Магам можно все (сборник) - Марина Дяченко

Стаса вытащили на берег только усилиями инструктора, которому все надоело и надо было запирать сарай. По дороге домой Юлин муж казался совершенно счастливым. Угрюмый Алик тоже развеселился — папа шутил с ним и играл в догонялки, на веселую возню отца и сына оборачивались прохожие, а Юля шла позади и думала, что прошедший день был ничего себе, что ходить в пансионат лучше, чем толкаться на городском пляже, и что хорошо бы съесть чего-нибудь горяченького…

По толстому жилистому стволу вилась, развлекаясь, белка. То ныряла в сумерки, то показывалась опять; Алик попытался ее накормить — тщетно.

Лебеди спали прямо посреди пруда — упрятав под крыло головы, сложив петлей пушистые шеи, медленно дрейфуя вслед за едва ощутимым течением.

Утром следующего дня в гостинице «Северная Столица», большой и шумной гостинице напротив рынка, появился новый постоялец — толстый зажиточный землевладелец, вписавший в гостиничную книгу ничего никому не говорящее имя и цель поездки — «увеселительное путешествие». Таких увеселяющихся много было в «Столице» — я рассчитывал, что на толстяка не обратят внимания.

Так оно поначалу и случилось.

Запершись в номере, я скинул разом личину (проклятая тяжесть!), сапоги и плащ. Не раздеваясь, повалился на кровать поверх затейливого вышитого покрывала; номер стоил в полтора раза дороже, чем мои апартаменты в «Суслике», зато теперь я мог рассчитывать на некоторую анонимность. На некоторую, потому что ни одного крупного мага моя личина не обманет.

Хорошо, что на свете на так много по-настоящему крупных магов.

Я лежал, закинув руки за голову, и смотрел, как шевелятся пальцы моих ног под нитяными чулками. Бессонная ночь давала о себе знать — мысли текли ровненько, дисциплинированно, ни одна не смела воспарить над прочими, подняться до уровня благородного безумия и обрести таким образом статус Идеи…

Провалявшись часа полтора, я поднялся, умылся холодной водой из кувшина, поменял рубашку, натянул личину охочего до развлечений толстяка и отправился к городскому префекту.

Сперва — в облике толстячка — я прогулялся по центру; затем, обнаружив вполне приличный дощатый сортир на задворках какой-то конторы, скинул личину и направился в префектуру. Меня препроводили в приемную, где пришлось проскучать минут пятнадцать; ручаюсь, все это время префект наблюдал за мной через дырочку в гобелене и пытался наводить справки — кто таков, какова магическая степень, чем знаменит? И, вероятно, осведомители у префекта работали хорошо, потому что встречая меня, улыбаясь и предлагая кресло, префект уже прекрасно знал о Заклинании Кары, счастливым обладателем которого недавно сделался его гость.

— Э-э-э, господин Хорт зи Табор, не хотите ли вина, сливок, пирожных?

Префект был двухметровой дылдой с широкими, как у кузнеца, плечами. Когда он опускал воспаленные, чуть припухшие веки, лицо его казалось усталым и добрым; глаза префекта оставались спрятанными почти все время, и только дважды или трижды он взглянул на меня в упор. Нет, хозяин кабинета не был магом — но под этим взглядом я подобрался, будто учуявший западню хорек.

— Спасибо, господин префект. Я недавно позавтракал… И тем более мне не хотелось бы отнимать понапрасну ваше время.

Префект кивнул; глаза его почти полностью закрылись, и только едва уловимый блеск между припухшими веками давал мне понять, что расслабляться не стоит.

Я продолжал:

— Вероятно, ранее вы не слышали обо мне, господин префект. Я наследственный маг вне степени, я достаточно богат, чтобы не обременять себя службой… Однако совсем недавно мой друг, барон, чье имя вам ничего не скажет, попросил меня о помощи в частном расследовании. А я, в свою очередь, обращаюсь за содействием к вам. Вы знаете, что в городе пропадают люди?

Пухлые веки на мгновение взлетели — глаза префекта, две латунные пуговицы, неприятно уставились мне в лицо.

Мгновение — веки опустились вновь. Большая длиннопалая рука поднялась, чтобы задумчиво потереть висок:

— Давайте сразу уточним, господин наследственный маг… Кого вы представляете в этом кабинете?

— Себя, — сказал я не раздумывая. — Себя, Хорта зи Табора, обладающего заклинанием Кары, каковое заклинание понуждает меня к проведению некоего дознания.

— К сожалению, господин зи Табор, — рука префекта опустилась на подлокотник, полностью спрятав вырезанную на нем львиную лапу, — обладание каким бы то ни было магическим артефактом не дает вам преимущества перед государственным чиновником. Я служу городу и королю и не могу предоставить вам никаких сведений, касающихся сыска и правосудия в Северной Столице. Вы ведь этого от меня ждали, не так ли?

— Да, — признал я после некоторой паузы. — Именно некоторые сведения мне хотелось бы получить, и я смиреннейше просил бы вас, господин префект…

Меня прервали. Меня очень редко осмеливались прерывать, и никогда — безнаказанно.

— Я сожалею, — сказал префект безо всякого сожаления в голосе. — Но префектура не представляет справок частным лицам. Прошу прощения, — и хозяин кабинета поднялся, давая понять, что аудиенция закончена.

Я остался сидеть.

— И я в свою очередь тоже прошу прощения, господин префект… Однако у меня есть доказательства некоторого, э-э-э, небрежения, которое городские власти проявляют по отношению к жертвам похищений, рядовым гражданам столицы. И у меня уже сегодня есть возможность донести до сведения горожан и короля доказательства этого небрежения…

Я блефовал. Никаких доказательств у меня не было.

— Вы вмешиваетесь не в свое дело, — префект перебил меня во второй раз, причем достаточно грубо. — Я вынужден попросить вас покинуть префектуру, господин наследственный маг…

Из неприметной портьерки за его спиной возникли двое. Один — со взведенным арбалетом в руках, другой — маг первой степени, и в рукаве его прятался, кажется, боевой жезл…

Будь здорова, моя сова. Что я такого сказал, что я такого сделал, чтобы вызвать подобное к себе отношение?!

— Господин префект, — сказал я, едва разжимая губы. — Мне кажется, вы не принимаете во внимание некоторые обстоятельства…

И я медленно, чтобы не нервировать людей с оружием, положил руку на открытый футляр с муляжом.

Заклинанию Кары плевать, префект ты или бродяжка. Заклинанию Кары плевать, вооружен ты или нет; моя рука коснулась глины, а значит, вступил в действие закон о пониженной уязвимости. Как говорил господин председатель, — «всякое вредоносное воздействие на карающего будет затруднено, а сама попытка такого воздействия сопряжена с угрозой жизни нападающего»… На человеческом языке это означает, что и арбалет, и жезл обратятся против своих же хозяев.