Сколько стоит любовь? - Стефани Лоуренс

Она не забыла ни одного слова из письма Раса: если он обнаружит происки Харкнесса, прямиком отправится к Кромарти, и это опасно для него.

Если Кромарти замешан в аферах, значит, поймет, что она постарается отыскать Раса. Или брат ее найдет.

Полускрытая высокой лампой, она жалась в коридоре, пока не появился другой лакей. Только тогда она выступила на свет и надменно приказала:

– Мою накидку, пожалуйста.

Лакей, краснея и запинаясь, помчался на поиски накидки. Она позволила ему набросить накидку на плечи и отпустила беднягу, делая вид, что кого-то ждет.

Едва Кромарти вошел в бальный зал, она повернулась и поспешила вглубь дома, прочь от грозящей опасности.

В конце коридора находилась лестница черного хода; спустившись на первый этаж, Прис посмотрела в окно и увидела боковой сад с вымощенными камнем тропинками, ведущими к роще.

Суэйлдейл-Холл находился всего в миле или около того от дома Кэрисбруков. Дорогу она знала. Луна уже поднялась, и ее света хватало, чтобы без помех добраться до места.

Кто знает? Она может даже наткнуться на Раса, тем более что ее брат наверняка где-то здесь, поблизости. Совсем один.

При этой мысли больно сжалось сердце.

Она нашла садовую калитку, открыла, вошла и огляделась Никого. Только холодный ветер играет листьями обвившего ограду плюща.

Выбрав самую широкую тропинку, она пошла по залитым серебром каменным плитам к темнеющим деревьям. Но на полпути се охватило внезапное ощущение, что она не одна. Кто-то следит за ней.

Она пыталась уверить себя, что все это лишь игра воображения. Потом обернулась.

И увидела человека, молча ступавшего по ее следам.

Испугами ли вопль застрял в горле, когда она узнала преследователя. Вздохнув с облегчением, она на секунду закрыла глаза.

Он остановился в шаге от нее.

Она быстро пришла в себя и вспылила:

– Какого черта вы себе позволяете? Мало того что идете по пятам, так еще и стараетесь напугать до полусмерти!

Тем не менее ей достало присутствия духа, чтобы втайне восхищаться его видом: шириной плеч, длинными стройными ногами заядлого всадника, истинно мужской грацией, еще более заметной в черно-белом вечернем костюме.

И если при свете дня он представлял собой немалое искушение, ночью казался воплощением греха.

Ее голос показался неприятно визгливым даже ей самой.

Он склонил голову набок, изучая ее лицо.

– Простите. Я не хотел вас пугать.

Посчитай она, что он смеется над ней, уничтожила бы несколькими язвительными фразами. Но он говорил искренне. И до сих пор у нее не было причин усомниться в его честности. Поэтому она только фыркнула, скрестила руки на груди и, едва скрывая нетерпение, стала ждать, пока он что-то скажет, а еще лучше повернется и уйдет.

Но он продолжал молча стоять перед ней. Прис кивнула на прощание и небрежно бросила:

– Спокойной ночи, мистер Кэкстон. За спиной послышался вздох.

– Диллон.

Он вновь последовал за ней.

– Куда вы идете? – спросил он.

– Домой.

– Почему? Она не ответила.

– Или… – Тембр его голоса слегка изменился, – лучше сказать: кого из гостей леди Суэйлдейл вам не захотелось видеть?

– Вам показалось.

– Присцилла, позвольте заметить, что вы абсолютно не умеете лгать.

Она прикусила губу, сказав себе, что он намеренно издевается над ней.

– Не ваше чертово дело, с кем я предпочитаю не встречаться.

– К сожалению, в этом случае я подозреваю, что это именно мое дело.

Они добрались до деревьев. Прис не боялась Кэкстона, понимая, что он не причинит ей зла. Просто сегодня она не в том состоянии, чтобы маршировать через темный лес в компании с этим человеком. Искушать судьбу – дело одно. Это же чистое безумие.

Остановившись, она гордо вскинула голову и попыталась уничтожить его взглядом, что оказалось делом нелегким, ибо пришлось неожиданно встретиться с его взглядом.

– Спокойной ночи, Диллон, – повторила она.

Он долго смотрел на нее. Достаточно долго, чтобы она успела немного прийти в себя.

– Знаете ли вы, что до дома Кэрисбруков больше мили?

– Конечно, знаю, – процедила она. – Жаль, что не нашлось подходящей лошади, придется идти пешком.

Его губы дрогнули. Ей показалось, что он хотел что-то сказать, но передумал.

– Больше мили, по пересеченной местности! – подчеркнул вместо этого Диллон. – Через поля! Вы испортите туфли и новое платье:

Она и без него это знала и очень жалела о жертве, которую придется принести.

– Я приехал сюда в коляске. Давайте пойдем к конюшне, я довезу вас домой, – спокойно предложил он, словно оказывая ей простую любезность. Она пыталась различить выражение его лица, но свет был слишком слабый. Что опаснее: идти в темноте через поля или ехать рядом с ним в коляске целую милю?!

Диллон терпеливо выжидал. Наконец она склонила голову:

– Благодарю.

Он не стал злорадствовать и грациозным жестом показал на другую тропу, идущую вдоль зарослей.

– Так мы скорее попадем в конюшню.

Она шагнула вперед. Он пошел рядом, стараясь не обгонять ее. И даже не пытался взять ее руку, за что она была благодарна. Последняя встреча была свежа в ее памяти. Неудивительно, что теперь она сходила с ума от беспокойства.

– Вам нравится в Ньюмаркете? – неожиданно спросил он, словно пытаясь завести светскую беседу. Однако она чувствовала, что это не так.

– Город мне очень нравится. Интересное место.

– А жители? Похоже, вы успели одержать немало побед? Едва заметные нотки неудовольствия задели ее. Она пренебрежительно фыркнула:

– Чересчур легких побед. – И, поняв, что выглядит со стороны настоящей злобной ведьмой, покаянно вздохнула. – Простите, это было несправедливо. Готова признать, что они достаточно милы, но…

Она пожала плечами и посмотрела вдаль.

– Но вы предпочли бы, чтобы они не падали к вашим ногам, – цинично усмехнулся он. – Нет нужды извиняться. Я прекрасно понимаю.

Она действительно видела его на балу в тот момент, когда он успешно отражал атаки целой армии молодых дам. Позже он исчез. А она пожалела, что не может последовать его примеру.

Так что он действительно понимал.

Какая странная ситуация: встретить человека, имевшего те же самые проблемы, что у нее. Раса они тоже доводили до белого каления.

– Зачем это им? Я никогда не могла сообразить… – вырвалось у нее.

Он ответил не сразу. Только когда показалось здание конюшни, тихо пояснил:

– Потому что они не видят нас по-настоящему. Замечают только внешний блеск. Не сознают, что мы вовсе не так совершенны, как им кажется.

Вышел конюх.

– Подождите здесь, – велел Диллон. – Я пойду за коляской.