Махабхарата. Рамаяна - Автор неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[Драупади становится служанкой царицы Судешны]
Тогда свои волосы мягкие справаСобрав, — на концах они вились кудряво, —
В одном только платье, испачканном, рваном,Однако из шелка богатого тканном,
Служанка-сайрандхри пришла — Драупади,С глубокой печалью в пленительном взгляде.
И женщины в царском дворце, и мужчиныСбежались к красавице, полной кручины.
Спросили: «Откуда пришла ты? И кто ты?Какой во дворце ты желаешь работы?»
Служанкой себя назвала Драупади:«Работы ищу пропитания ради».
Никто не поверил смуглянке прекрасной,Такой длиноокой, такой нежногласной,
Что будто сайрандхри-служанка явилась,Что будто работа нужна ей, как милость.
Тогда на служанку взглянула поспешноСупруга Вираты, царица Судешна.
Сказала измученной дальней дорогой,Такой беззащитной, в одежде убогой:
«Скажи, благородная, чистая, кто ты?Какой во дворце ты желаешь работы?»
А та: «Я — сайрандхри. Хочу я, царица,На тех, кто накормит меня, потрудиться».
Судешна сказала: «С такой красотоюКак можешь ты зваться служанкой простою?
Такие, как ты, среди слуг не бывают,А сами служанками повелевают.
Лодыжки тонки, и лицо твое смугло,Шестью ты своими частями округла,
Тремя — глубока: то пупок, голос, разум;Пятью ты красна, — назову я их разом:
Ладони и мочки, подошвы и губы,Следы твоих ног, что поклонникам любы;
Звонка ты, как лебедь чудесноголосый;Прекрасны твои заплетенные косы;
Сверкает чело, как луна, хорошея,И раковиной изгибается шея;
Широкая в бедрах и тонкая в стане,С высокою грудью, с движеньями лани,
С глазами, чей блеск оттеняют ресницы, —Кашмирской пленительней ты кобылицы!
Поведай нам, кто ты? Гандха́рва? Богиня?Не лги, благородная, ты не рабыня!
Ты Индры, Варуны иль Брахмы супруга?Иль к нам ты пришла из бесовского круга?»
«Нет, я не богиня, — в ответ Драупади, —Нет, я не одно из бесовских исчадий.
К тебе как сайрандхри пришла я, царица,Причесывать волосы я мастерица,
К плетенью венков прилагаю старанья,Готовить научена я притиранья.
Такие же я предлагала услугиПотомков Панду многочтимой супруге,
Прелестной царице цариц Драупади…Вот так, о большой не мечтая награде,
За скромную плату работаю всюду,И тем, что ты дашь мне, довольна я буду.
Мне Ма́лини имя. Трудиться желая,В твой дом, о царица Судешна, пришла я».
Сказала Судешна: «Носить я готоваТебя на руках, — и сдержу свое слово,
Но что, если царь увлечется тобою?Ты видишь, и жены, собравшись толпою,
Глядят на тебя очарованным взглядом, —А что, коль мужчина окажется рядом?
Смотри, и деревья пленились тобою,В дворцовом саду зашумели листвою,
Они пред тобою склонили вершины, —А как же, скажи мне, поступят мужчины?
Вирата, твоей красотой пораженный,Оставит меня и возьмет тебя в жены.
Когда на мужчину, средь дня или ночи,Поднимешь ты продолговатые очи
И пристально глянешь, — сраженный их властью,Он богу любви покорится со страстью.
Твоим восхищен безупречным сложеньем,Он будет служить одержимым служеньем
Владыке бесплотному страсти красивой —Ана́нге, когда-то сожженному Шивой[34]
За то, что он Шиву пронзил опереннойСтрелою любви, из цветов сотворенной…
Судьбы своей самочка краба не знает:Для собственной гибели плод зачинает.
Я тоже сама себе гибель устрою,Едва пред тобой свои двери открою!»
