4-02. Ripresa allegro mosso - Евгений Лотош

Дверь открылась, пропуская хозяина кабинета. Губы чиновника лоснились от жира, и в целом он выглядел подобревшим.

– А, Ваин Михайлович! – обрадовался сбас. – Мы как раз закончили дела обсуждать. Как я и говорил, Таня Владимировна – наша девушка, требования текущей политической обстановки понимает прекрасно.

– Рад слышать, – откликнулся старший инспектор, усаживаясь в кресло. – В таком случае нужно завершить формальности. Госпожа Каварова, – он протянул стопку бумажных листов, – подпишите формы. Заявление на загранпаспорт, на выдачу командировочных в валюте и так далее…

Когда девушка с явным облегчением попрощалась и вышла из кабинета, с лица капитана СБС мгновенно сползла улыбка.

– Слишком резко и прямолинейно изображаете, господин Топп, – сухо сказал он. – В следующий раз потрудитесь изобразить из себя кого-то более адекватного, чем выживший из ума старикашка. Девочка молодая, с ней сработало, но с кем-то постарше и поопытнее может и не получиться.

– Да-да! – мелко и униженно закивал инспектор. – Прошу прощения, господин капитан, впервые таким занимаюсь…

– Хорошо. Я воспользуюсь телефоном.

Не дожидаясь ответа, капитан дотянулся до аппарата, поставил его перед собой и энергично закрутил наборный диск.

– Верест говорит, – сказал он, услышав, как на другом конце линии сняли трубку. – Я закончил с Молнией, господин капитан третьего класса. Да, вербовка прошла успешно, надо только дожать в Хёнконе. Что? Нет, видно, что мнит о каких-то своих принципах, но готова о них забыть, если выгодно. Подпись?… Секунду.

Он дотянулся до сложенных аккуратной стопкой документов и вытащил один из середины.

– Да, подписано. Я не стал подсовывать явно, положил в общую пачку. Разумеется, она не читала. Да, все в порядке… второй? Не в курсе пока, с ним Светин работает. Так точно, доложу сразу же, как узнаю о результатах.

…Таня торопливо шагала по длинным унылым коридорам канцелярии. Несмотря на зажатую в руке пачку документов (копия заявления на паспорт, выписка для домоуправления и для участкового милиционера, приказ в школьный отдел кадров, еще что-то – она толком не вникала), радости молодая учительница не чувствовала. Наоборот, на душе было пакостно и гадко, словно только что выбралась из выгребной ямы. Девушка торопливо проходила мимо редких людей, съеживаясь и избегая их взглядов. Все-таки она согласилась. Все-таки согласилась. Теперь, вдали от разговорчивого сбаса, идея подыграть ему казалась мерзкой и подлой. Наверняка они не в первый раз имеют дело с такими самоуверенными дурами! Но что делать? Вернуться и заявить господину капитану, если он еще там, что отказывается от сотрудничества? Но тогда ее не то что в Хёнкон не выпустят, но и из школы выпнут как неблагонадежную. И останется подрабатывать дворничихой, потому что больше ни в одно приличное место ее не примут. Хренов Пашка! Ну почему, почему он втянул ее в авантюру с паладарами? Если бы не он…

Она шмыгнула носом и вытерла выступившие в уголках глаз слезы, едва не выронив скомканное пальто. Сама виновата, идиотка. Пашка тебя спрашивал только, как с господином Вакаем связаться, а уж дальше ты сама увязалась. Ну вот что теперь делать? Помереть? С крыши спрыгнуть, и все дела… Едва ли не бегом она спустилась по лестнице в вестибюль, бросила сумочку на банкетку и принялась надевать пальто, застревая в рукавах. Провожаемая равнодушным взглядом вахтера, она толкнула стеклянную дверь и выскочила на улицу.

Холодный зимний ветер ударил в лицо, как заслуженная пощечина. Таня глотнула ледяного воздуха – температура явно упала ниже нуля, и в воздухе кружились редкие снежинки – и поспешно зашагала по тротуару, с трудом уворачиваясь от прохожих. Когда-то красные кирпичные здания нависали над ней давящими скалами, но все равно стало легче. Нужно успокоиться. Нужно просто успокоиться. В конце концов, всегда можно заявить, что боится паладаров, или не хочет бросать дом и родителей, или еще что-то изобразить. Хёнкона тогда точно не видать, но, по крайней мере, выпутается из истории без потерь. Вряд ли глупой девчонке станут мстить за истеричность.

Но как же все-таки жаль Хёнкона, за последние декады неожиданно превратившегося в цель жизни!

– Эй, Лучница! – окликнул знакомый голос. Она вскинулась и резко остановилась, озираясь.

Пашка торопливо шагал рядом с парнем, в котором Таня с изумлением узнала Юно Юнару, секретаря столичной тетки, присутствовавшей на ужине с паладарами. А он-то что здесь делает?

– Ну ты рванула! – тяжело дыша, сказал Пашка, подходя ближе. – Словно от волков бежала. Я тебя зову-зову, а ты не слышишь.

