Мистер Камень - Анна Николаевна Ольховская

лишь бы этот кошмар не повторился. Много вы знаете людей, которые дважды довели себя до пневмонии? А безболезненно пережили это? Вот и я о том.

Поэтому я никогда не относила себя к тем, кто после окончания отношений готов остаться друзьями. Исключением стал только Васенька Чернышев. Поэтому он у меня единственный, кто сразу ассоциируется со словом «бывший».

Когда мы расстались, он не стал для меня простудой. Он даже до насморка не дотянул. Наверно, поэтому все прошло очень цивилизованно, мирно и совсем не больно. Да у нас все отношения были такими! Наш роман напоминал любимый старый свитер: ты не будешь хвастаться им перед друзьями, но он такой мягонький и удобный, что ты носишь его до последнего, хоть на даче, хоть в темноте, пока он не развалится на моток ниток.

Я бы Васю добровольно не бросила. Просто так получилось, что нам пришлось расстаться.

Когда мы познакомились, мне было около двадцати шести – точно не помню, это не из тех воспоминаний, которые бережно хранишь всю жизнь. Зато помню, что только-только умерла Лена. Я чувствовала себя одинокой, раздавленной и никому не нужной. Мне казалось, что я осталась совсем одна на планете, а остальные люди мне просто мерещатся. Я понятия не имела, как мне жить дальше, и вообще ничего не хотела.

Уж не знаю, чем я привлекла Васю. Возможно, шансом спасти даму, попавшую в беду – во мне такая дама за версту узнавалась. Возможно, тем, что за мной несложно было ухаживать. И спасать тоже несложно. Два в одном. Пришел и пришел, не знаю, почему, а я уже была согласна чуть ли не на все за хоть какое-то душевное тепло.

Позже я поняла, что мне с ним крупно повезло. Вася был очень честным, добрым, порядочным, просто… хорошим. Таких людей сейчас меньше, чем кажется. Все хотят быть крутыми и успешными. Если ты хороший – ты лох.

Но Вася лохом точно не был. Он просто жил тихо и мирно, ему не нужны были бури и виражи американских горок. Он неплохо зарабатывал и не лез на рожон. С ним я получила опору, способную выдержать любой шторм. У нас была не жизнь, а русская мечта (эволюционировавший образ советской мечты): своя квартира, две машины, дачка его родителей. Муж зарабатывает, а жена красивая. Он от меня никогда ничего не требовал, а мне несложно дать самой. В постели все было неплохо, но мне, признаться, не так тяжело угодить. Глупости все это, что секс женщинам не нужен – и нужен, и важен, без этого в какой-то момент в шкафу поселится третий лишний. Слева от скелетов, справа от несбывшихся желаний.

Как бы я ни относилась к Васе теперь, я точно знаю, что именно благодаря ему я оттаяла и окрепла. Я уважала его, он был моим другом, я всегда хранила ему верность – потому что я всегда и с любым партнером слишком уважала себя для измены. Но я его не любила. Ничего страшного – он ведь меня тоже не любил! Собственно, это и стало причиной нашего разрыва.

Дело в том, что мы по-разному относились к своей нелюбви.

Вася считал, что любовь особо и не нужна. Главное, чтобы все было достойно и спокойно, предсказуемое счастье. Взаимоуважения, дружбы и качественного секса пару раз в неделю вполне хватит, чтобы дотянуть до золотой свадьбы. Ему казалось, что наши отношения уже стали на нужные рельсы и движутся в верном направлении. Конфетно-букетный период, свадьба, детишки, внуки, одна могилка на двоих.

Я бы, может, и разделила его убеждения, если бы не знала, что такое любовь. Я хорошо запомнила чувство, когда все разрывается изнутри, когда от этого пламени – и больно, и сладко, и белеет в глазах. Ровненькое спокойствие, устраивавшее Васю, меня понемногу утомляло. Если бы Лена была жива, она бы вряд ли меня поддержала. Сказала бы, что я с жиру бешусь и что нужно хватать такого мужика, пока дают, а думать о любви – удел шестнадцатилетних. Может быть. Но зачем вообще жить, если ты только подстраиваешься, уступаешь и смиряешься? То душевное и физическое удовольствие, которое приносит любовь, я не готова была обменять на дачу, квартиру и отпуск два раза в год.

Мы оба считали, что наши отношения закономерно движутся к следующему шагу. Только для меня им было расставание, а для Васи – законный брак. Поэтому, когда он сделал мне предложение, я смотрела на него квадратными от удивления глазами, а он не понимал, почему я не хватаю кольцо и не визжу от восторга.

Если быть совсем уж честной, я отказала ему не сразу и не без сомнений. Лена была мертва, но ее голос все еще звучал у меня в голове. Я задалась философским вопросом: а не дура ли я? А не нужно ли согласиться, раз такая возможность? Развестись мы всегда успеем, так хоть попробуем! Ну и мне годик-другой спокойствия не повредит.

И все-таки я поступила правильно. У меня было чувство, что я отдаю долг: как Вася спас меня когда-то, так и я спасала его теперь. Ему ведь реально нужна семья с детишками, желательно не меньше двух, и никаких потрясений. Ему нужна стена, а не бешеный кузнечик вроде меня, который не может не метаться.

Мы объяснились, поплакали, разошлись. Год не виделись, потому что не так уж сложно пропустить этот год, если тебя к человеку не тянет. Потом как-то незаметно стали созваниваться… Ну и докатились до дружеского секса.

Это не было возобновлением наших отношений, у нас по-прежнему были разные приоритеты. Но потребности тела еще никто не отменял. Вася искал свою единственную, я не искала никого, так что нам удобно было иногда встречаться, а не рисковать в ночных клубах, подбирая непонятно кого.

Я, если честно, даже начала опасаться, что Лена была права: с возрастом уже не теряешь голову от страсти, не хочешь кого-то так, что трясутся колени. Но два года назад в Париже я убедилась, что возраст тут вообще не при чем. Так что Вася окончательно превратился в запасной аэродром.

Но запасной аэродром порой чертовски важен. Это вам скажет пилот любого самолета, который терпит бедствие. Поэтому почувствовав, что ночной кошмар и то фото в газете никак меня не отпускают, я набрала знакомый номер.

План у меня был нехитрый: так или иначе затащить Васю в свою квартиру вечером. Если надо, можем дежурно попить кофе перед этим – социальная прелюдия. Хотя глупо