Тогда Драупади сказала Судешне:«Никто — ни Вирата, ни пришлый, ни здешний, —
Не смогут сближенья добиться со мною:Мужьям пятерым довожусь я женою.
Гандхарвы мужья у меня — полубоги,Что песни слагают в небесном чертоге.
Они охраняют меня постоянно,И силу дает мне такая охрана.
К тому, кто служанку остатками пищиНе кормит, дает мне работу, жилище,
Кто мне не велит омывать ему ноги, —Весьма благосклонны мужья-полубоги.
А тот, кто любовью ко мне воспылает, —Умрет в ту же ночь, как меня пожелает.
Ревнивцев-гандхарвов боятся недаром:Они меня любят с неистовым жаром».
«Живи у меня, — согласилась царица. —При виде тебя вся душа веселится.
Спокойно ты ляжешь, спокойно проснешься,Ни ног, ни остатков еды не коснешься».
Для странницы кончилось дело успешно:Ее приняла в услуженье Судешна.
Не ведал никто, что сама Драупади —Вот эта служаночка в бедном наряде.
[Три брата Юдхиштхиры приходят к царю Вирате]
Пришел Сахадева в наряде пастушьем.С пастушеским он говорил простодушьем.
Пришел, — и Вираты услышал он слово:«О, кто же ты, бык среди рода людского?
О, кто ты, красавец в пастушьей одеждеТебя во дворце я не видывал прежде».
Ответил врагов низвергатель могучий, —Казалось, что ливень пролился из тучи:
«Из касты умельцев, — стою перед всеми, —Пастух я по имени Ариштане́ми.
Служил я пандавам усердно и честно,Но где эти львы — мне теперь неизвестно.
Пришел я к тебе, чтоб стеречь твое стадо,И знай, что иного царя мне не надо».
Вирата ответил: «Ты жрец или воин?Ты с виду царем величаться достоин!
Ты слишком высок для простого удела.Скажи, из какого пришел ты предела?
Что можешь ты делать, уменьем богатый?Какой от меня ты потребуешь платы?»
Сказал Сахадева: «Есть братья-пандавы,А старший — Юдхиштхира, царь мудроправый.
Числом восемь раз по сто тысяч, — коровыЦаря, плодовиты, красивы, здоровы,
Десятками тысяч, не зная напасти,Пасутся в стадах одинаковой масти.
Тантипала, танти-веревки владетель,Я — рода коровьего друг и радетель.
«Он ведает все, — удивлялись мне слуги, —Что было, что есть и что будет в округе!»
В то время премного доволен был мноюЮдхиштхира, правивший гордо страною.
Я знал, как корову лечить от болезниИ средства какие корове полезны,
Чтоб стельною стала; я знал благородныхБыков: я коров приводил к ним бесплодных,
И те, лишь мочу их понюхав, телились,Своим молоком с нами щедро делились».
«Прими мое стадо, — ответил Вирата, —Да будет положена пастырю плата».
Пошел Сахадева к коровьему стаду.Не узнан владыкой, вкушал он отраду.
Явился другой — богатырь настоящий,Но в женской одежде, нарядной, блестящей.
Звенели браслеты его и запястья.Как слон с наступленьем поры сладострастья,
Он был, многодоблестный, грозен и страшен,Хотя, как прелестница, златом украшен.
С пронзающими, как железо, глазами,С распущенными — ниже плеч — волосами,
С безмерною мощью, с могучею дланью,Пошел он навстречу царю и собранью.
Того, чье чело несказанно блистало,Того, под которым земля трепетала,
Того, кто родился на свет исполином,Того, кто был Индры всегрозного сыном,
Того, кто предстал в одеяньях узорных,Увидев, Вирата спросил у придворных:
«Откуда пришел он, могучий и статный?»Царю ни простой не ответил, ни знатный.
Воскликнул тогда государь изумленный:«О всеми достоинствами наделенный!
