Бедный Енох - Алексей Тарасенко

— Но тут возникает кое-какая проблемка.

— Да? И что за проблема?

— Я не могу этим заниматься, даже по поручению Сумрачного, потому как меня назначили тут сопровождающим партии гуманитарного груза в Африку.

— Ага…

— И по-этому ты, прямо сейчас, бегом на Лубянку, плиз, я тебе дам все координаты Льнявого, а ты, вынь да положь, его найди и сообщи, что ему завтра нужно быть в Администрации в двенадцать — это уже в кабинете у Сумрачного, а не на подходе, как он любит, и чтоб как штык! И, главное, не забудь ему как-бы между прочим намекнуть мягенько, кто его наверх двинул — понял?

— Так точно!

— Позволяю даже тебе самого себя в этом намеке припомнить — для смеху.

И вот мне приходится, ни умывшись, ни побрившись сломя голову нестись на Лубянку — к Приятелю Сартакова, потому как он с минуты на минуту должен уже отбывать во Внуково.

В метро, не смотря на спешку, я как-то успокаиваюсь, и, по счастью заняв сидячее место, заснул, да так, что чуть было не проспал станцию пересадки.

Я бегу вверх по эскалатору, иногда сталкиваясь с идущими мне навстречу людьми, и взношусь вверх по лестнице из подземного перехода.

И тут — стоп.

Вспоминается, как позавчера у меня вибрировал мобильник — как раз тогда, когда я, испугавшись летающего пакета для мусора, впал в ступор. Так вот — он вибрирует снова, принимая смс-сообщения…

Я просматриваю смс-ки, которые мне уже давным-давно никто не шлет, ну, из людей, спам я не считаю, и вот, за последние минуты их набралось уже несколько:

«Где ты?»

«Кто ты?»

«Как тебя зовут?»

«Сколько тебе лет?»

ГЛАВА I.VII

Перекрестки следует либо избегать, либо проходить быстро, ни на кого не оглядываясь, и уж тем более не отзываясь на оклики.

Как раз тогда, когда умер отец, ну, спустя где-то две-три недели, вся моя жизнь вдруг кардинально изменилась.

У меня вдруг возникла сильнейшая необходимость всякий раз, куда-либо отправляясь, заранее хорошенько обдумывать все свои маршруты — и не приведи господи оказаться вблизи какого-нибудь кладбища!

Бледные, почти прозрачные, или не совсем прозрачные, или совсем не прозрачные души умерших блуждали вокруг мест своего упокоения, даже нет — не упокоения (его у них-то как раз-таки и не было!) а захоронения, мыча и завывая что-то, мучаясь, стеклянными глазами в которых кроме вопроса: «что со мной?» — ничего не было, разглядывая, для них, наверное, странных, идущих мимо и их не замечающих живых.

В многоэтажках по подъездам расхаживали мрачные, либо наоборот — чрезмерно энергичные и ехидно-веселые демоны, а ангелы концентрировались ближе к центру города.

И те, и другие, время от времени в разных местах выставляли свои «метки» — огромные камни, либо стелы, некоторые из которых блистали, как молнии, а другие, наоборот, пугали своими мясного цвета «текстурами». «Метки» использовались ангелами и демонами для сбора вместе, но много их там никогда не было — не больше четырех-пяти.

И неприкаянные мертвые, и ангелы, и демоны были, за редким исключением, вполне себе общительными персонажами, если к ним обратиться. До обращения же к ним они не обращали на меня никакого внимания. С ними, конечно, можно было говорить, только при этом следовало учитывать, что все остальные вокруг (люди. Люди!!) не видят того, что видишь ты — и быть осторожным, как бы тебя не упекли куда подальше за разговоры с пустотой.

Сначала я, конечно, думал что сошел с ума и все эти видения — плод моего больного воображения. Но после, сумев-таки преодолев панику взять свою волю в кулак, я, так и не убедив себя в болезненной нереальности происходящего понял, что все это — некая параллельная, не видимая глазам обычных людей реальность, которая вдруг, не понятно зачем или за что — открылась мне.

«Приди в себя», «сконцентрируйся», «перестань выдумывать» — это, и подобная ей лабуда больше не работали. Мои видения никак не прекращались, постепенно превратившись в постоянные, и через месяц после того, как начались — уже не уходили, будучи постоянно со мной, и даже наоборот — какое-то время усиливаясь, представляя мне все более и более четкую «картинку», не смазанную, а такую, будто то, что мне видится — реальность материальная.

Но важно, скажу честно, было другое. Важно было что не смотря на то, что я достаточно быстро сумел адаптироваться и научился делать вид, что ничего не происходит — чтобы другие люди не сочли меня сумасшедшим, тем не менее, всякая встреча с персонажами из другой реальности всегда была для меня столь насыщена непонятно как вдруг входящими в меня сильнейшими эмоциями, явно не моими, а извне, что именно это и представляло для меня самое главное мучение.

Я чувствовал, встречаясь с «параллельными» персонажами, притом сильно, нечто, что было сутью мертвеца ли, ангела или демона.

И если ангельские «эмоциональные вторжения» (как я их назвал) были еще куда ни шло, ангелы, как я вскоре понял, минимально эмоциональные личности, по большому счету простые исполнители не своей воли, то эмоции, окружавшие демонов и мертвецов были настолько мрачными и подавляющими, что могли надолго вывести меня из зыбкого эмоционального равновесия.

Пару раз встретившись с ними в метро я чуть было под поезд не попал, а как-то раз, на улице, забыл куда я иду и еще было дело — как-то забыл какое было время суток.

Попытки держаться подальше от всех этих личностей «не отсюда» помогали слабо — напороться на демона можно было везде и всегда и обычно встреча с ними происходила именно тогда, когда я блуждал по улицам с целью не повстречаться с другим, обходя того за версту.

Мертвецы концентрировались обычно вокруг кладбищ, но и тут были исключения — как-то раз с одним таким я ехал в лифте, так что эта поездка показалось мне просто вечной. И не дай бог было посмотреть ему в глаза, что бы он что-то не заподозрил.

«Метки» ангелов, как я уже говорил, были большие сиятельные камни, либо красивые высокие стелы, которые могли расположиться даже на проезжей части дороги, и обычно никаких эмоций не вызывали.

Демонические же «метки» представляли собой конструкции, странные, сложные, утонченные и красивые одновременно, вдоль и поперек испещренные разными символами, знаками и словами. И если обычные люди проходили эти вещи насквозь не заметив, то мне оказаться внутри такой штуки были почти смерти подобным делом.