Мельранский мезальянс - Ясмина Сапфир

Напряженная тишина сгущалась, давила.

Не выдержав паузы, я пересела поближе к креслу Рея и спросила:

— Неужели они до сих пор мстят? Какая-то прям кровная месть получается! Глупо ведь!

— Да неет! — презрительно фыркнул Рей и звонко хлопнул рукой по колену. — Какая там кровная месть?! Уж точно не от этих мерзавцев. Просто хотят больше денег и власти. Забрать у нас рыбные планеты для развлечений, вытеснить из некоторых Галактических курортов.

Он как-то весь напрягся, пригнулся, словно хищник для прыжка, выпятил челюсть. Синий взгляд остановился на моем лице и вдруг потеплел.

— Не переживай. Завтра мы навестим Мелинду, выясним — что и как. А когда ей станет легче, объявлю семье. А теперь, — Рей встал, немного помедлил и неохотно протянул. — А теперь отдыхай. Перелет был непростым. Я тебя измотал. Встреча с нашим семейством… хм… любого доведет до ручки… Так ведь вы, земляне, говорите? — он вскинул бровь, я кивнула, невольно расплываясь в улыбке.

— Если что-то понадобится — моя комната в противоположном конце коридора. Чтобы вызвать Захрама жми туда, — Рей указал на белую кнопку, невдалеке от двери.

Захочешь покопаться в галанете, — он присел на кровать, близко-близко. Немного помедлил, шумно дыша, но затем наклонился и коснулся рукой темно-зеленого прямоугольника на стене, почти у самого изголовья. На фоне светло-голубых обоев из тонкого пластика, стилизованного под какой-то полупрозрачный драгоценный камень, она выглядела странновато. Но я подумала, что это какой-то особый, аристократично-мельранский дизайн.

Панель отъехала наверх, из стены выстрелило трехмерное изображение экрана, а следом — и клавиатуры.

— Когда совсем загрузится, кнопки будут ощутимые, почти как настоящие. Заказал для тебя, — подмигнул Рей и торопливо вышел вон.

Компьютер загрузился почти мгновенно, и я ахнула. Уже шесть вечера? Ничего себе обед! Не удивительно, что родня Рея так нервничала. Наверное, оголодала.

Я опрокинулась на мягкий матрас и захохотала. Кажется, началась истерика. Я каталась по кровати и смеялась как сумасшедшая. Но напряжение, что сводило плечи и до боли натянуло мышцы спины резко сошло на нет. Я расслабилась, раскинула руки в стороны и уставилась в белоснежный потолок, с россыпью голубых лампочек. И лишь теперь пришло удивление. За окном все еще было светло как днем! Лишь легкие, сероватые сумерки подернули солнечный день. Я приняла их за испортившуюся погоду. А занимался вечер!

Жара спала, из-за бирюзовых портьер пробивался легкий ветерок, неожиданно свежий, пахнущий разломанными огурцами.

Стрекот жуков усилился, а пернатые, напротив, затихли. Лишь изредка раздавался птичий крик, похожий на восторженный детский визг.

Вот теперь повеяло вечером.

На нижней плашке экрана компьютера замигал зеленый значок межгалактической программы связи. Одной из тысяч. Тихая, звонкая мелодия сопровождала приход сообщения.

Я кликнула туда виртуальной мышкой. Она и правда ощущалась почти как настоящая. Потрясающе! Я даже не слышала о таких технологиях. Гладкость пластмассы, тяжесть, все было при ней.

Устроившись по-турецки на кровати, я развернула сообщение от Рейгарда.

— Обычно у нас принято представлять родственников заранее, а невесту уже на месте. Но я решил не пугать тебя сразу. Вдруг сбежишь. Поэтому вот досье на нашу семью. Держи. Изучай. Ужасайся. Про меня тут тоже есть.

Почти два часа я листала и читала про новых будущих родственников.

Все выглядело не настолько страшным, как могло показаться. Но и ничего вдохновляющего не выяснилось тоже.

Чего-то подобного я и ожидала.

Девушка с пухлой верхней губой и почти черными волосами приходилась матери Рея младшей сестрой, только от другого отца. Отец Лилитанны Саркатта Ульрани — Вивьенсар Ульрани погиб в каких-то Черных боях, и мать вышла замуж второй раз. Вышла почти сразу же, словно только и ждала, когда благоверный почиет. Ходили упорные слухи, будто бы смерть Вивьенсара подстроена, будто бы супруга даже заплатила организаторам боев за то, чтобы против него выставили какого-нибудь зверского мордоворота. И те расстарались — подсунули борца, не проигравшего ни одного поединка — худородного аристократа, по прозвищу Динозавр. Он с одного удара валил трехрога — буйвола с тремя рогами. Но расследование, учиненное безутешной матерью Вивьенсара, никаких следов преступления не обнаружило. На бой жертва согласилась добровольно, о чем свидетельствовали видеозаписи и договор о том, что в случае увечья или гибели одного из поединчищков организаторы боев не несут никакой ответственности. Конечно, отказ грозил позорным званием труса, но ничем больше карался. Так что никто никого ни к чему не принуждал. Проходил бой честно. Одна лишь деталь вызвала сомнение следователей — вроде бы Динозавр нанес один, последний удар, когда Вивьенсар был уже без сознания. Именно он и стал смертельным. Но доказать наверняка, что атака не случилась в момент, когда Вивьенсар только терял сознание, судмедэксперты оказались не в силах. Дело замяли, а семья продолжила жить как ни в чем ни бывало.

Один из светловолосых мужчин, очень похожий на Рея, как ни странно, вообще не происходил из семьи Саркатта. Мальдиф Дальминго женился на Лилитанне три года назад, по большой и страстной любви. Но теперь супруги жили как кошка с собакой и даже за столом сидели поодаль друг от друга.

При мне они ни разу не перемолвились даже парой фраз. Что произошло между Мальдифом и Лилитанной не знал никто. Судачили про измену кого-то из супругов, про секс втроем, без согласия одного из них, про то, что муж избивал жену. Но ни одна из сплетен не подтвердилась. Пока, во всяком случае.

Светловолосая женщина с россыпью родинок на мочках ушей и на лбу, с очень тонким, удлиненным носом была сестрой Врастгарда — Эмердиной Ульрани. Никаких страшных слухов про нее не ходило. Скорее уж потешные.

В свои пятьсот лет Эмердина считалась старой девой, отчаянно искала мужа и однажды почти «захомутала» весьма знатного аристократа. После одной из вечеринок он проснулся рядом с Эмердиной, голый ниже пояса. Казалось бы, компромат на лицо, дело в шляпе. Но одна из горничных засняла, как Эмердина раздевала мужчину и укладывала в свою постель в бессознательном состоянии. Засняла так, для хохмы, чтобы в кругу прислуги похохотать над причудами знати, поглумиться над их лицемерным снобизмом. Запись долго бродила от одного лакея к другому, от одной горничной к другой, пока кому-то не пришло в голову смотреть ее прямо посреди рабочего дня. Хозяин изъял видео, и уже назначенная свадьба Эмердины сорвалась. А будущий супруг во всеуслышание объявил, что она последняя женщина, на которой стоит жениться. С тех пор бедняга почти не выходила в свет.