Тайник - Рейчел Хор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что я должна делать? — с беспокойством поинтересовалась Джуд. В последний раз она имела дело с лошадьми, когда была подростком и несколько месяцев по субботам брала уроки верховой езды, пока семья не перебралась в Норидж.
— Главное — удерживать Робина на месте, пока я прикрепляю оглобли, — объяснил Юэн. — Пойдемте, я отнесу малыша и поведу вас к Робину.
Следующие десять минут Джуд уговаривала старую упряжную лошадь, подкрепляя просьбы кусочками сахара. Юэн тем временем запрягал коня. Потом они повели Робина по дороге и даже сумели поставить его между оглоблями кибитки.
— Куда его вести? — спросила Джуд, пока Юэн проверял упряжь.
— Вон туда, под деревья, это не слишком далеко, — пояснил Юэн, показывая кивком направление.
Когда дошло до дела, оказалось, что Робина больше интересует сладкая травка, чем перетаскивание кибитки, колеса которой глубоко вошли в мягкую землю за время дождливого июня. После еще нескольких кусочков сахара и таинственных манипуляций, в течение которых Юэн смотрел в глаза лошади и дул ей в ноздри, Робин согласился выполнить свои прямые обязанности. Кибитка вздрогнула, покачнулась и, заскрипев, описала медленный широкий круг и встала под тополями на дальней стороне луга.
Они как раз распрягали лошадь, когда у коттеджа остановился грузовик. Последовало неприятное клацанье и лязг металла о камень, после чего небольшая косилка, за рулем которой сидел молодой человек в круглой шапочке без полей, въехала на луг через дыру в живой изгороди. За косилкой, тяжело дыша, шел грузный пожилой мужчина с раскрасневшимся лицом.
— Добрый день, мистер Робинсон! Хороший денек вы выбрали для косьбы! — крикнул он, показав на молодого человека, который заглушил мотор.
— Верно, Джим. Джуд, это Джим Делвин, а это его сын Адриан. Позволим им начать? Когда закончите, приходите пить кофе.
— Чай, если у вас есть, мистер Робинсон, — попросил Джим. — Пожалуйста, такой крепкий, чтобы мышь прошла по нему и не утонула. И два кусочка сахара.
— Значит, крепкий чай.
— А мне, пожалуйста, кофе, — поспешно вставила Джуд.
Заходя в коттедж, они услышали стрекот косилки.
— Для чего вам сено? — поинтересовалась Джуд.
— Когда оно высохнет, — пояснил Юэн, насыпая кофе в кофеварку, — станет прекрасным кормом для животных. Часть я оставляю себе, остальное продаю в магазин зоотоваров.
Он снял с подоконника четыре кружки, вытер, бросил в две чайные пакетики и отодвинул в ожидании Джима и Адриана.
— Так что вы здесь делаете, «тетечка Джуд»? Снова изучаете пыльные тома?
— Совершенно верно. Мой босс решил, что это станет спасением компании, поэтому я здесь — выполняю его задание.
Она рассказала историю с журналами, а также о найденном дневнике Эстер и о статье, которую должна написать.
— Удивительно, — признался Юэн, вынимая пакет молока из автомобильного холодильника. — Уверен, вам хотелось бы осмотреть башню.
— Юэн, — виновато начала она, — вы говорили, что это небезопасно, но… я уже забиралась на башню одна. В прошлое воскресенье, по пути домой.
— Неужели? — мягко спросил он.
— Да. Я подумала заехать за вами, спросить, не согласитесь ли пойти вместе, но было очень рано.
— Ничего страшного. Вы взрослый человек.
Он, не поднимая глаз, налил кофе.
— Я не хочу, чтобы кто-то пострадал, вот и просил вас не ходить в одиночку.
Похоже, он немного обиделся.
— Но вы же поднимались туда, Юэн! Я чувствовала, будто вторгаюсь в чужой дом. Это ваши вещи в комнате? — Джуд поспешила сменить тему. — Книги и газеты?
— Да, это для моей следующей книги. Я пишу о звездах, — оживился он.
— В самом деле?! Вот это совпадение, учитывая, что сама я хочу побольше узнать об астрономе Энтони Уикеме, человеке, который построил башню. Эстер — его приемная дочь.
— Это может быть полезно для моей книги.
— Вы работаете над новой книгой?! Здорово! О чем она?
— Только не о технических подробностях. Я не физик, не астроном. Пишу на общие темы. Это о культурном значении астрономии. О необходимости звезд для нас, людей. Проживая в городах и деревнях, при искусственном свете, мы подвергаемся опасности потерять связь с ночным небом, ощущение чуда, осознание величия Вселенной и нашего в ней места. Я хочу донести все это до сознания людей, побудить их хоть иногда смотреть на небо. Полагаю, это цель всех моих книг — заставить людей вновь влюбиться в природу.
