Остров сокровищ (Пер. О. Григорьева) - Роберт Стивенсон

Сквайр поджидал меня у кормового окна. К нему вернулась его всегдашняя бодрость. Притянув брошенный мною канат, он привязал лодку, и мы стали нагружать ее припасами: ветчиной, сухарями и порохом; захватили также по одному ружью и кортику для меня, сквайра, Редрута и капитана. Остальное оружие мы бросили в воду, на глубину двух с половиной сажен; сквозь прозрачную воду видно было, как оно лежало на чистом песчаном дне, сверкая на солнце своей синеватой сталью.

Между тем начинался отлив, и наша шхуна заколыхалась на якоре. Со стороны шлюпок послышались голоса, и хотя Гунтер и Джойс находились в другой стороне, восточнее, мы поспешили двинуться к ним на помощь. Редрут оставил свое место в проходе и вскочил в лодку, которую мы затем подвели к другому борту судна, чтобы взять капитана Смоллета.

— Эй, ребята! — обратился он к матросам, спрятавшимся в люк. — Слышите вы меня?

Из люка не было ответа.

— Я говорю это вам, Абрам Грей!

Опять все было тихо.

— Грей! — крикнул капитан громче. — Я оставляю этот корабль и приказываю вам ехать со мной. Я знаю, что в душе вы славный малый, да и остальные ваши товарищи тоже лучше на самом деле, чем кажутся. Вот у меня в руке часы: даю вам на размышление тридцать секунд!

— Идем же скорее, друг мой! — продолжал капитан после небольшой паузы. — Не заставляйте нас так долго ждать: каждая секунда увеличивает опасность для жизни моей и тех джентльменов!

Тогда под люком послышалась глухая борьба, и наконец Абрам Грей выскочил на палубу и бросился к капитану, точно собака, услышавшая зов своего хозяина; на щеке у него была рана от ножа.

— Я с вами, капитан! — сказал он.

Через минуту они с капитаном сидели у нас в лодке, и мы поплыли к берегу.

Итак, мы благополучно выбрались с корабля, оставалось только добраться до берега и скрыться в блокгаузе.

ГЛАВА XVII

В лодке

(Рассказ доктора)

Лодка была слишком нагружена: в ней сидело пятеро человек — из них трое (сквайр, Редрут и капитан) больше шести футов росту, кроме того, много всякого груза, как-то: окорока, мешки с сухарями, порох. Поэтому она сидела очень глубоко в воде, и нас по временам заливало водой. Мои башмаки и концы сюртука скоро стали совсем мокрые. Капитан распределил груз несколько иначе, и тогда стало лучше, хотя мы все же боялись не только шевелиться, но и дышать, чтобы не потопить лодку.

Кроме того, начинался отлив, и сильное течение направлялось к западу через тот узкий пролив, по которому мы вошли утром в бухту. Уже не говоря о том, что самая ничтожная зыбь могла опрокинуть нашу неустойчивую лодку, течение относило нас в сторону от того места на берегу, куда мы собирались пристать, и гнало к самым шлюпкам, где с минуты на минуту могли появиться пираты. Я сидел на руле.

— Я не могу держать на блокгауз! — сказал я капитану, который греб вместе с Редрутом. — Руль не слушается меня, и лодку относит отливом. Не можете ли вы грести сильнее в одну сторону?

— Нет, это невозможно! — отвечал капитан. — Тогда мы потопим лодку. Правьте, пока не пересилите течения!

Я изо всех сил налегал на руль, направляя лодку к востоку, но ее продолжало относить к западу, и в конце концов мы поплыли параллельно берегу.

— Мы так никогда не попадем на остров! — сказал я.

— Но иначе мы ничего не можем сделать! — ответил капитан. — Если мы отклонимся в сторону, то рискуем натолкнуться на шлюпки. Течение должно скоро сделаться слабее, и тогда мы причалим к берегу, повернув назад!

— Течение уже слабеет, сэр, — сказал Грей, — можно бы и повернуть уже лодку!

— Спасибо! — отвечал я спокойно и ласково, точно между нами ничего не произошло: мы все еще раньше решили обращаться с ним приветливо, как с одним из наших.

Вдруг капитан обернулся и сказал слегка изменившимся голосом:

— Пушка!

— Я уже имел это в виду, — заметил я, думая, что он говорит о бомбардировке форта. — Но ведь они не могут переправить пушку на берег, а если бы даже и доставили ее на остров, то им не перетащить ее через лес!

— Взгляните на корму шхуны, доктор! — коротко сказал капитан.

Мы совсем забыли про пушку и теперь с ужасом увидели, что шестеро матросов суетились около нее, снимая с нее «куртку», как они называют ее просмоленный парусинный чехол, который надевается во время плавания. В моей голове с быстротой молнии мелькнула мысль, что мы оставили там же и порох, так что негодяям легко будет зарядить пушку.

— Израиль был пушкарем у Флинта! — хрипло произнес Грей.

Я направил лодку к тому месту на берегу, куда уже два раза причаливал раньше: это было нетрудно сделать, так как течение значительно ослабело. Но зато мы были обращены теперь к «Испаньоле» не кормой, а бортом, так что представляли очень удобную мишень для стрельбы. Я мог не только видеть, но и слышать, как широколицый негодяй Израиль Гандс катил по палубе ядро.

— Кто из вас лучше стреляет? — спросил капитан.

— Трелоней, без всякого сомнения! — ответил я.

— В таком случае, не желаете ли вы, сэр, подстрелить одного из тех матросов на палубе? Если можно, то Гандса! — сказал капитан.

Трелоней, сохраняя полное присутствие духа, хладнокровно осмотрел курок своего ружья.

— Только осторожнее, сэр, — вскричал капитан, — а то вы перевернете лодку. И вы все, господа, будьте наготове, чтобы поддержать равновесие лодки!

Сквайр прицелился, гребцы оставили весла, и все мы отклонились, чтобы поддержать равновесие; все это было сделано осторожно и предусмотрительно, так что лодка не зачерпнула ни капли воды.

Между тем матросы уже повернули пушку на оси, и Гандс, стоявший около жерла ее, с банником в руках, выступал впереди больше других. Но когда Трелоней выстрелил, он в эту секунду нагнулся, так что пуля просвистела над его головой и попала в одного из его товарищей. Раздался крик, которому вторили не только с палубы, но и много голосов на берегу.

Оглянувшись в ту сторону, я увидел толпу пиратов, которые торопились к своим лодкам.

— Шлюпки сейчас отчалят, капитан! — вскричал я.

— Правьте к берегу, — отвечал он. — Все равно, пристанем и к болоту. Если не причалим, то наверное погибнем!

— Одна из лодок плывет сюда, — сказал я, — а матросы с другой лодки, вероятно, хотят отрезать нам отступление и бегут по берегу.

— Ну, в таком случае им немало придется потрудиться, — заметил капитан, — потому что матрос на земле не отличается проворством, это всем известно. Я не этого боюсь, а пушки. Скажите нам, сквайр, когда они поднесут к ней фитиль, — тогда мы дадим лодке другое направление!