Избранная страны драконов (СИ) - Тараканова Тася

— Он в нашу компанию рвётся, — проговорила Асанна, — принимаем?

Я, всё ещё смеясь, глянул на Ларри, который взирал на нас.

— И что я сказал? — пробормотал доморощенный философ, почёсывая белёсую макушку.

— Ларри, ты и так всегда был почётным членом нашей команды! — воскликнул я с энтузиазмом, отчего очередной всплеск гогота поразил всех, в том числе и Ларри, которому было всё равно над чем смеяться, главное, чтобы вместе.

— Нет, скажите, что тут происходит? — отсмеявшись, спросил белый китаец.

— Эрвин обозвал меня первой от заду, — ответила Асанна, — а я соответственно его, а ты к нам присоединился.

— Почему он так тебя назвал? — Ларри не понимал причины веселья.

— Мы чувствуем себя э… такими, — Асанна недовольно скривилась, — не тупи.

— Да, почему! В чём дело?

Наши улыбки погасли одновременно, мы взглянули друг на друга.

— Так смешно ведь, — Асанна показала брату язык, — с юмором не дружишь?

Ларри недовольно запыхтел. Из темноты появилась Соня, окинула нас задумчивым взглядом и молча прошла мимо.

— Вы поссорились? — с надеждой спросил Ларри, обращаясь ко мне.

— Что? — я поднялся и трусцой бросился вслед за Соней.

*

Соня

Серый рассвет сменился серым днём, но я никак не могла оторвать голову от подушки. Не знаю, как другие, но тяжелый день, бессонная ночь, и тусклый свет за окном отсрочили мою побудку. И только когда от низкого утробного звука задрожали окна в домике, я открыла глаза. Из загона неслось громовое рычанье, и я подскочила с кровати, как солдат в казарме. Выбежав из домика, я увидела, таких же заспанных постояльцев соседних квартир, выползавших на улицу.

Один Добромир шустрил на кухне, что-то сгребая из большого чана. Если Гром так реагирует на задержку кормёжки, то я не завидую хозяину, он его с голодухи покусать может.

Я хоть зевала и терла глаза, поторопилась в леваду. Только зря я боялась за свободолюбивого Горыныча, который мог обжечься о защитный купол. Моему сообразительному дракону, не надо было тренировать инстинкт самосохранения, — он за один раз прочухал опасность, и сейчас мирно пощипывал травку, бродя по леваде. Спустя минут двадцать остальные подтянулись на выгон.

— Нам надо отсюда уходить, — без обиняков заявил мне Эрвин, — скоро здесь появятся все, кому не лень.

Добромир, уже покормивший дракона, подошёл к нам, услышав слова Вышнева.

— Как понаедут, так и уедут, — ответил чемпион, глядя прямо в глаза Эрвину, — через месяц состоится Огненная змея, предлагаю участвовать.

От его заявления Эрвин присвистнул.

— Хочешь нас удержать? Мы не можем светиться на гонках.

— В гонке может участвовать любой. Регистрация формальная. Соня тоже может. Победителей не судят. Если вы станете героями Верховии на глазах у всех, Светозар возьмёт вас под покровительство.

— С чего такие сладкие речи? Не забыл, как вы вопили на Высотомере, посылая нас на Вершину? — зло перебил чемпиона Эрвин.

— Высотомера нет.

Добромир и Эрвин стояли друг против друга, будто раздумывая, врезать друг другу, или оставить всё, как есть. Я приблизилась к парням, Асанна и Ларри тоже сделали правильные выводы. Опасно позволять этим двоим приближаться на расстояние удара кулака.

— Добромир предлагает участвовать в Огненной змее, — оглянувшись на нас, прорычал Эрвин не хуже Грома.

Предложение Добромира встряхнуло не меньше возгласа Эрвина. Чемпион прав. Мы не можем вечно прятаться.

— Хочешь всю жизнь скрываться? — я взглянула на Вышнева, — жить в землянке в лесу и смотреть на небо, где свободно летают другие?

Пауза была прервана странным звуком, Горыныч громко рыгнул. Все отмерли.

— Травы объелся, — сказал Ларри, посмотрев на дракона. — Когда я сел на Горыныча, думал, умру. Но не умер. Отказаться от риска, значит, — он секунду раздумывал, — отказаться от жизни.

— Держи свое мнение при себе, — вскипел Эрвин. Меня чуть в сторону не отбросило взрывной волной. Над левадой, казалось, стихли все звуки, даже лягушки, не торопились своим ква-ква нарушить тишину.

