Остров сокровищ (Пер. О. Григорьева) - Роберт Стивенсон

Он все время болтал на бегу, не получая от меня ответов, да и не дожидаясь их.

После пушечного выстрела, спустя довольно долгое время, послышался залп из ружей, и затем снова все стихло. Вдруг в четверти мили от нас я увидел английский флаг, развевавшийся над лесом.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ЧАСТОКОЛ

ГЛАВА XVI

Как была покинута шхуна

(Рассказ доктора)

Около половины второго две шлюпки отчалили от «Испаньолы». Капитан, сквайр и я сидели в каюте и беседовали. Если бы дул хоть легкий ветер, мы напали бы на тех шестерых матросов, которые оставались на шхуне, снялись с якоря и пустились бы в открытое море. Но ветра не было, да и к довершению несчастья, в каюту явился Гунтер с известием, что Джим Гаукинс незаметно проскользнул в одну из лодок и был, следовательно, на берегу. Нам и в голову не пришло подозревать его в измене, но нас беспокоило, что с ним будет. От таких негодяев, с какими он отправился на остров, можно было ожидать всего, и мы почти не надеялись снова увидеть бедного мальчика.

Мы поспешили на палубу. Жара стояла такая, что смола между досками растапливалась. От дурного болотного воздуха мне стало почти дурно. Здесь, очевидно, было гнездо лихорадки. Шестеро оставленных на шхуне матросов сидели под парусом, в носовой части палубы, ворча себе что-то под нос. Около берега, в том месте, где в море впадал ручей, стояли две шлюпки и в каждой было по матросу; один из них напевал песню.

Ждать стало невыносимо. И вот решено было, что я с Гунтером съездим на остров на лодке, чтобы разузнать о положении дела. Мы направились прямо к форту, обозначенному на карте; шлюпки остались влево от нас. Матросы, сидевшие в них, видимо встревожились при виде нас; песня смолкла, и они стали о чем-то совещаться. Если бы они побежали предупредить о нас Сильвера, все могло бы выйти иначе, но, должно быть, они получили строгий приказ не оставлять лодок, потому что не тронулись с места, и даже один снова затянул песню.

На берегу был небольшой мыс, и я причалил так, чтобы он как раз пришелся между нашей лодкой и шлюпками. Выскочив на землю, я обвязал голову шелковым платком во избежание солнечного удара и с заряженными пистолетами в руках быстро пошел в глубь острова. Мне не пришлось пройти и ста ярдов, как уже я очутился перед фортом. Он стоял на вершине небольшого холма, с которого сбегал чистый ручей. Это была прочная бревенчатая постройка, в которой могло поместиться человек сорок. С каждой стороны находились бойницы, через которые можно было стрелять из ружей. Кругом расчищено было некоторое пространство, и, кроме того, форт был окружен частоколом в шесть футов вышины и без калитки или какого-нибудь отверстия; требовалось немало труда и времени, чтобы перелезть через него, и с другой стороны осаждающие не могли спрятаться за ним. Итак, те, которые находились в форте, могли прекрасно видеть приближавшегося неприятеля и стрелять в него, оставаясь в то же время под защитой. Можно было бы выдержать таким образом нападение хотя бы целого полка, если бы только запастись достаточным количеством съестных припасов и превосходных вин, но недоставало одного — у нас не было воды.

Пока я соображал все это, на острове раздался раздирающий крик предсмертной агонии. Хотя мне много раз приходилось видеть, как умирают люди (я служил под начальством герцога Кумберлэндского и сам был ранен при Фонтенуа), но от этого крика кровь застыла у меня в жилах.

— Это умирает Джим Гаукинс! — мелькнуло у меня в голове.

Но недаром же я был старым солдатом, а к тому же еще и доктором: в нашем деле поневоле приучаешься дорожить каждой секундой. Вот почему в моей голове моментально созрел план действий, и я, не теряя времени, вернулся к берегу и вскочил в лодку. На мое счастье, Гунтер был отличным гребцом. Лодка так и неслась по воде, и мы очень скоро были уже опять на шхуне. Я нашел всех в сильном волнении, что было вполне естественно. Добрый сквайр сидел бледный как мел, негодуя на себя за то, что он подверг нас такой опасности. Один из шести матросов тоже почувствовал себя, по-видимому, очень скверно.

— Вот этому молодцу, — сказал капитан Смоллет, кивая на него головой, — еще в диковинку такие вещи. С ним едва не сделался обморок, когда он услыхал крик. Еще немного, доктор, и он будет наш!

Я сообщил капитану план, и мы вдвоем стали обсуждать все подробности его выполнения.

Мы поставили старика Редрута в проходе между каютой и носовой частью и снабдили его четырьмя заряженными ружьями и матрацем, чтобы загородить вход. Гунтер подвел лодку к кормовому окну, и я с Джойсом принялись за работу, нагружая ее порохом, ружьями, сухарями, ветчиной, бочонком коньяку и моим драгоценным ящиком с лекарствами.

В это время сквайр и капитан оставались на палубе.

— Мистер Гандс, — обратился капитан к боцману, который был старшим среди матросов. — Нас здесь двое и у каждого по паре пистолетов. Если кто-нибудь из вас подаст сигнал на остров, он будет убит на месте.

Матросы некоторое время пошептались между собой, затем один за другим бросились к переднему люку, собираясь, вероятно, напасть на нас сзади. Но когда они увидели в проходе Редрута, из люка снова показалась голова одного из них.

— Прочь, собака! — крикнул капитан. Голова скрылась, и на некоторое время мы избавились от этих трусливых моряков.

Между тем лодка была нагружена таким количеством вещей, какое только могло в нее поместиться. Затем мы с Джойсом и Гунтером спустились в нее и поплыли к берегу так быстро, как только могли.

Это второе путешествие обратило еще больше внимания матросов, стороживших шлюпки. Песня снова прервалась, и раньше, чем шлюпки скрылись из виду за маленьким мыском на берегу, один из матросов выскочил на берег. Одну секунду я колебался, не уничтожить ли мне лодки, но побоялся, что Сильвер, пожалуй, недалеко от берега, и что промедление обойдется нам слишком дорого.

Мы причалили к тому же месту, как и прежде, и стали перетаскивать запасы к дому. Первую порцию мы только перебросили через забор и оставили Джойса стеречь вещи, снабдив его полдюжиной ружей. Я же с Гунтером снова вернулись к лодке и взвалили себе на плечи столько вещей, сколько только могли снести. Так перебегали мы от берега к дому и обратно, пока не перетаскали под крышу все вещи. Тогда я оставил в доме Джойса и Гунтера, а сам вернулся на «Испаньолу».

Мне хотелось нагрузить лодку второй раз. На самом деле это не было таким риском, как казалось на первый взгляд, так как, хотя нас было немного, но зато у нас было оружие, и это давало нам преимущество перед нашими противниками. Ни у одного матроса на берегу не было ружья, а только пистолеты, и раньше, чем они подошли бы к нам на расстояние пистолетного выстрела, мы успели бы убить несколько человек выстрелами из ружей.