– Слушай, Касуми! – сердито ответила Таня. – Я тебя тысячу раз просила меня Лучницей на людях не звать. Для ролевок оставь. Э-э… Юно, добрый день.

– Добрый день, Таня, – слегка поклонился секретарь, чья смуглая кожа в сочетании с шарфом и шапкой-пирожком выглядела довольно забавно. – Хорошо, что мы тебя догнали. У меня есть разговор к вам обоим.

– Еще один разговор? – почти враждебно осведомилась девушка.

– "Еще один"? Мы не общались четыре декады, если я правильно помню.

– Извини. Я сейчас… ну, наговорилась с… разными людьми.

– Наверняка с сотрудником СБС? Понимаю. Знаете, я жрать хочу. Есть поблизости кафе или столовая? Я бы ввел вас в курс дела, а заодно и пообедал.

Таня с сомнением посмотрела на Пашку.

– Есть забегаловка неподалеку, – сказал тот. – Пельменная. Средней паршивости, но все лучше, чем из ларьков тухлые бутерброды или беляши жрать за бешеные бабки.

– Замечательно, – кивнул Юно. – Я не возражаю. Веди. Таня, пожалуйста, пойдем с нами. Дело напрямую касается вас обоих – я имею в виду Хёнкон.

Таня вздрогнула. Ну что еще приготовила дурацкая судьба? Живот пробурчал, напоминая, что с утра получил всего лишь кусок наполовину хлопчатобумажной колбасы на шмате черного хлеба. Ладно, в конце концов, все равно поесть нужно, а дома в холодильнике пусто. Лишь бы не травануться ненароком в той пельменной…

Заведение и в самом деле оказалось недалеко, в полутора кварталах, рядом с небольшим сквером, где расположилась кучка тихих алкашей, разливавших вино по раскладным пластиковым стаканчикам. Милиционер прогуливался неподалеку, но гнать их пока не гнал – то ли связываться ленился, то ли ждал чего-то. Компания прошла в полутемный зальчик с парой десятков стоячих столиков. Пельмени в ассортименте имелись, но Таня, памятуя последний опыт с выковыриванием из зубов мелких костных обломков, взяла несколько давно остывших блинов, политых с краешку жидкой сгущенкой. Юно, однако, взять порцию пельменей не побоялся, а Пашка ограничился стаканом чая и засохшим коржиком.

Юно отвел их в дальний угол, сходил за вилками для себя и Тани и принялся быстро поглощать пельмени.

– Значит, о Хёнконе, – сказал он, словно продолжая давно начатый разговор. – Я так понимаю, вас обоих сбасы уже обработали? Не смотрите на меня большими виноватыми глазами, это стандартная процедура. Атара предполагала, что вас начнут вербовать…

– Кто предполагал? – перебил Пашка.

– Нихокара Самира Павловна. Вы с ней встречались, в санатории и в компании с паладарами. Та, что вас одобрила.

– А-а… Ну и что?

– Ничего особенного. Надеюсь, вы никаких глупостей не совершили? Ну, вроде битья себя пяткой в грудь, что не считаете возможным сотрудничать с грязными подлыми сбасами?

Юно обвел их взглядом, и Таня почувствовала, что краснеет.

– Вот и здорово. В Университет вас так или иначе бы вытащили, не за СБС здесь последнее слово, но дело серьезно осложнилось бы.

– Все равно я ни на кого стучать не собираюсь! – зло сказал Пашка.

– Ты болван, Касуми, – спокойно парировал Юно, пережевывая пельмень. – Паладары прекрасно осведомлены о нравах и обычаях Ставрии. Они ожидают, что всех без исключения ставрийцев и СБС, и военная разведка Генштаба станут трясти на предмет сведений о Хёнконе. У вас не будет ни единого шанса узнать что-то, для них не предназначенное. Так что в Хёнконе можете хоть доклады писать на сто страниц, все равно в них не окажется ничего, что разведчики в посольстве и сами не выяснят. Для вас главное – в конфликт с СБС не вступать, если только не намерены политического убежища за бугром просить.

– Убежища? – Пашка нехорошо прищурился. – Юно, ты не провокатор, случайно?

Лицо секретаря осталось непроницаемым.

– Когда я тебя, дурака, фехтовать учил, сто раз объяснял: не лезь дуром, если клинок в брюхо схлопотать не хочешь, – он сунул в рот последний пельмень и с сожалением посмотрел на пустую чашку. – Взять еще, что ли… нет, ладно, в них и мяса-то почти нет, сплошное тесто. Касуми, задумайся хоть на секунду: кому ты нужен, чтобы тебя провоцировать? В общем, ладно, закончили про СБС. Просто еще раз повторяю: не парьтесь. Покорно кивайте, подписывайте, что подсунут, рассказывайте, что потребуют. Паладарам вы вреда не нанесете, даже если сильно постараетесь. Теперь по графику перемещений. У меня здесь кое-какие дела, так что в Асталану вылетаем послезавтра. Сегодня-завтра подавайте заявления на увольнение, разносите бумажки по конторам, прощайтесь с друзьями-родителями, а послезавтра…