Русский код. Беседы с героями современной культуры - Вероника Александровна Пономарёва-Коржевская

АТ: Совершенно верно. Чтобы он не был антииконой.

ЭБ: «Победа над солнцем» – так назывался спектакль, в декорациях которого Малевич нарисовал «Черный квадрат». То есть это театральная декорация.

АТ: Все это – собственно, изгнание благодати из искусства. В музыке это Арнольд Шёнберг[39] и Джон Кейдж[40] – по сути, музыкальный «Черный квадрат». В живописи это Казимир Малевич, Владимир Татлин. Это разрушение гармонии, расчленение мира на составные, разбитие мира на треугольнички, квадратики, на минимальные геометрические фигуры.

ЭБ: На атомы, не только на геометрические фигуры.

АТ: Распыление, да. Это атомная бомба. Эти художники распылили мир. Мы это тоже прожили, и оно нас покалечило чуть-чуть, но оно было преодолено нами. Это огромное тело русской культуры в контексте мировой культуры может пониматься только в покаянном духе. И отсутствие покаяния – это отсутствие самого главного дара, который сегодня нужен человеку. Потому что покаяние рождает страдание, покаяние рождает молитву, покаяние рождает память о предках и уважение к почившим поколениям. Оно дает человеку внимание к тем, кто уже прожил свою жизнь и оставил следы в ней. Покаяние вообще творит человека. А нераскаянный человек в современном мире рискует быть демоном.

XXI век – это век новых откровений о человеке, каким он может быть. Оказывается, он может быть демоничен – целые народы или отдельные люди. Вообще, мы постоянно видим новые откровения о человеке. Скажем, Матрона Блаженная – это великое откровение о человеке. Оказывается, человек не смотрит на мир глазами. Глаза – это инструмент, который у Матроны отсутствовал. Но она видела мир при помощи ума, человек неходячий и слепой являлся источником помощи для миллиона других людей, а сам ничего не требовал от них. Мы-то думаем, что смысл жизни в удовольствиях, удовольствия кончились – жить не надо больше. Ведь идея эвтаназии зиждется как раз на этом – раз я уже не смогу наслаждаться жизнью, значит, сделайте мне укол, чтобы я умер. У Матроны не было никаких удовольствий, глаз не было, и ноги не ходили, а она помогает людям до сегодняшнего дня. Таким может быть человек. То есть человек – это не просто витрувианская фигурка[41] Леонардо да Винчи, не просто анатомия – вот кишки, вот кровообращение, вот сопли, вот слюни, вот волосы, вот ногти, вот могила, и до свидания. Но мы же живем в этой парадигме, по сути. Я когда-то видел образовательный фильм Би-би-си, который показался мне совершенно диким. Там показан человек, его тело, вся сложная система – она же действительно очень сложная. Непостижимо сложная. А они распотрошили бедного человека… Взяли девочку и показали, как она растет, потом стареет. За 67 лет жизни она выработала столько-то слюны, крови, у нее выросло столько-то метров волос. Разобрали ее в физиологическом смысле на детали. Потом в конце маленького ролика про эту женщину с ужасом смотришь на нее и думаешь, когда же она, это жуткое существо, умрет уже. И в фильме говорят: «Вот она ляжет в гроб наконец», и ни слова о том, что она любила, пела, читала, вышивала крестиком или бисером.

ЭБ: Каялась, плакала. Вот про какашки они могли бы сказать, а сколько слез утекло – они даже на подсознательном уровне не решаются говорить.

АТ: Да, согласен. Как говорил Венедикт Ерофеев: «Превратили мою землю в самый дерьмовый ад – и слезы заставляют скрывать от людей, а смех выставлять напоказ!.. О, низкие сволочи! Не оставили людям ничего, кроме скорби и страха, и после этого – и после этого смех у них публичен, а слеза под запретом!..» Вот классическая цитата из русского человека. Слезы ведь запретная тема. Плакать мы уходим в одиночестве, как собака умирать. Хохотать можем в полный рот, показывая зубы, с утра до вечера. Вот иди на улицу и хохочи, никто тебе не сделает замечание. Начнешь плакать – и сам станешь прятаться от людей. А ведь плачем мы даже больше, чем смеемся. Такая вот античеловеческая европейская начинка в современном телевизионном варианте.

ЭБ: Би-би-си это называет «культурно-просветительскими фильмами», это студия культурного просвещения.

АТ: Они снимают много совершенно бесчеловечных фильмов. Например, фильм про апостола Петра[42], в конце которого звучит фраза: «Мы, конечно, не уверены, что Петр вообще жил на свете, но за время фильма мы пытались выяснить, как он выглядел, что он делал, сколько ему было лет и где он умер. Но, по-моему, его как бы не существовало, до свидания».

ЭБ: Будем верить в другую культуру и другое просвещение. Спасибо, отец Андрей.

Разговор с Сергеем Дебижевым

ВЕРОНИКА Пономарёва: Самое время поговорить о положении русской культуры – от него зависит наше будущее как народа, пространства, цивилизации.

СЕРГЕЙ Дебижев: Это напрямую касается и всего остального мира. Культура и искусство всегда являлись локомотивом: творцы тянули за собой упирающуюся цивилизацию, задавали вектор движения, путь к свету и ориентировали человечество на этом пути. Это было и в Древней Греции, и в эпоху Возрождения – вплоть до начала XX века. А когда индустриальная каинитянская[43] цивилизация вошла в силу и завладела миром, искусство было передвинуто на последний план и стало обслуживать общество. Не тянуть его из болота повседневности, не звать человека, как говорил Аристотель, к катарсису и подъему души, а критиковать существующее положение дел. По сути, у сегодняшнего искусства роль сатирического журнала «Крокодил»: поливайте цивилизацию как угодно, но обслуживайте ее как единственно возможную данность. И вот результат: культура начала скукоживаться, и само искусство приобрело критиканский характер. Это сразу отразилось на художественной критике: она утратила конструктивную составляющую, перестала быть важнейшим звеном в культуре, которое ее анализирует и в каком-то смысле направляет. Образовался духовный вакуум, перестали обсуждаться глубинные темы, осталось только издевательство над современной жизнью. В таких условиях чистое, настоящее искусство, окрыляющее людей, не могло существовать долго. Исчез огонь, который согревает самих творцов и все вокруг них – начался духовный холод и мрак.

Произошла подмена роли искусства в жизни цивилизации, переориентация человеческого внимания с чего-то большого, важного, сакрального на злободневное мелкотемье. Теперь во всем мире за искусство выдается то, что им не является.

Что касается русской культуры – она закончилась с началом культуры советской. Такие наглецы, как Малевич, Маяковский или Эйзенштейн, устроили дикую революцию в искусстве: возникла квадратно-гнездовая культура, ушла суть, осталась только голая схема.

Конечно, это было сделано намеренно. Малевич говорил, что нужно уничтожить изящество и красоту,