Ты молод и смелости полон крылатой,Могуч, как слонового стада вожатый!
Сними же ты косу, сними и браслеты,И серьги, что в уши неженские вдеты!
Тебе не к лицу, богатырь, побрякушки!В пучок собери волоса на макушке,
Как лучник оденься в броню и кольчугу,Промчись в боевой колеснице по лугу!
С моими сынами, со мною ли вскоре, —Сравняйся: я стар и нуждаюсь в опоре.
Возвысься в державе над всеми бойцами, —Такие, как ты, не бывают скопцами!»
Ответствовал Арджуна: «Царь многовластный!Я — ловкий плясун и певец сладкогласный.
Учителем танцев, — уменьем прославлен, —Да буду к царевне Утта́ре приставлен.
Не думаю, царь, что сочтешь ты уместнымРассказ о моем недостатке телесном:
Во мне увеличит он боль и досаду!Владыка, ты знай меня как Бриханнаду,
Как дочь или сына, чья доля — сиротство».А царь: «Я увидел твое благородство.
Учителем танцев к царевне УттареТебя приставляю, но я в твоем даре
Весьма сомневаюсь: скорей твое дело —Страной управлять, что не знает предела!»
Был тот Бриханнада владыкой испытан.Увидели: правду царю говорит он.
Искусно поет он и пляшет отменно,А то, что он евнух, — увы, несомненно!
К царевне властитель послал его старый:Да в танцах наставником будет Уттары.
Царевну, а также служанок царевны,Воитель, когда-то столь грозный и гневный, —
И пенью и танцам учил Бриханнада,И в этом была для подружек отрада.
Никто, — ни в стране и ни в царском чертоге, —Не ведал, что этот плясун легконогий,
Сей евнух, чей голос так тонок, как птичий, —Есть Арджуна, Завоеватель Добычи[35]!
Затем на сверкающем травами лоне,Где гордо паслись государевы кони,
Еще появился воитель, и слугамКазался он вспыхнувшим солнечным кругом.
Рассматривать стал он коней укрощенных.Вирата спросил у своих приближенных:
«Откуда пришел этот муж богоравный?С вниманьем каким на земле многотравной
За нашими он наблюдает конями!Бесспорно, знаток лошадей перед нами.
Скорей приведите пришельца: наверно,Он отпрыск бессмертных, чья сила безмерна».
Воитель сказал государю: «С победой,О царь, подружись и печали не ведай!
Знаток лошадей, я мечтаю возничимСлужить при царе, наделенном величьем».
Вирата сказал: «Богатырь мощнолицый,Я дам тебе деньги, жилье, колесницы,
Ты станешь возничим моим, о пришелец.Откуда ты родом, знаток и умелец?»
Ответствовал Накула речью такою:«Юдхиштхиры некогда был я слугою,
Был царским возничим и главным конюшим, —Смотреть не могу на коней с равнодушьем!
Быть стражем коней — вот мое увлеченье,Искусен я в их обученье, в леченье.
Среди жеребцов и кобыл неисчетных,Мне вверенных, не было робких животных,
Растил их, берег я для битв и забавы…Я — Грантхика: так меня звали пандавы».
Тогда повелителя речь зазвучала:«Отныне тебе отдаю под начало
Я всех лошадей своих, все колесницы,Всех конюхов нашей страны и столицы.
Но, с царственным станом и властным обличьем,Как можешь ты конюхом быть иль возничим?
Гляжу на тебя — и волнуюсь, не скрою:Не сам ли Юдхиштхира передо мною?
О, где он, владыка великоблестящий,В какой он блуждает неведомой чаще?..»
Так юноша, словно бессмертных вожатый,Был принят с почетом и лаской Виратой.
Потомки Панду, подчиняясь обету,В скорбях и мученьях скитаясь по свету, —
Владыки приют обрели на чужбине:У матсьев, неузнанны, жили отныне.
[Занятия пандавов при дворе Вираты]