Конан из Красного Братства - Леонард Карпентер

И добежали они практически одновременно с киммерийцем…

Отчаянный прыжок, и руки Конана вцепились в корму. Пираты мгновенно затащили капитана на палубу. Туранцы, забежав в воду, облепили бока «Ведьмы». Некоторым удалось перевалиться через край, завязалась схватка. Участвовали в ней не все корсары. Большинство старалось грести в сторону галеры и попутно бить веслами по головам настырных туранцев. Переполненная «Ведьма» грозила перевернуться. Конан налег на руль, выравнивая баркас и придавая ему нужное направление. Тылы капитана прикрывал Дикколо. На помощь товарищам спешила захваченная пиратами трирема. Но, ведомая неумелой рукой, она с разгону снесла нос «Ведьмы». Многие попадали с ног, через пробоину хлынула вода. Пираты начали карабкаться на галеру. Им пытались помешать туранцы, так что палубу тонущего баркаса устлали окровавленные трупы.

Конан одним из последних покинул «Ведьму», разрубив на прощанье мечом трос катапульты. В конце концов, галера отчалила от баркаса, оставляя там убитых товарищей и живых имперских солдат. «Ведьма» стремительно погружалась, поэтому туранцы не думали о преследовании.

— Гребите! Убираемся из этой проклятой трясины! — ревел варвар, принявший руль у неловкого пирата.

Его люди гребли без устали. При прохождении островка с избушкой они хаотично замолотили веслами, однако спустя минуту справились со своим волнением.

— Эй, там, выравниваем! Благодарю, Дикколо за меткий выстрел. Я видел тебя у катапульты.

Пират ощерил рот.

— Ты уверен, что заряд предназначался не тебе?

— Даже не сомневаюсь. Мне просто помогло твое косоглазие, — смех экипажа прозвучал впервые после встречи с негостеприимной сушей.

Добытая галера оказалась прекрасным кораблем, добротно построенным и скоростным. Оснащение также выглядело лучшим, чем у прежнего их судна, хотя корсары еще не поставили паруса.

Конан устало привалился к надстройке. Во время боя он получил несколько поверхностных ран. Вообще мало кто из пиратов вышел из схватки невредимым. Варвар бросил хмурый взгляд на «Ведьму». На полузатопленной палубе суетились туранцы. Часть гребла, часть вычерпывала воду. Многие солдаты, не успевшие добежать до баркаса, остались на берегу и должны были остаться здесь навсегда. Гусеницы уже делали свое дело, но жалобные крики людей не трогали их плывущих прочь соратников.

Текущая как решето «Ведьма» скрылась с глаз киммерийца.

— Полный вперед, волки! Смерть туранцам и хвала Красному Братству! Поднажмите, вон там есть проход! Пусть имперские псы гниют в грязи. Им придется долго латать дыры травой и костями, ну а нас ждет Вилайет!

Пока гусеницы пожирали остатки туранского воинства, поврежденный баркас, вероятно, смог добраться до ближайшего островка. Имперцы имели шанс произвести ремонт при условии, что чудовищные стражи не умеют плавать. Так или иначе, Конан не собирался дожидаться любых результатов.

— Не останавливаться! Йоркин, поддай темпу! Мы получили новое судно и сокровище, а теперь домой. Дикколо, лезь на мачту, поищи протоку в тех мерзких камышах. Держим курс в открытое море!

ГЛАВА 8

Демонстрация

Аграпурский порт просыпался. Лучи восходящего солнца осветили четырехугольные паруса военных и торговых судов. Обычная утренняя суматоха на верфи сегодня обещала быть исключительной. Еще бы, наступил день состязания за приз, объявленный императором! Песчаные холмы вокруг гавани начали заполняться пестрой толпой зрителей — мужчин, женщин и даже детей. Всем хотелось увидеть изобретение, которое повелитель отметит баснословной наградой. Многие прихватили с собой деньги для заключения ставок на конкурсантов.

Алхимик Алаф уже немного осмелел и временами грезил о своей победе и о выигрыше в пятьсот талантов золотом. Правда, его попытка должна была состояться после выступления всех остальных соперников. Конечно, молодой человек смущался показом собственных возможностей, особенно перед столь почтенной аудиторией во главе с самим императором Йилдизом. Для правителя Турана подготовили роскошную ложу, устроенную на наивысшем склоне. Первым прибыл автор идеи конкурса принц Ездигерд в сопровождении Нефета Али и нескольких чиновников. Единственным непредвиденным обстоятельством, что по мнению Алафа только радовало большинство конкурентов, стало отсутствие пророка Кроталуса. Дерзкий и надменный темнокожий маг, чья сила успела приобрести определенную славу среди населения Аграпура, отплыл в море без малого две недели тому назад. Но, с тех пор колдун не подавал никаких признаков жизни, словно растворившись где-то за северо-восточным горизонтом. Странствие под парусами вдали от суши таило множество опасностей. Шторм, туман или ошибки в навигации могли вызвать существенную задержку путешественников. По городу бродили жуткие истории о чудовищах и бездонных глубинах Вилайета. Однако для опытного мага они не представляли такой угрозы, как для простого смертного. Кроме того, с ним отправились лучшие солдаты и матросы Империи. Пока не поступило достоверных известий об их гибели, появления судов следовало ожидать в любую минуту. И все-таки Ездигерд решил, что из-за пропажи одного участника не стоит переносить дату первых демонстраций.

У Алафа, который лихорадочно готовился к выступлению, оставалось достаточно времени, чтобы посмотреть в частности на открывающего конкурс коринтийца Залбувалуса.

Загремел барабан, и все разговоры мгновенно стихли. Головы зрителей повернулись в сторону одного из доков. Эхо барабанной дроби пошло гулять между стенами зданий и фюзеляжами кораблей. Алаф увидел длинную вереницу полуголых подручных Залбувалуса, идущих вдоль главного помоста. Смышленый молодой алхимик вкратце успел ознакомиться с идеей соперника. В последние дни из занимаемого коринтийцем помещения грохот доносился почти непрерывно. Под ритм барабана Залбувалус выкрикивал какие-то заклинания, возможно призывая духов, которые должны были сделать совершенных гребцов из сотни осужденных преступников и рабов. Невольникам приходилось даже есть и спать, слушая барабанную дробь. Говорили, что их сердца теперь могут биться исключительно в этом ритме. Коринтиец проводил с ними долгие часы, принуждая людей к нечеловеческой работе на веслах. Алаф не сомневался, что без колдовства и могучей воли философа, гребцы уже давно бы умерли от усталости.

Слаженность рабов, чеканящих шаг согласно ударам колотушек, просто удивляла. Они прошествовали маршем к кораблю, где у руля стоял их господин в привычных былых одеждах. Залбувалус, с улыбкой поглаживающий свои знаменитые усы, выглядел довольным. Едва судно отчалило от берега, по толпе зевак прокатился одобрительный шепот. Действительно, скорость биремы превосходила всякие ожидания. Ее маневрирование тоже вызывало похвалу. Алхимик почувствовал укол ревности. Шансы конкурента росли на глазах. К единственной, слабой стороне можно было отнести быстрый разворот судна. Когда гребцы на одном борту интенсивно работали веслами, другой борт бездействовал. Но подобная мелочь никак не повлияла на успех демонстрации. Алаф прислушался к тихой беседе, стоящих поодаль двух придворных. Сановники склонялись к мысли, что такой барабан неплохо бы внедрить и в сухопутные войска или даже использовать для повиновения челяди. Второе замечание показалось алхимику неудачным. Молодой человек содрогнулся, представив себе постоянный шум в доме.