Вновь любима - Пенни Джордан

На полпути к «Усадьбе» Роберт вдруг обратился к ней с неожиданным вопросом:

— Почему ты не вышла замуж, Холли?

Как он, именно он, смеет спрашивать ее об этом? Неужели и впрямь не понимает, что с ней сделал, какую страшную рану нанес? Или притворяется, что не понимает? Ведь, говоря о своем желании выйти замуж десять лет назад, она имела в виду брак с ним…

Ее тело напряглось, словно защищаясь от его любопытства. Чувство собственного достоинства заставило ее ответить очень резко, почти грубо:

— Не понимаю, какое тебе до этого дело, Роберт! Но если тебя это так интересует, скажу: я вдоволь насмотрелась на семейную жизнь своих друзей и знакомых. То, что я увидела, отбило у меня всякую охоту выходить замуж. На одну по-настоящему счастливую пару приходится две-три несчастных. Супруги с трудом выносят друг друга и не испытывают ничего, кроме равнодушия, а подчас и откровенной неприязни.

— Тебе не кажется, что ты слегка преувеличиваешь? По-моему, это очень предвзятый и неверный взгляд на брак как таковой, — спокойно заметил Роберт. — В конце концов, никто не может доподлинно знать, что происходит в семье, кроме ее членов. Постороннему человеку кажется, что муж и жена не любят друг друга, а сами они вполне довольны своими отношениями и брак вполне их устраивает. Ведь те люди, о которых ты говоришь с таким презрением, считая их супружество далеко не идеальным, все-таки не разводятся, продолжают жить вместе, не так ли? — (Холли промолчала.) — Ты не согласна? — осторожно спросил Роберт.

— Почему же? — Холли нахмурилась. — В твоих словах есть доля правды. Но меня удивляет, что именно ты так горячо выступаешь в защиту брака. — В ее тоне явственно слышалась горькая ирония, которую она даже не пыталась скрыть.

В горле у нее саднило, словно она проплакала несколько часов подряд. Внутри все дрожало от внезапно накатившей слабости. Что с ней происходит? Почему она позволяет так с собой обращаться?.. Отчего так расстраивается? Какое ей дело до того, что взгляды Роберта на брак изменились? Он же для нее ничего не значит, абсолютно ничего!

— Холли, скажи мне, пожалуйста, — начал Роберт после продолжительной паузы. — По-твоему, я должен до конца своих дней расплачиваться за грехи и ошибки того незрелого и, готов признать, не в меру амбициозного двадцатидвухлетнего юнца, каким был когда-то? Неужели я проклят навеки и обречен всю жизнь нести наказание? Да, в молодости я был слишком самонадеян и слеп, чтобы оценить по достоинству то, что имел. Да, я был чересчур честолюбив и не очень-то понимал, что хорошо и что плохо. И все же смею надеяться, что я уже не прежний глупый мальчишка, а зрелый мужчина. Не буду утверждать, что в юности не причинил никому боли — в том числе и себе, — но я действительно изменился, Холли, стал другим человеком. Иначе почему я вернулся, как ты думаешь?

Холли вздрогнула. Волна гнева захлестнула ее. Неужели он намекает, что вернулся из-за нее… и раскаивается в том, что бросил ее когда-то с такой хладнокровной жестокостью?

— Не знаю, — сердито бросила она, — и знать не хочу. Что до меня, с прошлым покончено, оно умерло… кануло в вечность… его больше нет! Ты говоришь, что изменился… Могу сказать о себе то же самое. Я уже не та восемнадцатилетняя девчонка, которую ты знал, Роберт, и совершенно не жалею об этом. Если ты воображаешь, что я не вышла замуж, потому что… из-за того, что было между нами… — Ее так трясло, что она еле выговаривала слова, но высказаться было необходимо — хотя бы для того, чтобы сохранить гордость, достоинство. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он думал, что она до сих пор не замужем из-за него. — Так вот, ты заблуждаешься. В моей жизни были и другие мужчины.

— Не сомневаюсь, — согласился Роберт, но в его тоне чувствовалось напряжение. Холли рискнула украдкой взглянуть на него. Он с угрюмым видом смотрел прямо перед собой, стиснув зубы и выставив вперед подбородок.

Панический страх, с которым она тщетно боролась всю неделю, завладел ею. Она уже почти решилась сказать, что передумала и, если ему нужен совет насчет парка, пусть обратится к кому-нибудь другому, но машина тем временем въехала на аллею, ведущую к «Усадьбе».

— Странно складывается жизнь, правда? — произнес Роберт. — Я вернулся в родной городок, который в своей гордыне считал слишком патриархальным и тесным для моих честолюбивых замыслов, и мечтаю обосноваться здесь навсегда, завести семью… А ты уверяла, что ничего не хочешь, кроме любви мужа и детей, и стала преуспевающей деловой женщиной, у которой, очевидно, не хватает времени ни на что, кроме карьеры.

У Холли так перехватило горло, что она почти не могла говорить. Ей отчаянно хотелось дать волю чувствам, повернуться к Роберту и крикнуть: «Ты, только ты единственная причина того, что я целиком посвятила себя карьере, только из-за тебя боялась позволить себе влюбиться еще раз… из-за тебя никому не доверяла, в том числе и себе, не смела поверить, что найдется мужчина, способный меня полюбить!»

Как он посмел вернуться и небрежно заявить, что изменился, поумнел, что теперь ему нужно все то, что он так яростно отвергал раньше? Или он отверг только ее, Холли, и больше ничего? Горькая усмешка исказила ее лицо. Она попробовала представить себе женщину, которую Роберт выберет себе в жены. Скорее всего, ему нужна элегантная, холодная светская дама, которая будет служить украшением его роскошного дома, подарит ему одного или двоих прелестных детей и которую можно будет выставлять напоказ как ценное приобретение. Такие ей никогда не нравились. Холли предпочла бы иметь возлюбленного, который разделил бы с ней свою жизнь, поощрял бы ее независимость, по-настоящему гордился бы ею и радовался ее успехам как своим собственным, видя в ней человека, а не приложение к себе.

В общем, ему нужна женщина типа Анджелы Стэндард, только помоложе…

«Рейнджровер» сбавил скорость и остановился. Холли тут же открыла дверцу и выпрыгнула из машины, боясь, что Роберт подаст руку и ей придется коснуться его.

— Не выпить ли нам кофе для начала, а уж потом приступим к делу? — предложил он, искоса взглянув на нее.

Она хотела отказаться, но интуиция подсказала ей, что Роберт, словно хищный зверь, играющий с добычей, мгновенно учует ее уязвимость и не преминет воспользоваться этим. Чего он добивается? — с замирающим сердцем думала Холли, идя за ним к дому.

Неужели он пытался дать ей понять, что не прочь возобновить прежние отношения? Нет, это невозможно. А может, просто предупредил, что собирается здесь жить и ей придется свыкнуться с этим, как и с тем, что он намерен жениться… на ком-нибудь другом? Но к чему такие церемонии? Ведь после того, как они расстались, в его жизни наверняка были женщины, а она для него никогда ничего не значила.