— Я… не спал всю ночь, — голос чемпиона охрип, — потом задремал, прямо здесь на земле. Мне приснилась Огненная змея. Я видел нас, как наяву.

— Пророческий сон? — Асанна повела плечами, стряхивая остатки дремы.

— Очень яркий. Но решение за вами.

— Если честно, я хотел бы участвовать, — выдал Ларри с таким выражением, что я прыснула от смеха. Белый китаец не обиделся на Эрвина, а сказал, что думал.

— Если честно, и я хочу, — сказала Асанна брату, — надоело в управе груши околачивать.

Звуки и краски вернулись в леваду. Напряжение схлынуло как прибережная волна.

— Надо всё обдумать, я не тороплю с ответом, — Добромир облегчённо выдохнул, — а тебе Асанна, предлагаю сейчас полететь со мной. Мне нужен свидетель. Ты видела Иолану. Она продолжит мстить, если не принять меры.

— Ты же не хотел на неё заявлять? — удивилась Асанна.

— Был не прав. Ночные посиделки около сгоревших руин хорошо прочищают мозги.

— Отлично. Можно, я скажу, что являюсь новым игроком команды? — спросила Асанна.

— Сестра, на ходу подмётки рвёшь, — встрял Ларри.

— Ты уже в команде, как специалист по… тренировке памяти, — сказал Добромир с самой обаятельной из набора чемпионских улыбок. Бедняжка Асанна тут же растаяла, как мороженое под солнцем, — какой у тебя индекс?

— Отличный, не беспокойся, — ответила Асанна, не забыв подмигнуть брату. В ответ Ларри театрально выпучил глаза, показывая, как он поражён. Я знала результат Асанны на Высотомере, он абсолютно не соответствовал её игривому настроению. Или рядом с Добромиром у девушек, действительно, мозги отключались?

— Сеструндель, — сказал Ларри, — Мерин ошибся на счёт нас в первый раз, поэтому лети, разрешаю.

Что именно он разрешает, я поняла. Добромир и Асанна отлично смотрелись вместе, и я втайне присоединилась к белому китайцу, пожелав им отлично провести время. И ещё одно желание загадала, чтобы мы с Эрвином помирились.

Глава 13. Боковое зрение

Асанна

Полёт я перенесла нормально, кокетливо заметив Добромиру, что век бы так летала. В душе я пела от счастья, ведь боль при снижении вытерпела, значит, летать могу. Наградой за это меня представили не только команде наездников, но и родителям Добромира.

После всех новостей, охов, ахов, нюхательных солей, негодований матери Добромира, мы очутились в гвардейском участке, где накатали на Иолану заявление. Старший гвардеец что-то невнятно хмыкал во время рассказа чемпиона, но заявление принял. Спустя некоторое время Иолану Радич собственной персоной доставили в участок, где произошла очная ставка обвинителя и обвиняемой. Я предусмотрительно смылась, чтобы лишний раз не светиться перед бывшей невестой Добромира, тем более в роли негласного члена команды.

Хлипкая дверь не стала мне помехой, я прослушала вопли красавицы, которая метала громы и молнии из-за того, что её притащили в участок. На слова Добромира о нападении в небе над Муравкой, ответила, что это был простой тренировочный полёт, приближенный к реальным гонкам. Про показания свидетельницы о зёленом драконе, который сжег усадьбу, Иолана сказала, что Тор не единственный зелёный дракон в Верховии, и Добромир специально оговаривает её потому, что она решила покинуть команду Светозара.

Быстро состоявшийся консилиум не нашёл прямых доказательств вины Радич, но на Тора потребовали наложить следящий ошейник, полностью контролирующий его передвижение. Добромир остался недоволен судебным решением, хотя мы предполагали, что Иолану не накажут. Радич и её дракону запретили появляться в Муравке и на тренировочном полигоне. Вердикт судей должен был гарантировать безопасность, но я знала, строгие меры часто оборачиваются противоположным результатом. Неутолённая злоба, подобна на запрет чесаться, когда зудится неимоверно.

Мы с Добромиром вернулись в особняк Светозаровых, где немного успокоившаяся Селина — мать чемпиона ждала нас к ужину. Вернулся и Бажен из совета города. Он, похоже, был оповещён женой о том, что Добромирчик нашёл замену Радич, потому что внимательно осмотрел меня с головы до ног. Истинный аристократ, ничего не скажешь.