Конан из Красного Братства - Леонард Карпентер

Температура поднялась. Алаф по колебаниям казана определил, что водяные духи уже взбешены. Тогда юноша поочередно открыл краны емкостей. Горячий пар устремился назад. Забортная вода покрылась пузырями. Духи убегали из раскаленной ванны, но ничего особенного не произошло. Судно по-прежнему еле колыхалось на волнах, которые подпихивали его к берегу и людям, оккупировавшим помост. Неужели духи потеряли ту силу, что поражала всегда алхимика? Или с возвращением в родную стихию угасли их амбиции? Взволнованный Алаф обошел саркофаг. Проклятые водяные сущности явно разбегались, да только не хотели сдвинуть судно ни на дюйм.

— Чем ты там занят, парень? Решил приготовить утренний настой? — долетели с причала язвительные реплики.

— А может он открыл новый способ варки рыбы? Прямо в море!

Большинство народу не понимало сути изобретения Алафа и, следовательно, выкрики пока не отличались враждебностью. Люди просто еще надеялись увидеть что-нибудь стоящее от конкурсанта.

Юноша с горечью признал свое полное поражение. Ему осталось лишь уповать на то, что гнилые фрукты уже закончились и на чудо, которое отвлекло бы внимание зрителей. И чудо случилось. Начался спуск «Беспощадного» — боевой имперской триремы. Новому судну с подготовленной командой предстоял сегодня пробный рейс. Запланирован он был после состязания, однако Ездигирд, видя постигшего неудачу Алафа, решил не мешкать с отплытием «Беспощадного».

Трехпалубный красавец обещал превзойти все остальные имперские галеры. Сотни людей перевели взгляды на грозного великана, покидающего пирс под аккомпанемент барабанов. Гребцы, расположенные по трое у каждого весла (на верхней палубе даже по четверо) взяли темп. Судно стремительно набрало скорость на выход из залива.

Вдруг прямо по курсу возник другой быстро идущий корабль. То Залбувалус, сделавший круг почета, возвращался в гавань. Коринтиец планировал скорее подойти к устью реки Ильбарс, чтобы насладиться заслуженными лаврами победителя. Его невольники все время гнали в безумном темпе так, что только волны расходились перед бушпритом и брызги разлетались из-под весел. Зрители разглядели самого Залбувалуса в ниспадающем белом одеянии. Маг держал руль и отдавал приказы угрюмому рабу — барабанщику, сидящему сбоку. Повинуясь команде хозяина, смуглый вендиец мгновенно отложил тяжелые колотушки, но к удивлению публики гребцы не останавливались. Весла продолжали вспенивать воду, только в несколько ином темпе. Толпа замерла от ужаса. Столкновение судна философа с «Беспощадным» становилось неотвратимым. Залбувалус кричал и жестикулировал, но впустую. Он попытался изменить курс рулевым веслом и также без толку. Человеческих сил не хватало для укрощения летящей на всех парах галеры.

Алаф, превратившийся в молчаливого свидетеля, быстро вник в обстоятельства дела. На триреме тоже грохотал барабан, а заколдованный экипаж коринтийца, выдрессированный за многие дни и ночи изнурительных тренировок, реагировал вполне адекватно.

Догадка юноши нашла подтверждение. Капитан «Беспощадного», лелея надежду уклониться, взвинтил темп. Гребцы философа тем же. Через минуту нос судна коринтийца вспорол борт огромной триремы. Алаф не мог видеть этого воочию, загороженный корпусом «Беспощадного», зато услышал надрывный треск ломаемой древесины и вопли искалеченных людей. Экипаж Залбувалуса, наконец, прекратил грести. Грандиозное кораблекрушение стало первой катастрофой в жизни молодого алхимика.

Снова раздались крики ужаса. На сей раз, причина крылась в пожаре, возникшем на судне Мустафара. Мастер вместе с командой для усиления эффекта развлекался возведением очередных стен огня. Когда их внимание отвлекли близлежащие события, временно неуправляемое судно наткнулось на одно из горящих пятен. Теперь они впопыхах старались потушить пламя, лижущее бутыли с черной жидкостью.

Алаф, удрученный состоянием несчастных, не сразу почувствовал дрожание палубы под ногами. Они с помощником зазевались на трагедию и в какой-то момент выпустили из рук нити игры. Хоть огонь под казаном все горел, переваривая скормленный ему уголь, вода за бортом больше не пузырилась даже при полностью открытых вентилях. «Очень странно…» — подумал алхимик. Покрасневший саркофаг ходил ходуном. Тут юношу осенило. Он предостерегающе закричал и бросился к корме, но успел сделать всего три шага. Произошел страшный взрыв. В лицо Алафа ударило нестерпимым жаром. Водяные духи подхватили его тело, чтобы навсегда скрыть в морской пучине.

Принц Ездигерд мрачно созерцал растущий хаос в порту. Охваченные паникой люди кинулись врассыпную. Стража с трудом удерживала подступы к императорской ложе. Принц перевел взгляд на захлебывающегося «Беспощадного». Гребцы пробовали довести гордость туранского флота до берега, тогда как солдаты, сбросив амуницию, спасались вплавь.

Итак, проведенные состязания имели своеобразный успех. В итоге одно взорванное судно, вторая галера напоминает огненную печь, на разрушенной третьей тонет сумасшедший капитан с помощниками, четвертый корабль безвольно дрейфует по заливу. Правда, Тамбар Паша выкрикивает без устали какие-то приказы, однако даже невольникам надоело им подчиняться.

Волны носили туда-сюда мелкие фрагменты судна Алафа. Взрыв причинил многим зевакам на набережной тяжелые ожоги и раны. Что за мощь! Жаль мальчишку и его детище. Оно могло бы стать превосходным средством против врагов, если, конечно, удалось бы склонить их к установке такого механизма на собственных кораблях. Но едва ли исчезнувший бесследно молодой алхимик сумел выжить…

Ездигерд, протиснувшись сквозь охрану, подошел к отцу.

— Господин мой, не следует сворачивать проект из-за пары несчастных случаев. Все поправимо. Если младенца не держат ноги, это вовсе не означает, что взрослый человек не будет ходить.

— Что? Отменить состязания? — окруженый хмельными наложницами Йилдиз соизволил повернуть голову в направлении сына. — Только ради потери нескольких шлюпок и повреждения новой триремы? Нет, уж, — подвыпивший монарх громко икнул. — Сегодняшнее утро выдалось необыкновенно занимательным. Зачем лишать себя развлечений? Это веселее гладиаторских боев. Клянусь Таримом, я давно так не смеялся! Жесткое столкновение, взрыв и пожар! Одно печалит, что наши мудрецы не являются гирканскими адмиралами!

Придворные подхалимы угодливо захихикали.

— Нет, сынок. Занимайся этим дальше и не забудь известить нас загодя о следующей демонстрации. Мы с твоими матушками охотно понаблюдаем, — император обнял за плечи своих женщин.