Мир под крылом дракона - Людмила Гетманчук

Кент засмеялся и рухнул в кресло.

— Рон, я больше не могу, я же на втором курсе ему на стул клей налил — помнишь, как он со стулом вместе по аудитории бегал?

— Это был ты? Я тогда думал, что он всех нас съест. Так это из-за тебя вся наша группа неделю конюшню чистила?

— Ну, да! А наша с Шоном охрана не знала, как об этом доложить отцу, и с ужасом смотрела, как королевские дети убирают навоз. Мы потом еще неделю из бани не вылезали, все казалось, что воняем.

— Мы тогда в бане до того допились, что запахов уже не различали.

Мы еще некоторое время предавались воспоминаниям о нашем счастливом детстве.

— Мальчики, идите кушать!

Мы встали, все еще смеясь, и пошли на кухню. Марфа, несмотря на живот, ловко накрывала на стол. Захватив с собой свежий весенний ветер, с улицы влетел Сергей и хлопнул дверью.

Пообедав в теплой семейной обстановке, мы вышли на свежий воздух и медленно пошли к озеру. В гладкой, как стекло, воде отражались растущие на берегу деревья, и изредка плескалась рыба, оставляя концентрические круги на поверхности. Сев на поваленное дерево, Кент закурил трубку и спросил:

— Рассказывай, что я могу сделать. Ты же за этим прилетел.

Я помолчал минуты, собираясь с мыслями.

— Кент, мне нужно, чтобы ты вспомнил все подозрительные моменты из твоей семейной жизни с Этери. Любая мелочь может оказаться важной. Что она говорила или делала такого, что привлекло твоё внимание. Я, со своей стороны, помогу тебе, рассказав всё, что я знаю, плюс мои соображения. История эта началась задолго до нашего знакомства, с рождения Этери, а может быть и раньше, потому, что мне неизвестно, сколько лет, а может, веков, эльфы посветили определенной цели — рождению жизнеспособного полуэльфа-полудракона. У меня нет сомнений в том, что и рождение моего сына было заранее просчитано. Ты знаешь о том, что на эльфов наша магия не действует?

— Да, я знаю о магическом противостоянии.

— Тогда для тебя не будет сюрпризом тот факт, что у эльфов и драконов не может быть потомства. Рождение такого ребенка изначально обречено на неудачу, потому, что наши ауры несопоставимы. И мы, и они живем магией, она питает наши тела, как вода — деревья. Без нее мы чахнем и умираем. Не знаю, как эльфам удалось добиться положительных результатов, и существуют ли еще полукровки, подобные Этери, или она уникальна. Скорее всего, её мать умерла, постепенно угасая, теряя магию и жизнь одновременно. Успела ли она выносить ребёнка или эльфы каким-то способом сохраняли её тело, пока ребенок развивался в ней, а потом вырезали младенца из утробы, мне не известно. От них всего можно ожидать. Тот факт, что Этери — дракон, доказан. Я сам почувствовал в ней дракона еще при первом знакомстве. И у ваших детей она есть. Но никто никогда не видел её в драконьем образе, скорее всего, принимать его она не умеет. Когда драконенку исполняется двадцать пять лет, с ним обязательно должен находиться кто-нибудь из родных или учитель. Они помогают ребенку набрать необходимое количество энергии и направляют его первое обращение. Этери в этом возрасте находилась в Иллинадоре, и помочь ей было некому. Драконов там нет, если только их не держат насильно. Этот вопрос мы с отцом сейчас выясняем. Так, что, Кент, основная наша задача сейчас — предотвратить попытки похищения наших детей. Ничего хорошего в Иллинадоре их не ждет.

Пока я говорил, мой друг набрал полную жменю камней и теперь бросал их как можно дальше в воду. Когда я замолчал, он еще некоторое время стоял спиной ко мне, обдумывая услышанное.

— Рон, я тоже никогда не видел, что бы Этери оборачивалась драконом. Но несколько раз я замечал, как черты её лица искажались до неузнаваемости. Это было похоже на приступ, её лицо становилось хищным, тело сотрясала дрожь, и она едва могла говорить. Её компаньонка, эльфийка, которая не отходила от неё ни на шаг, отпаивала Этери какой-то гадостью. Такие приступы я наблюдал всего два раза, один раз, когда она была беременна Димой, а второй раз — Антоном. Этери постоянно получала из леса травы, как она говорила, для косметических целей. Я однажды хлебнул из её стакана, с перепою, жажда мучила, так потом думал, что умру — так мне было плохо.

— Мог и умереть, нечего всякую гадость пить, — я тоже встал с бревна и присел на корточки возле воды.

— Рон, а она нам не подливала чего-нибудь, когда мы учились?

— Жаль, что я вам тогда не рассказал — отец запретил. На последнем курсе я вдруг почувствовал непреодолимое желание видеть Этери, которую до того терпеть не мог. Ты же знаешь мою «любовь» к эльфам. Я обратился с этим вопросом к отцу и он, просканировав меня, сказал, что похоже на приворотное зелье. И, недолго думая, посоветовал пойти и получить удовольствие, а через месяц само пройдет. На драконов оно действует намного слабее, чем на людей. Я последовал совету папы, результат ты знаешь.

— Что-то в этом роде я и предполагал. Слишком резко мы все в неё влюбились, а к концу нашей супружеской жизни я уже не испытывал к ней ничего, кроме отвращения.

— Похоже, что она периодически подливала вам с Шоном свои настойки, чтобы поддерживать интерес.

— Я последние лет пятнадцать не пил ничего из её рук, всю мою еду проверял Юлий, наш маг. Насчет Шона — не знаю.

— Она сама принимает что-то препятствующее обращению. Понимаешь, Кент, когда дракон собирается обратиться, он накапливает определенное количество энергии из окружающей среды. Нас этому учат в течение двух лет до совершеннолетия, и до двадцати пяти лет мы так же уязвимы, как и люди, обладающие способностями к магии. Нас оберегают и тщательно скрывают. В случае с Этери — обращение не состоялось, но её драконья сущность пыталась найти выход в тех незаконченных превращениях, которые ты наблюдал.

Мы опять присели на бревно. Жаль не захватили удочки с собой, я уже много лет не рыбачил. Я повернулся к Кенту и спросил:

— А с эльфами у тебя не было конфликтов?

— Да, вроде не было. Так, по мелочам, на границе приходилось порядок наводить. Тебе надо с Шоном поговорить, пусть поднимет документы. Надеюсь, он моих людей не уволил с работы. Было несколько толковых ребят. С ними бы связаться. Но ты вполне можешь это сделать сам, через Юлия. Я знаю, что он на тебя работает.

Я вытаращил глаза на друга. Ничего себе, осведомленность! А я, дурак, думал, что это секрет.

— Ха- ха, даже не знаю что сказать! Замнём для ясности. Мы теперь в одной лодке.

— Ты лучше расскажи, как там Дмитрий. Ты ему уже сказал, кто он?

— Да, вчера, после покушения.

— Ну, и как он принял эту новость?

— Я пока еще сам не понял, слишком мало времени прошло. Шок был, это точно. Пришлось напоить его бренди, не каждый день узнаешь, что ты родной внук Повелителя дроу, да ещё и дракон. Но о сыновних чувствах говорить еще рано. Спросил, знал ли ты об этом, и очень переживал, когда узнал, что на твоем месте Шон, а ты ушел неизвестно куда. Он тебя очень любит. Я тебе завидую.