Диверсант-одиночка - Александр Тамоников

Андрей улыбнулся:

– Хорошо бы. Но что мы ждем? Я готов.

Москвитин в окружении конвоя направился к вертолету. Особист со следователем немного задержались, оформляя бумаги по передаче офицера в руки правоохранительных органов.

Возле вертолета Андрей остановился. К нему подошел прапорщик Захаров с термосом, протянул его Москвитину:

– Вот, товарищ майор, кофе вам на дорожку сварил. Такой, какой вы более всего предпочитаете.

Лопырев отстранил руку Захарова:

– Подожди, прапорщик, неизвестно, разрешит ли начальство брать с собой термос.

Георгий изобразил удивление:

– Да вы чего, ребята? Какое разрешение? Преступника, что ли, сопровождаете? Майор же наш!

– Подожди.

Вступился лейтенант Николаев:

– Прекращай, Лопырь! Чего вызверился?

Лопырев огрызнулся:

– Ну, ты мне еще поуказывай! Тоже начальник. Забываешься, что со старшим по званию разговариваешь?

Николаев усмехнулся:

– Это вы со Столяром старше, что ли? Да клал я на таких старших, крысы тыловые.

Перепалку, грозившую перерасти в приличную ссору, прервал Москвитин:

– А ну хорош базарить! Успокойтесь.

Он повернулся к Захарову:

– Чего ты со своим кофе?

Прапорщик играл отрепетированную ночью роль отменно:

– Так я как лучше хотел!

Подошли старшие офицеры. Гурко спросил:

– Что за шум?

Захаров обратился к нему:

– Да вот, товарищ майор, Москвитину кофе приготовил, он большой до него любитель, а эти, – он кивнул в сторону старших лейтенантов, – воспротивились! Говорят, мол, как еще начальство, то есть вы, на это посмотрите.

Особист взял термос, отвернул кружку. Аромат хорошо приготовленного натурального кофе тут же распространился вокруг. Гурко завернул крышку, передал термос Андрею, проговорив:

– Нашли о чем спорить. Пей, Москвитин, свой кофе! А сейчас всем по местам.

И особист первым поднялся по короткой лестнице внутрь винтокрылой машины. За ним пошел следователь. Николаев на секунду прикрыл собой Москвитина, и Захаров незаметно опустил в карман куртки Андрея заряженный пистолет «ПМ».

Лопырев и Столяр этот маневр не заметили.

Вскоре вертолет, подняв тучу пыли и взяв курс на север, стал стремительно удаляться.

Проводив «вертушку» взглядом, полковник спросил у Захарова:

– Ну что, Гоша, все прошло по плану?

– Так точно, командир. Интересно, как теперь в полете будут развиваться события?

Карцев уверенно сказал:

– Как – не знаю, но одно несомненно: Лопыреву и Столяру не позавидуешь.

– Да и хрен с ними! Козлы, «шестерки», поджопники генеральские!

Полковник строго взглянул на подчиненного:

– А вот это ты мне не того, понял?

– Понял.

– А понял, так иди займись своими обязанностями. И перед штабной палаткой лишний раз не шарахайся. Явишься ко мне только после того, как Москит выйдет на связь. Или по вызову. Тебе все ясно?

– Так точно, товарищ полковник!

– Иди. И смотри, никому о наших делах ни слова! Иначе всем хана!

Прапорщик укоризненно посмотрел на командира:

– Могли бы и не предупреждать. Не маленький!

Захаров, развернувшись, направился в расположение отделения обеспечения, в штате которого числился водителем.

Вертолет шел ниже облачности, почти над самыми вершинами многочисленных перевалов. Андрей знал, что минут через пять начнется плоскогорье, а на нем довольно крупный лесной массив. Действовать следовало до подлета к «зеленке». Он повернулся к иллюминатору: внизу близкие горы, чуть выше – рваные белоснежные облака. Он сидел на скамейке рядом с лейтенантом Николаевым. Напротив – Лопырев со Столяром. Ближе к кабине – особист и следователь. Автоматы генеральских посланцев лежали у них на коленях и стояли на предохранителях. Это хорошо. «ВАЛ» же Николаева приведен к бою. Как и договаривались. Что ж! Пора начинать! Андрей поднял с пола термос, отвинтил крышку. За его действиями безразлично и спокойно наблюдали конвоиры. Налив в крышку кофе, Москвитин вдруг резко отбросил ее в сторону, одновременно выхватив пистолет из левого кармана своей куртки, а также бесшумный автомат из рук Николаева, поднялся и выстрелил из «ПМ» в Столяра. Пуля вошла старлею в шею. Все в салоне замерли. Москвитин встал посередине салона, направив пистолет в сторону офицеров штаба, автомат на Лопырева, приказав:

– Всем сидеть смирно! Лопырь, брось мне под ноги стволы свой и Столяра, особист и следователь тем же макаром – свои пистолеты. Быстро, иначе расстреляю всех, к чертовой матери!

