Ошибка Пустыни - Соловьева Мария Петровна

Спать не хотелось, было мягко, но слишком свежо. Лала разглядывала звезды, слушала сопение своего зверя и вспоминала все указания учителя: куда пойти в Шулае, как представиться Совету Мастеров Смерти и с кем не стоит водить знакомства в городе. Она не боялась неизвестности, наоборот, жалела, что так долго не решалась выбраться за границы привычного. И когда вдруг из темноты вышел Ростер, она вздрогнула не от испуга, а от неожиданности.

Капитан присел на корточки рядом с ней, достал трубку и закурил, окутав терпким дымом все вокруг.

– Ты решила, что навсегда избавилась от меня? – его голос мерзко скрипел. – Нет, рыжая, я буду вечно жить в твоей уродливой голове. Позорнее смерти не придумать, а мой идиот-братец даже не смог утаить подробностей. Весь мир знает, что великий капитан Ростер подох, как трусливая собака, без штанов и без оружия. Не будет тебе покоя.

Лала помахала рукой, чтобы отогнать от себя дым, но ничего не вышло. Она закашлялась:

– Сгинь, видение!

Ростер выпучил единственный глаз:

– Что? Ах ты, сука драная, да я тебя…

– Ты меня? А может, я тебя, еще разочек? – Лала ехидно скривилась и достала кинжал. Сталь мерцала в свете миллионов звезд и не думала чернеть, потому что не слышала крови. Ростера для нее попросту не существовало.

Тот лишь мельком глянул на кинжал и расхохотался так, что песок под ними мелко задрожал:

– Твоя игрушка ничего мне не сделает, дура!

– Как и ты мне. Все, пошел прочь.

Лала плотнее укуталась в одеяло и повернулась к Снегу, который сопел и ухом не вел на все происходящее.

– Не смей! Посмотри на меня, а то не увидишь восхода!

Ростер долго еще что-то выкрикивал, хрипел, плевался, но она закрыла глаза и мерно дышала в густую шерсть дрома, отчего та покрылась сотнями мельчайших капелек. Сон заглушил вопли призрака, что-то нежно и горячо коснулось ее груди, Лала наконец пригрелась и погрузилась в мягкую уютную тьму.

Разбудило ее тревожное фырканье Снега. Дром стоял рядом и косился на свернувшуюся клубочком Лалу. Вернее, на ее сложенные ладони. Лала проследила за его взглядом и затаила дыхание: в ладонях, как в колыбели, уютно устроился золотистый анук. Вернее, детеныш анука. Но даже его яда хватило бы, чтобы убить сотню дромов. Лала осторожно положила его на песок.

– Так это ты меня согрел ночью?

Анук недовольно поднял изящную головку и пополз к ней, словно требуя вернуть ему удобную колыбель. Снег всхрапнул и отошел подальше.

– Ну нет, я тебя не возьму. Здесь твой дом. К тому же ты слишком опасен для Снега и вообще для всех, – сообщила Лала змеенышу.

Анук замер на мгновение, словно понял ее, но потом продолжил свой путь. Правда, уже не к Лале, а к вещам. Он заполз на мешок с шулартами и обвил его завязанный край. Лала нахмурилась. Мастер Шай что-то рассказывал ей про прирученных змей, но это точно было не про ануков – самых опасных жителей Пустыни.

Она покопалась в сундуке, нашла трактат о змеях и вздохнула. Черным по белому в книге говорилось, что змея сама выбирает Мастера Смерти и служит ему верой и правдой. Отказываться от змеиной помощи нельзя. Змея защищает не только Мастера Смерти, но и его имущество. Словом, если в один прекрасный день Мастер Смерти обнаружил у себя змею, и она не сбежала – ему повезло.

– Хорошо, уговорил. Поехали с нами.

Лала развязала мешок с самоцветами и пустила туда анука, который будто только этого и ждал. Снег настороженно наблюдал за новым попутчиком, а когда понял, что придется везти на себе страшную поклажу, уперся и ни в какую не позволял навьючить мешок. Лале пришлось применить не только уговоры, но и силу. Зато, когда она села верхом, Снег припустил с такой скоростью, что она рассмеялась:

– Так вот в чем секрет! Может, мы за день и до Шулая домчимся?

