Древолаз - Евгения Юрьевна Логуновская

услышал встречного вопроса Ирины Дмитриевны и уткнулся в свой потрепанный блокнот. Денис ухмыльнулся, однако постарался скрыть свой сарказм, так и прущий из него бешеным торнадо.

– Расскажите о структуре редакции, чтобы мы понимали, какими были отношения между Романом и подчиненными, – попросил Бухарин.

Ирина Дмитриевна снова затянулась. На ее лице появилась сильная усталость.

– Роберт Игоревич пусть расскажет, он эту кухню знает изнутри. А мне хватило уже и вершков.

Она встала с кресла и затушила сигарету в пепельнице, стоящей на подоконнике. Когда окурок погас, женщина отпустила его и бросила на Бухарина взгляд человека, четко осознающего: жизнь больше никогда не будет прежней.

Ирина Дмитриевна вышла из кабинета, Денис последовал за ней.

– Ирина Дмитриевна, у Романа могли быть враги?

– А у кого их нет?

– Ну таких, чтобы могли убить, не у многих.

– Он стал главным редактором. Претенденты были, да, кроме него. Но вряд ли кто-то из них мог бы хоть муху грохнуть.

– Самые кровавые маньяки были серенькими законопослушными дяденьками.

– Всегда интересовал вопрос: Денис, а среди женщин были серийные убийцы?

– Были.

Ирина Дмитриевна задумалась и направилась по коридору, не заботясь о том, что разговор еще не окончен. Денис тяжело вздохнул и вдруг увидел Асю. Она стояла около кофемашины и с нахмуренными бровями смотрела на кнопки. Денис подошел к девушке, окинув ее оценивающим взглядом, который попытался закамуфлировать под безразличный. В этом он был дока.

– Очень странное совпадение.

– Угу.

Ася ткнула в кнопку с надписью «капучино». Машина громко зажужжала.

– Вы много знаете про яд, вы находитесь в редакции, где отравили главного редактора…

Ася подняла на Дениса удивленные глаза:

– Его отравили?

Денис всполошился и резко схватил Асю за руку.

– Извините. Но лучше не орать об этом. Так что? Совпадение?

Ася пожала плечами. Кофе был готов, она взяла стаканчик и сделала один глоток.

– Что таксидермист делает в гламурном журнале?

– Я же говорила Миле. Я после агентства на собеседование пошла. Меня взяли. Я талант, оказывается.

Денис ухмыльнулся:

– Это у Ирины Дмитриевны талант – западать на талантливых. – Ася недоуменно посмотрела на Дениса и быстро отвела глаза. – Ладно, забей. Но твое алиби я проверю. – В конце коридора появился Рюмин. – Ты реально шаришь в ядах?

– Нет. Я слышала про батрахотоксин. И все рассказала вам у Милы.

– Он может быть в наркотике? В какой-то малой дозе или что-то такое?

Ася задумалась и отрицательно покачала головой.

– Современные синтетические наркотики чего только не содержат, но точно не батрахотоксин. Он дико токсичный.

Денис кивнул.

– Я позвоню.

Ася сделала глоток и ощутила странный прилив адреналина. Но он бы связан вовсе не с фразой симпатичного следователя о предстоящем звонке. На такое Ася почему-то никогда не реагировала. Она вспомнила те неповторимые ощущения, когда ей удалось разгадать загадку. Пусть и с помощью своего объектива, но все же. Сейчас все было гораздо более захватывающе и сложно. То, что она как раз обожала.

XXXIII

Денис вошел в свой кабинет и рухнул в скрипучее кресло, в котором уже пришлось провести всю ночь. Из отеля он выселился: при нынешней должности пора было начать экономить деньги. Накануне он был у матери, и эта встреча запомнится ему надолго. Внимательная маман, конечно, рассмотрела все его синяки и еще полчаса охала, уговаривая его покинуть ряды доблестных полицейских. Она всегда была против такой работы единственного сына. Но самое страшное было вовсе не ее причитание, а то, что в комнате на почетном месте – любимом диване матушки – восседал он.

– Привет, сын.

Отец встал, и Денису показалось, что старик как будто вырос. Он стал еще выше, хотя по росту Денис его все-таки общеголял.

– Что ты тут делаешь?

Отец спрятал руку в карман. Видимо, отсутствие ответного рукопожатия обожгло его самолюбие.

– Мама позвонила и сказала, что ты…

– Мама не могла позвонить и сказать. Мама не знала, что я в городе… – Денис бросил взгляд на мать и тут же понял, что она знала. – Какого черта? Что происходит?

– Денис, успокойся, пожалуйста.

– Этот упырь уже растрезвонил на весь мир, что сделал из моей морды оливье? Да? Вся Москва кудахчет?

Мать стояла в сторонке, а отец, как обычно, возвышался над всей этой ситуацией, как статуя Свободы над Гудзоном.

– Никто не кудахчет. Ну если только в твоем отделе. Бывшем. Мне позвонил Шмелев. И все рассказал.

Денис взъерошил пальцами волосы.

– Ну и что? Тебе-то что?

Отец хотел подойти ближе, но остановился:

– Слушай. Все не так плохо. Даже наоборот.

Тут в игру вступила мама:

– Деня, у тебя есть возможность все изменить. Папа… В общем, постарайся только не орать.

Денис уже знал, что орать он будет позже. В душе́. Но сейчас надо было досмотреть этот спектакль до конца.

– Переведешься в местный СК.

Денис закрыл глаза и вздохнул:

– Слушай, ну почему ты такой немудрый, а? Ты же прекрасно знаешь, что подачки от тебя мне не нужны. А бабки от тебя я брал на всякое дерьмо. Чтобы обнулить заряд. Минус на минус давал временный плюс. Поганые деньги от папочки на поганые дела и покупки.

– И много ты заработал хороших денег? Не поганых?

Мать взяла Дениса за руку.

– Мам, спокойно. Я не собираюсь использовать его методы. Я зайду позже, когда его не будет, чайку попьем.

– Денис, куда ты? Где ты будешь ночевать?

Денис схватил ручку чемодана и едва не вырвал ее. Никто не стал звать его обратно и просить все обсудить. От этого на душе стало легче и одновременно тоскливее.

Рассматривая потолок и вспоминая вчерашний вечер, Денис словно ушел в астрал и не заметил, как в кабинете появился Гоша Евдокимов.

– Там двух шалав надо оформить. Сидят в коридоре уже час.

Денис развернулся в кресле к Гоше и молча смотрел на него безразличным взглядом.

– Мне?

– Ну а кому же? Тебя сюда привели не для того, чтобы убийства раскрывать. Тут у нас есть кому серьезными делами заниматься.

– Ты Рюмина уважаешь?

Евдокимов ухмыльнулся:

– Рюмина – да.

– Так вот Рюмин тебе вчера русским языком…

Евдокимов стукнул кулаком по столу и нагнулся над Денисом. От него пахло дешевым парфюмом и несвежей рубашкой. Денис поморщился.

– А я тебе русским языком говорю: ты не будешь здесь заниматься ничем, кроме оформления шлюх.

Гоша выпрямился и самодовольно улыбнулся. Денис продолжал смотреть на майора.

– Ты же был самый бездарный на курсе. Скажи – как?

Гоша бросил холодный взгляд на Бухарина и ответил мерзкой кривой улыбкой.

– Ты сидишь на стуле,