогут, – отозвался я. – Мне нужно вернуться в мой мир. Я кое-что должен сделать.

– Там вы встретитесь с нашими мудрецами, и они обязательно помогут вам, если это в их силах.

Я вспомнил, что хотел расспросить его о том существе, которое встретило нас на мосту.

Лорд Реньяр был исследователем и философом, ответил Фи. Его старый дом был разрушен во время сверхъестественной битвы, и теперешний дом тоже под угрозой, но он часто приходит сюда.

– Он никогда не встречал таких существ, как он сам. Вам, вероятно, повезло, что он не стал накачивать вас знаниями о тех мыслителях и ученых, которые его так восхищают. Особенно он почитает одного. Вы знакомы с Вольтером?

– Как и любой другой образованный человек.

– Вы, вероятно, весьма удачливы.

Я не ожидал от ученого Фи тонкого юмора и иронии и был очарован. Появлялось все больше причин, чтобы остаться здесь.

– Он так хотел поприветствовать вас лично. – Ученый Фи подвел меня к корню в форме огромной луковицы, который то расширялся, то сжимался, словно дышал. – Кажется, он был знаком с вашим предком, тезкой, еще до того, как потерял свою вотчину во время войны. Он очень хвалил этого графа Манфреда.

– Манфреда!

Семья всегда стыдилась его. Лжец не хуже Мюнхгаузена. А еще бездельник и отступник. Шпион. Якобинец. Слуга иноземных королей. Волокита, наконец.

– В нашей семье упоминать его имя не принято.

– А лорд Реньяр считает его видным ученым эпохи Просвещения и очень высоко ценит.

– Да уж, мой предок Манфред был большим знатоком… уличных песен, пивных кружек и миловидных потаскушек.

Он навлек на наш род такой позор, что другие мои предки уничтожили или спрятали почти все его дневники и записки. Манфред стал персонажем широко известной оперы-бурлеска «Манфред, или Джентльмен Гурия». Современники пытались объявить его безумцем, но после того как он сбежал из Национального собрания Франции, членом которого пробыл очень недолго, Манфред залег на дно и исчез где-то в Швейцарии. В последний раз он появился в Миренбурге в компании шотландского авиаинженера по имени Сент-Одран. Они утверждали, что создали воздушный корабль, хотя подтвердить этого не могли. В конце концов они улизнули от разъяренных инвесторов, вложивших в их несуществующий корабль деньги. Потом они попытались использовать ту же схему в Париже. К этому времени, к большому облегчению нашей семьи, Манфред назывался уже не фон Беком, а графом Крит. Ходили слухи, что его повесили как конокрада в английском городе Йорке. Говаривали, что он провел остаток жизни где-то под Бристолем, изображая даму с разбитым сердцем. А еще сообщали, что он выследил гамельнского крысолова, и с тех пор его никто не видел. Я встревожился. Неужели я пошел по стопам легендарного предка, который имел в жизни столько тайн, что даже самые близкие не знали, кем он был на самом деле? Может, и я погибну благодаря тому же знанию, что разрушило его жизнь?

Ученый Фи озадачился, узнав, как я отношусь к Манфреду.

– Как же много я узнал о вашем восприятии, – сказал он.

Я попытался объяснить, что мы больше не верим в древние мифы и сказки наших предков, и это лишь еще сильнее ввело его в заблуждение. Почему, спрашивал он, необходимо отказываться от одной идеи ради другой? Неужели в наших головах есть место лишь для одной мысли?

После этих слов ученый Фи весь зашелся от хохота. Так позабавила его собственная острота.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я счел это ужасно милым и тоже начал смеяться. Жители Му-Урии казались мне ожившими каменными скульптурами, а когда они двигались, это впечатление лишь усиливалось. Неожиданно мой новый знакомый склонил голову набок. Слух у него был намного острее моего. Он обернулся.

В этот же миг к нам торопливо подошел Фроменталь.

– Ученый Фи, граф Улрик. Мне сообщили об их приближении. Я пошел, чтобы узнать, так ли это. И теперь могу сказать точно: сотня мужчин, вооруженных по последнему слову техники, прошла мост и остановилась на окраине города. Они требуют нашего «вождя», желая говорить с ним.

У меня не было времени, чтобы объяснить все изумленному ученому. Фроменталь повернулся ко мне:

– Друг мой, полагаю, это ваш давний враг. Его зовут майор фон Минкт, и он утверждает, что вы преступник, похитивший сокровище нации.

– И вы ему поверили?

– Похоже, он привык к власти. И ко лжи.

– Он вам угрожал?

– Выражался довольно дипломатично, но угрозы, несомненно, подразумевались. Он привык получать то, что хочет, с их помощью. А хочет он лишь одного – поговорить с вами. Убедить вас исполнить долг и сдаться силам закона и порядка. Говорит, что у него мало времени, и поэтому он прибегнет к силе, чтобы продемонстрировать свои возможности.

Фроменталь явно не поверил кузену Гейнору. Но сотня штурмовиков могла уничтожить местных жителей, не имевших понятия о войне или любой другой форме насилия. За народ ученого Фи я боялся гораздо больше, чем за себя.

– Желаете ли вы говорить с этим человеком? – спросил ученый Фи.

Я как смог попытался объяснить, что произошло. Он поднял вверх руку с длинными пальцами и спросил, не буду ли я против, если он пойдет на встречу с Гейнором со мной.

Конечно же, я согласился.

Гейнор и его банда неучей и негодяев собрались у ближайшего подножия моста. Вода здесь бурлила намного громче, но голос ученого Фи с легкостью перекрыл шум. Он кратко поприветствовал гостей и спросил Гейнора, с какой целью тот сюда явился.

Гейнор повторил свои бессмысленные требования. Ученый Фи расхохотался ему в лицо.

Клостергейм, стоявший рядом с Гейнором, не раздумывал: он выхватил из кобуры свой вальтер и направил ствол на ученого Фи.

– Этой твари следует проявить больше уважения к офицеру Третьего рейха. Скажите, пусть заткнется, или ему не поздоровится. Как говорит фюрер: «Нет ничего убедительнее, чем внезапный всепоглощающий страх смерти».

– Насчет меча я не шучу, – жуткие глаза Гейнора уставились на меня в упор. То, что он здесь увидел, окончательно лишило его остатков здравомыслия, которые у него еще имелись до входа в пещеру. – Я убью любого, кто попробует помешать мне завладеть им. Куда ты спрятал его, кузен? Мою любовь, мою отраду. Где мой Равенбранд?

– Он сам спрятался, – ответил я. – Ты никогда не найдешь его здесь, и я не скажу, где он находится.

– Тогда смерть этого чудовища на твоей совести, – рявкнул Клостергейм. Направил пистолет прямо в лоб доброго ученого и нажал на спусковой крючок.

Книга вторая

В далекий мир за грань миров, За моря синь, где нет морей, Найти жену средь мертвецов Уходит с братьями Орфей. Лобковиц. Орфей в Освенциме, 1949

Глава восьмая

В объятиях Морфея

В тот миг, когда Клостергейм нажал на спусковой крючок, я вдруг окончательно осознал, что оставил позади знакомый мне мир и попал туда, где правит сверхъестественное. Пистолет щелкнул, но эха не последовало, словно звук растворился в воздухе. А затем я увидел, как пуля остановилась в нескольких дюймах от ствола… и просто испарилась.