И они действительно домчались. Высоченная стена с резными краями встала перед ними, когда вечер перекрасил пески и потушил губительный зной пустыни. Ворота были еще открыты, и люди торопились попасть в город до третьего удара колокола, отчего образовалась толпа. Лала встала в конец очереди и приготовилась ждать, но тут всадник перед ней обернулся. Глаза под синим капюшоном расширились, и он что есть мочи крикнул неожиданно тонким голосом:

– Дорогу Мастеру Смерти!

Снег пошагал сквозь строй замерших в почтенном страхе людей так, будто всегда возил на себе высоких особ. Он гордо смотрел перед собой, будто не было в его дромьей жизни унизительного скотного рынка в заморской стране. Лала же стушевалась от такого внимания, натянула капюшон пониже и старалась не растерять нужных для общения со стражами слов. Слишком свежим было в памяти ее пребывание в Шулае. Однако страж со всей почтительностью обратился к ней, кланяясь и не вглядываясь в лицо:

– Приветствую Мастера Смерти! Назовите земли трудов ваших.

– Небесное Око и все прочие оазисы к северу от Первых Врат Шулая, – без запинки, и даже немного быстрее, чем нужно, ответила Лала.

Страж вздрогнул от ее голоса, всмотрелся и замешкался на мгновение. Откашлявшись, он постарался сохранить невозмутимость, но это ему не удалось:

– Это Вторые Врата, то есть Главные, госпожа Мастер Смерти!

– Мне нельзя через них пройти? – Лала невольно спросила это так сурово, что страж, похоже, уже представил свой последний поход в Пустыню.

– Что вы, что вы! Я просто сообщил, вы ведь впервые в городе.

– С чего ты взял, что впервые? – Лала приостановила Снега.

– Новый Мастер Смерти-женщина – слишком заметная фигура, чтобы не знать о ней. Добро пожаловать!

Страж низко поклонился и через миг уже обращался к следующему всаднику.

Глава четвертая

Лала въехала в Шулай и зажмурилась. Она, оказывается, совсем забыла, какой это белоснежный, сияющий город. В один удар сердца все вокруг стало иным, будто ты шагаешь с горячего песка в хрустальный ручей. Густой, но чистый воздух пустыни исчез, будто отсеченный ножом. На Лалу обрушились причудливые запахи и звуки вечернего порта, хотя до самой гавани было еще далеко. Она остановила Снега на перекрестке улиц и замерла. Да, именно отсюда ее увезли бесправной рабыней отрабатывать долг за дорогу. Высокий столб-указатель, который она теперь может прочесть, три маленьких купола с вывесками торговцев и крюками для привязи дромов, забавное кривое дерево. Лала усмехнулась. Знал бы тот наглый и высокомерный чиновник Лириш, кем она вернется в город, может, был бы вежливее.

– Госпожа Мастер Смерти!

Лала вздрогнула. Из ближайшей лавки выглядывал пожилой человек с пронырливыми глазами, радостно блестящими из-под синего капюшона. Он кланялся и делал приглашающие жесты.

– С прибытием в наш славный город! Не желаете заглянуть в лучшую лавку подле Вторых Врат? Специально для мастеров Смерти мы держим лучшие ножны, футляры для шулартов и чехлы для старых книг. Вы нигде не найдете дешевле, спросите у кого угодно, прошу, не откажите в любезности! Сам Первый Мастер заглядывает к нам и никогда, клянусь вам, никогда не уходит с пустыми руками! А если вам неудобно, то мы…

Лала жестом прервала поток красноречия:

– Благодарю, позже. Мне нужен Приют Мастеров.

– Ну, так вы попали прямо к нужному человеку! Мой племянник…

Тут торговец вдруг заорал страшным голосом куда-то внутрь лавки:

– Кардиш, Кардиш, неуклюжий дром, быстро ко мне! – Он виновато улыбнулся и сладко продолжил: – Простите, госпожа, так вот, мой племянник Кардиш быстро вас проводит в Приют Мастеров, там прекрасное обслуживание и отличное вино. А завтра, как отдохнете, буду непременно ждать вас. Кардиш, где ты копаешься?!

Загнанный молодой человек, очень похожий на хозяина лавки, выскочил из двери так поспешно, что стукнулся о своего дядю, чуть не упал, но при этом сохранил на лице услужливое выражение. Это выражение изменилось, когда он увидел, кому нужно показать дорогу.

– Что вылупился? Не видел мастеров Смерти прекрасного пола? Радуйся, это счастливый знак! – Дядюшка ударил его по спине и одновременно протянул Лале изящный платок с вышивкой.