ГРЯЗНЫЕ ИГРЫ - Александр Белов

Не было бы глупых юношеских абортов, по глупости подхваченного воспаления придатков — посидела хорошо на бережку в мокром купальнике. Не было бы и сегодняшних проблем, воспитывали бы уже с Филатовым целый детский сад. Но это была ее жизнь, и уж как сложилось, так сложилось. Будут у них с Валеркой дети, будут! Почин есть. Полдела сделано, теперь осталось только выносить долгожданное дитятко.

—        Кать, а он что, серьезно про угрозу выкидыша? — жалобно спросила она Катю, готовившую им чай.

—        Не волнуйся, он всегда перестраховывается. Хотя он прав. Ты себя береги — это на первых месяцах даже важнее, чем потом, — успокоила Катя. — Ты что будешь, пастилу или тортик? У меня есть свеженький, сегодня у Насти из первого отделения день рождения, она всех отоварила.

—        Я буду... яблоко! — рассмеялась Тамара, вспомнив совет профессора про фрукты-овощи.

—        Значит, пастилу, ее как раз из яблок делают, — решила Катя. — Ну а мне тогда тортик.

И она глубоко вздохнула — где уж тут с вечными днями рождениями коллег и пациентов диету соблюдать! Сколько раз давала себе слово не есть сладкого, как опять — бац! День рождения! И так уже, чай, не худенькая.

—        Слушай, Том, а давай Оле позвоним? — за преступным поглощением сладостей Катерину всегда посещали гениальные мысли.       .

—        А у них там сейчас не ночь? — Тамара никогда не могла правильно высчитать разницу во времени и, когда звонила Оле, всегда ухитрялась разбудить и ее, и Ваньку. Потому и звонила редко.

—        Так, у НДС сколько? Четыре? — Катерина взглянула на часы и наморщила лоб. — Значит так, если минус восемь, то у них сейчас, — она считала в уме, но это было сложно — восемь от четырех упрямо не хотело отниматься.

—        Ну и бестолковая же я! — развеселилась Катя.

—        Десять утра, — быстро подсчитала Тамара. — Так вот почему я всегда звонила неправильно! — сообразила, наконец, она. — Нужно отнимать восемь часов, а я прибавляла!

И они закатились счастливым смехом... Тамаре от этого смеха стало легко на душе: все заботы и страхи остались позади... Ну, скажем так, почти все,..

—        Вот дуры-то бабы! — вытирая слезы на глазах, проговорила, наконец, Катя. — Тупой, еще тупее!

И новый приступ смеха настиг их, когда Оля, наконец, ответила. Они по очереди хохотали в трубку, вырывая ее друг у друга и пытаясь что-то объяснить Ольге.

—        Девочки, вы пьяные, что ли? — ничего не понимая, развеселилась и Оля.

—        Нет, нам пить нельзя! — за обеих ответила Тамара.

Теперь смеялись уже втроем: Катя и Тома в маленьком медицинском кабинете над остывшим чаем, а Оля далеко за океаном, в удобном шезлонге на берегу океана рядом с песчаным замком, который Ванька построил рядышком.

Что и говорить, недешевым был этот смех по телефону, на пару-тройку деталей для маленькой «вольво» вполне тянул. Слава богу, что Валерка хорошо зарабатывает!

XXII

Весна в Биаррице выдалась на загляденье. Атлантический океан был само дружелюбие. С Пиренеев дул теплый ветерок, приносивший запахи цветущих лугов и истекающих смолою сосен. Город утопал в свежей зелени. Птицы словно посходили с ума и закатывали горожанам такие многоголосые концерты, что местной филармонии впору было закрываться на каникулы.

Лиссабонский поезд прибыл точно по расписанию. Приехавших было не слишком много. Среди них — спортивного телосложения блондин среднего роста, среднего возраста с небольшими усиками и бородкой-клинышком. Его можно было принять за мелкого пошиба коммивояжера, на досуге увлекающегося бодибилдингом. В руках молодой человек держал коричневую спортивную сумку из тех, с которыми путешествуют на не слишком большие расстояния.

Однако человек этот на самом деле прибыл издалека, а именно с греческого острова Корфу Сначала маленьким самолетом он прилетел в Афины, а оттуда прямым рейсом — в Лиссабон. Летел он и вовсе без вещей. А эту дорожную сумку ему передали коллеги уже во Франции, на маленьком полустанке сразу после французской границы.

На вокзале он взял напрокат машину, простенький «форд-эскорт» неприметного зеленоватого цвета. На местные красоты ему, казалось, было наплевать. Быстро проскочив город, он выехал на шоссе, идущее вдоль океана в сторону испанской границы. Проехав пятнадцать километров, «форд» свернул по усыпанной гравием дороге к небольшой речке, на берегу которой и остановился. Место было удивительно тихим и спокойным. Пахло хвоей и травами.