Андрей понимал, что надо провести основную акцию до того, как из пилотской кабины на выстрел появится один из летчиков. Стрелять в него он не мог, да это было бы и небезопасно. Следовало поторопиться. Отбросив ногой автоматы и пистолеты к дверке, Москвитин приставил глушитель «ВАЛа» ко лбу Николаева.

– Где гранаты?

Вячеслав спокойно ответил:

– Да где и должны быть.

– Достань одну.

Но лейтенант проговорил:

– Тебе, майор, надо, ты и доставай.

И глазами Николаев указал Андрею на нижние накладные карманы полевой куртки. Лейтенант, как и Захаров, был посвящен в план побега Москвитина и всего лишь играл отведенную ему роль. Не опуская автомат, прекрасно зная, что офицер не окажет никакого сопротивления, майор без проблем извлек из куртки Николаева наступательную гранату «РПГ-5». И вовремя. Дверка кабины пилотов открылась, и в ней появился один из летчиков с табельным пистолетом в руке. Андрей зубами выдернул кольцо. Теперь гранату от взрыва удерживала лишь предохранительная чека, зажатая в руке майора. Отпусти Москвитин ее – и через секунды взрыв! Пилот мгновенно оценил ситуацию, бросив пистолет на пол. Особист и этот «ПМ» отбросил ногой к майору. Летчик спросил:

– Что ты хочешь, майор?

Андрей улыбнулся:

– Самую малость. Чтобы ты передал командиру приказ на посадку вертолета!

– После чего ты подорвешь нас?

– Не говори глупости. Мне ваши жизни не нужны. Кто заслужил смерть, тот ее уже получил.

– Но мы не сможем сесть в горах.

– Cовсем скоро, судя по времени полета, внизу должно обозначиться плоскогорье и лес. Вот рядом с «зеленкой» экипаж должен опуститься до такой высоты, чтобы я мог покинуть ваш гостеприимный борт. Тебе все ясно, капитан?

– Ясно.

Капитан-летчик вернулся в кабину. Москвитин между тем собрал оружие, сложил его в сумку, заставив конвойных передать ему и запасные магазины, что было немедленно выполнено. В конце возникла небольшая проблема. Одной рукой Андрей никак не мог застегнуть сумку, вторая же по-прежнему сжимала гранату. Москвитин приказал помочь Николаеву. Лейтенант выполнил требование майора. Вертолет начал снижение. Москвитин перевел глушитель «ВАЛа» на бледного, испуганного Лопырева, приказав:

– Лопырь, к двери борта. Открой ее.

Человек Оболенского метнулся к десантному люку. Открыл его. Салон тут же наполнился грохотом двигателя и заметавшимся по салону ветром. Андрей выкрикнул Лопыреву:

– Сколько до земли?

Тот, посмотрев с опаской вниз, так же громко ответил:

– Метров пятьдесят.

– Лес рядом?

– Да. Поле и лес.

– Хорошо.

Старший лейтенант хотел было отойти от двери, но Москвитин остановил его:

– Куда? Оставаться на месте!

Лопырев глазами жертвенного барана посмотрел на майора. Видимо, поняв, что с посадкой его участие в побеге проклятого профессионала Москита не закончится. Правильно понимал.

Как только вертолет завис над неровной площадкой, не позволяющей винтокрылой машине приземлиться, со своего места поднялся Гурко:

– Вы совершаете большую ошибку, Москвитин!

Андрей взглянул на особиста, ответил:

– Я ее совершил давно, согласившись служить под началом подонка. Я покидаю борт, не советую пытаться уничтожить меня на земле. Улетайте или разнесу «вертушку»! Большой привет генералу Оболенскому!

Майор повернулся к Лопыреву:

– Пошел вниз, Лопырь!

– Но…

Договорить старший лейтенант не успел. Отбросив «ВАЛ» за спину, Москвитин схватил за шиворот Лопырева и буквально выбросил из вертолета. Следом сбросил сумку. Подмигнув особисту и следователю, спрыгнул сам. Вертолет тут же начал подъем, а Андрей приказал телохранителю генерала:

– Схватил сумку и в лес! Бегом марш!

Когда Андрей и Лопырев ворвались в кусты, Москвитин остановил старлея:

– Стоять! Теперь налево и бегом вдоль «зеленки» к перевалу!

Рокот двигателя вертолета затих в окрестных горах.

Лопырев проговорил:

– Сейчас с «вертушки» свяжутся с ближайшей войсковой частью, и сюда выбросят десант, который оцепит район. На что вы надеетесь, майор?

Москвитин, высматривая яму, куда можно было бы бросить гранату, ответил:

– На твои ноги! И чем быстрее ты будешь передвигаться, тем больше шансов у тебя остаться в живых, при определенных условиях, естественно. Бегом марш!

Он увидел трещину. Метнул в нее «эргэдэшку»! Раздался взрыв, не принесший никому вреда.