Джуд невольно подумала, каким энергичным и убедительным он выглядит, когда говорит о творчестве.
— Спасибо, — кивнула она, принимая чашку с кофе. — Великолепная речь. Словно книга, которую хочется прочесть. Так вы наблюдаете за звездами с башни? Я заметила люк в потолке…
— Ради всего святого, надеюсь, вы не вздумали подниматься на самый верх? — встревожился Юэн.
— Нет-нет, не беспокойтесь, я не настолько глупа.
— Видите ли, я знаю, как открывать люк. Там есть одна хитрость. Кроме того, очень опасно балансировать на лестнице, пока стараешься отпереть замок. Да, я поднимаюсь на башню, как старый Энтони Уикем, но не только для того, чтобы смотреть на звезды. Мне там спокойно думается, я набрасываю заметки для книги. И знаете, я пришел к выводу, что почаще сидеть в маленькой комнате — идея совсем неплохая. Для меня там комфортнее атмосфера, хотя не всем она нравится.
— Вы о Саммер? Я знаю, что вы имеете в виду, говоря об атмосфере, — помрачнела Джуд. — Я почти физически ощущаю ход истории, но именно это меня интересует. И еще… словно чье-то присутствие. Я думала об Энтони Уикеме, там, наверху, проводящем одинокие ночи за телескопом. Хотя не могу сказать, что его дух все еще присутствует в башне. Там осталось не так много его вещей. Правда, я особенно не шарила в шкафах.
— Вы имеете столько же прав шарить в шкафах, сколько и я, — пожал плечами Юэн, обхватив ладонями чашку с кофе. — Однако я кое-что нашел, и… это напоминает мне…
Он поставил кружку, подошел к старому шкафу у стены и взял что-то с полки.
— Что вы об этом думаете?
— Монета, — пробормотала Джуд, переворачивая тяжелый кружок почерневшего металла. — Может быть, пенни. — Она поднесла кружок к свету. — Голова короля. Возможно, одного из Георгов. Но не могу разобрать которого.
— Думаю, Георга Первого. Короля Великобритании. Правил с тысяча семьсот четырнадцатого по тысяча семьсот двадцать седьмой. Я нашел информацию в Интернете. Вырыл монету, когда хоронил оленя. Считаю, нужно отдать ее Джону Фаррелу, поскольку это его земля, но на сайте говорится, что она почти ничего не стоит. И потом, он не показался мне заядлым коллекционером.
Джуд вспомнила об управляющем, мистере Тротвуде, перезахоронившем древние кости в полночь.
«Может, пенни упал в дыру незамеченным? Откуда эта мысль?» — удивилась Джуд.
Из разрытой Юэном земли высовывалась небольшая кость.
Джуд передернуло.
— Интересно, а поблизости ведутся раскопки? — спросила она и тут же осеклась: ведь могилку видели и другие люди! — Юэн, есть еще нечто странное. Вы никогда не встречали женщину по имени Марша Вейн?
Он покачал головой.
— Она — адвокат владельца. И не только адвокат — уж очень фамильярно обращается с клиентом. Я встретила ее, когда она приехала поговорить с Робертом Уикемом. На прошлой неделе едва не столкнулась с ней и мужчиной, по всей видимости, Фаррелом, что было бы крайне неловко. Я нырнула за дерево, и меня не заметили. Не поняла, о чем они толковали, но Фаррел был очень раздражен тем, что проволоку разрезали.
— Как ни смешно, это был не я. Однажды я только немного отогнул ее, чтобы проникнуть внутрь, и все.
— Интересно, кто же тогда это был в таком случае?
Джуд снова осмотрела монету и профиль английского короля-немца, который так и не научился правильно говорить по-английски, и попыталась разобрать полустертую надпись.
Башня, Энтони Уикем, история Эстер, монета — все вело в прошлое…
Она оглядела кухню, неожиданно осознав: в этом доме жила семья бабушки. Но от первоначальной обстановки почти ничего не осталось. Шкаф, должно быть, принадлежал прадеду и прабабке.
«Нужно спросить у бабушки. Ох, сколько же нужно спросить у бабушки. Странно, что именно сейчас она рассказала о девочке-цыганке, которую встретила в лесу. Как ее звали… Тэмсин. Двадцатые и тридцатые годы прошлого века. А прадед с прабабкой умерли в пятидесятых…»
— Кто жил здесь до вас? — поинтересовалась Джуд.
— Престарелая пара по фамилии Герберт. Они жили здесь с шестидесятых. Ее муж был егерем. К тому времени как мистер Герберт умер, Уикемы продали землю фермеру. Тот сообразил, что для обработки требуется много труда, и перепродал ее. Именно тогда я приехал в эти места. Из коттеджа все вынесли до моего появления. Так что я вряд ли смог бы найти что-то принадлежавшее вашей семье.