Человек посмотрел на часы, кивнул сам себе и по каменистому берегу спустился к самой воде. Он опустился на корточки, зачерпнул ладонями воду и ополоснул лицо. Сзади зашуршали по гравию шины подъехавшего автомобиля. Это был красный открытый «феррари».

Человек не спеша поднялся, чтобы едва заметным кивком головы поприветствовать тех, кого он ждал.

Из «феррари» вышли двое. Это были Лечи и Тауз Юскаевы.

—        С приездом, Грек! — сказал Юскаев-старший, но руки для приветствия не подал. — Как доехал? Все чисто?

—        Без приключений, — кратко ответил Грек и поинтересовался. — Обо мне будем говорить?

—        Ладно, давай о деле, — Лечи кивнул брату и тот достал с заднего сиденья «феррари» небольшой кожаный портфель, откуда и выудил несколько фотографий.

Грек разложил их на капоте «феррари» внимательно рассмотрел:

—        Саша Белый? Можно было и без фотографий обойтись. Кто ж его не знает? — пошутил он.

Лечи лишь пожал плечами. Он-то понимал, как такие дела делаются: сам в свое время занимался этим ремеслом. Есть отработанная технология, и лучше ее не нарушать. Целее будешь... Словно угадав его мысли, Грек деловито спросил:

—        Адреса, привычки, места, где бывает?

—        Все здесь, — Тауз передал Греку тонкую папку, украшенную изображением брига.

Грек довольно долго перелистывал бумаги, время от времени удовлетворенно кивая. Информация была исчерпывающая, ничего лишнего, только то, что необходимо для выполнения заказа. Собирал ее явно профессионал. Значит, у них есть человек В окружении Белого? Или это фээсбэщники постарались? Похоже на то. Информация, однако, для размышления...

—        Все ясно,— он собрал фотографии и сложил их в папку. — Какие сроки?

—        Вчера, — ответил Лечи.

—        Ну, это как водится, — усмехнулся Грек. — Но на подготовку мне нужно несколько недель. А там уж как срастется. — Он как-то странно, снисходительно что ли, посмотрел на работодателей. Глаза у него были светло-голубые, с почти выгоревшими на солнце ресницами.

—        Тебе решать, ты профи.:.

«И что этот Грек из себя строит? — подумал Лечи раздраженно. — Прямо Бэтмен какой-то. С другой стороны, дело свое он знает четко. Поэтому, несмотря на высокие расценки, без работы не сидит».

—        Деньги? — казалось, Грек козыряет своей лаконичностью.

—        Все здесь, — Тауз передал ему открытый портфель с пачками денег.

Грек заглянул внутрь, небрежно пересчитал гонорар и, присовокупив папку к деньгам, щелкнул замочком портфеля. Потом, не прощаясь, отвернулся от заказчиков и стал неторопливо спускаться к реке. Портфель он держал под мышкой у самого сердца.

Братья недоуменно переглянулись, и Лечи впервые подумал, что дело здесь нечисто. Уж больно странно вел себя этот блондинчик. Видимо, его брата одолевали те же мысли...

—        Эй, Грек, ты куда? — окликнул его Тауз.

—        Морду водичкой остужу, — отозвался тот, улыбаясь. — Вы там давайте без меня...

Недовольный Лечи едва сдерживал раздражение. Так неуважительно с ним давно никто не разговаривал. «Что этот недоносок себе позволяет? Уж больно смел, — думал он. — Ладно, потом вернемся к этому вопросу. Пусть только сделает работу, а там посмотрим...» Он Махнул брату рукой: мол, садимся. Юскаевы повернулись к «феррари», собираясь занять свои места, но не успели...

—        Эй, ацтеки! — услышали они голос Грека.

Первым обернулся Лечи. И тут же получил пулю в лоб. Тауз тоже успел обернуться. И даже потянулся за пистолетом, но пуля, попавшая в сердце, остановила и его.

—        Не люблю стрелять в спину, — пробормотал Грек себе под нос.

Приблизившись в павшим ацтекам, он аккуратно произвел два контрольных выстрела в голову. И только тогда бросил славно поработавшее Оружие в воду.

На Сашу Белова, как и на все московские расклады, ему было глубоко плевать. Он давно не жил в России и вообще мечтал рано или поздно отойти от дел: Но личная просьба Деда не была для него пустым звуком...

Саша даже не сразу врубился, кто это говорит, потому что десятый сон видел. В Москве было три часа ночи.

— Теперь можешь спать спокойно, — раздался в трубке знакомый голос.

"Гак, узнаю брата Васю... Дед мог звонить только в одном случае: если исполнил его, Сашину просьбу о нейтрализации Юскаевых. Значит, они уже в компании гурий в своем мусульманском раю! Да, у Деда слово с делом не расходятся. Не дай бог под его каток попасть.