Тропою снов - Ната Чернышева

— Не-ет, девочка, не так все просто… Негодяйство для нас, детей Тьмы, есть самый простой, самый легкий путь. Легкий, и от того очень соблазнительный. Особенно для юных, неокрепших умов. Проще совершить маленькую подлость, чем накапливать Силу честным трудом. И утешать хромую совесть: мол, это только один раз, только сейчас и впредь я больше не буду, не буду. Но маленькие подлости, постепенно накапливаясь, неизбежно меняют душу. Вскоре такой человек впадает в дурную зависимость от собственных плохих поступков. Как любитель дайсоршта не в состоянии и дня прожить без своей отравы, так и дорей-маг перестает накапливать Силу иначе, кроме как совершая по-настоящему черные дела, одно другого страшнее. Он уже не сможет остановиться, даже если сильно того захочет. Со временем Тьма выест ему всю душу до самого дна. И вот это страшно, по-настоящему страшно, девочка. Громадная магическая сила при пустой душе способна натворить немало бед.

Я молчала. Не про себя ли она говорила? Что-то непохоже. Вот сидит, разговаривает со мной, и по речам не скажешь, что в душе у нее пустота. Я вздрогнула. А я чем лучше? Почти год я заново училась чувствовать, и не слишком в том преуспела. Что может быть страшнее сердечной пустоты? Когда тебе остается только память о чувствах, но не сами чувства?

Может быть, именно поэтому я помогаю ей? От того, что мы обе одинаковые. Одинаково увечные?

— А Свет? — спросила я. — Если совершать добрые и бескорыстные дела, Сила Света будет увеличиваться?

— Верно, она будет увеличиваться, — подтвердила Матахри.

— Но тогда лучше быть аль-магом, — сказала я. — Чтобы уж наверняка не превратиться в злобную сволочь!

— Свет тоже может выжечь душу, — с усмешкой сказала Матахри. — И у этой Силы есть легкий, но смертельно опасный для души путь.

— А такое разве бывает? Что плохого, если человек совершает только хорошие поступки!

— Все бывает, — помолчав, сказала Матахри. — Что такое хороший поступок, дитя? Вот, ваши аль-воины взяли меня в плен. Это хороший поступок?

— Но ты сама виновата!

— Да. Для Накеормайского предела мой плен — это благо. А для меня?

— И для тебя тоже, — упрямо заявила я. — Будешь знать, как разбойничать и детей похищать!

— То-то ты меня с храмовой площади увела… Ну да ладно, Хаос со мной. А вот, допустим, возьмем целителя. Хороший целитель всегда неплохой провидец. Ему важно знать, как и что будет, если взяться лечить болезнь тем или другим способом. И вот представь, увидел целитель будущее больного ребенка. Что через десятки лет, ребенок этот станет преступником, тираном, убийцей. Тварью вроде меня. Так что же делать? Исцелить ребенка, — это безусловно благо для него и его семьи. А позволить умереть — это будет благо для всего мира в целом. Какое благо ты выбрала бы, дитя? Зная, что вина и ответственность целиком и полностью останутся на тебе?

— Ребенок необязательно вырастет убийцей, — сказала я наконец. — Будущее не определено раз и навсегда, оно меняется!

— Чтобы изменить будущее, — сказала Матахри, — надо вначале исцелить душу. А это очень трудный, очень затратный по Силе и времени процесс. Гораздо проще позволить умереть тому, чье будущее слишком мрачно. Нет человека, нет и проблемы. К тому же, что может значить одна-единственная жизнь сейчас по сравнению со, скажем, тысячью, десятками тысяч или даже миллионами жизней в будущем? Что важнее, спасти одного и погубить многих, или погубить одного, но спасти целый мир?

Молчу. Не могу я с ней согласиться! Но как ответить, как слова нужные отыскать, — не знаю. Я попыталась представить себя на месте такого целителя. Вот передо мной маленький ребенок и я вижу его черное будущее… что выбирать? Как? Не приведи Свет встать перед таким выбором! Счастлив тот, кто о таком не слыхал и потому вовсе не задумывался!

— Вот так аль-маг впадает в зависимость от своих добрых поступков, — продолжала Матахри. — И перестает замечать, что его доброта губительна для всех, кого он хочет осчастливить. Свет выжигает душу такого мага дотла. И человек перестает быть человеком.

— А Сумрак? — спрашиваю. — Сумрак тоже может уничтожить душу?

— Кто и что может сейчас рассказать тебе о Сумраке? Но в одном можешь не сомневаться: это такая же могучая, опасная Сила, как и остальные. Изначальные Силы это просто силы. Такие же слепые, как ураган или проснувшийся вулкан. Добром или злом их наделяют сами люди. Не понимая толком, что главный выбор совершается в душе человеческой. Если ты ищешь комфортный, лишенный опасностей путь, ты его не найдешь никогда. Можешь отказаться от магии и прожить жизнь обычным человеком. Но даже в такой маленькой, меленькой, серенькой жизни все равно остается конфликт и выбор. И боль.

— Вот нданна Кемма мне то же самое как-то раз говорила, — сказала я задумчиво. — Что Тьма, Свет и Сумрак только Силы. Что важно только то, кто я есть сама…

— Ты Кемму слушай, — усмехнулась Матахри. — Она очень мудрая женщина.

— А на что все-таки похож Сумрак? — спросила я любопытно. — Там, в Междумирье…

— В Междумирье трудно выжить, — выговорила Матахри. — Сумрак Междумирья агрессивен и жаден до чужой Силы, которую высасывает из человека со страшной скоростью. Приходится поторапливаться, чтобы не сгинуть. Думаю, даже высшим нданнам Сумрака было бы там очень неуютно!

Я вспомнила круглую пасть портала на вершине Храма, и невольно поежилась. Да уж. Если один только вид его вызывает такую оторопь, то чего же ожидать от самого Междумирья?

Матахри прихлебывала шерт маленькими глотками. Страшные ожоги на ее руках и шее начинали потихоньку затягиваться, заживать. На всю жизнь останутся уродливые рубцы! Правда, сколько тут ей жизни отмерено… Если я не придумаю, как снять эти кольца, то очень немного. Две весны или три… не больше.

— Да как ты помнить можешь? Ведь это было тысячу лет назад!

— Я была молодой, но очень способной девчонкой. В двадцать семь лет я уже была нданной и не из самых последних, поверьте. Но меня ранили в бою. И я умерла. Но потом я вернулась в наш мир, родилась заново и сумела вспомнить свое прошлое воплощение.

— А как это? — жадно спросила я.

— Когда ты умираешь, ты уходишь в Междумирье. Внешней Силы у тебя не остается ни капли. Но сила твоей души остается с тобой… и если есть якорь в том мире, который ты покидаешь, якорь и знание… ты можешь вернуться.

— Какой якорь?

— Любовь, — пожимает плечами Матахри. — Любовь, она выше всей Триады Изначальных Сил. Она превыше всего! Магическая емкость этого поистине великого чувства беспредельна. Если любишь… несмотря ни на что и вопреки всему… и если веришь в свою любовь — возможно все. Но при одном условии. Любовь должна быть истинной… Сказать "люблю" и полюбить по-настоящему — это очень разные вещи.