Битва королев - Виктория Холт

– Такой случай не упустит ни один умный правитель, – говорил Губерт. – Ему выпал на долю счастливый шанс, и он был тут как тут.

Теперь французы изгнаны с острова. Настал черед изгнать и шотландцев.

Губерт и шотландские вельможи, а также оба короля расселись вокруг круглого стола. В этом кругу Генрих Английский якобы занимал главенствующее место. Он этого не заметил, разве что его стул был чуть повыше, но, может быть, это было обговорено заранее, чтобы скрыть его еще малый рост.

– Вам, государь, важно знать, как проводятся подобные конференции, – без устали наставлял его Губерт. – Вы молча должны выслушивать наши споры и склонять благосклонно голову и улыбаться тем ораторам, от кого исходят, по вашему мнению, разумные доводы и предложения.

– А как я узнаю, что они разумны?

– Вы уже достаточно опытны, государь…

Итак Генри молча слушал, раздумывая о том, как долго ему ждать дня, когда ему исполнится двадцать два года и он превратится в такого же зрелого мужчину, как король Александр.

Речи, произносимые Губертом де Бургом, неизменно вызывали в нем восхищение.

«Незачем, – говорил де Бург, – тратить силы на войну с Англией, когда она окрепла после распрей, порожденных неразумным правлением короля Джона. Не выгоднее ли Его Величеству Александру заняться внутренними делами в Шотландии и усмирить непокорных главарей родовых кланов?»

Александр отвечал, что его армия не уйдет с английской земли, не будучи удовлетворенной соответствующим вознаграждением.

Губерт мрачно кивнул и заявил, что Англия разделяет желание короля Александра обрести наконец супругу и, следовательно, мир в доме и на границе.

– Это должна быть английская принцесса! – твердо настаивал Александр.

– Принцесса Элеонор уже обещана Уильяму Маршалу, первенцу почившего в бозе нашего регента. Остаются Джоанна и Изабелла. Изабелле всего семь лет.

– Я знаю, что Джоанна была обручена с Хьюго де Лузиньяном, но мать ее перехватила у дочери жениха. Значит, Джоанна свободна.

– Моему королю доставит удовольствие, если вы женитесь на его сестре Джоанне, – сказал де Бург.

Губерт посмотрел на Генри, и тот, как ему было велено, быстро закивал и изобразил на лице улыбку.

– Тогда пришлите ее мне скорее! – потребовал Александр. – Незачем ей коротать свои дни у Лузиньяна. Или есть к тому какие-то препятствия?

До чего же проницателен был этот шотландец!

– Все предпринято для ее скорейшего возвращения в Англию, Ваше Величество, – сказал Губерт, переглянувшись опять с Генрихом. – Король приказал сестре возвратиться, а Папа Римский пригрозил Хьюго де Лузиньяну отлучением, если он не отпустит свою падчерицу. Вашему Величеству не придется долго ждать невесту.

Король Шотландии, однако, состроил скептическую гримасу.

– Мне нужна принцесса – все равно, которая из них. Пусть Изабелла еще дитя, но я предпочту и ее, если Джоанну мне придется ждать долго.

– В любом случае мы согласны, – поспешно заявил де Бург. – Если Джоанна не прибудет вовремя, вы получите Изабеллу.

– У меня есть две сестры, – произнес в ответ Александр. – Маргарет и Изабелла. Я хочу их выдать замуж.

Генрих понял, какую сложную задачу приходится решать Губерту де Бургу. Когда-то король Джон обещал их отцу, шотландскому королю Ричарду Льву, что его девочки получат в мужья его сыновей – Генриха и Ричарда. Конечно, с таким браком могущественные английские бароны не согласятся, раз в Англии наступил мир и шотландское нашествие уже не представляет такой опасности. Жена только что коронованного Генриха должна принести Англии нечто большее, чем спокойствие на шотландской границе.

Губерт торжественно произнес:

– Мы найдем для ваших сестер женихов из самых знатных семейств!

Александр на момент задумался, потом, видимо понимая, что его требования слишком велики, согласно кивнул.

Получить то, что ему хотелось, не так легко. Лучше не упустить хотя бы одну из английских принцесс.

На этом заседание завершилось, и обе стороны, как показалось Генриху, были удовлетворены.

Потом был пир. Генрих сидел рядом с Александром, и они беседовали весьма по-дружески, делясь самыми вкусными кусочками с подаваемых им блюд.

Юноша, однако, заметил, что его советник де Бург глаз не сводит с шотландских принцесс, с Маргарет в особенности. Он подумал, что пожилой вдовец вожделеет девочку и надо бы угодить ему, сделав нежданный подарок.

Джоанна очень долго ехала по Франции и очень устала. В Проливе ее укачало, и она уже совсем забыла о тоске, охватившей ее в Ангулеме. Лучше ей было бы оставаться там, чем спешить куда-то в неизвестность.

Мать целиком и полностью оправдалась перед ней, рассказав о своей влюбленности в Лузиньяна еще почти с детства, и Джоанна избавилась от ревности. Она поняла, что истинная любовь требует жертв.

Прошлое похоронено, ей придется начинать новую жизнь.

Но почему ее не оставили в покое? Если не Лузиньян, то кто-то другой мог завевать ее сердце. Однако ей уже назначили другого жениха.

Ее мать все-таки добилась того, что желала. Хватит ли у Джоанны воли, чтобы обрести блаженство любви при жизни, или она будет исполнять до конца дней своих долг… девочки, зачатой и рожденной в королевском дворце.

В Вестминстере ее приветливо встретил брат. Он подрос, возмужал и выглядел настоящим королем.

Он соизволил поговорить с сестрой и высказал ей сочувствие по поводу того, что ее брак не состоялся, а она ответила ему, что их мать счастлива в новом браке.

Разумеется, Джоанна не поведала ему о сплетнях, распространяемых прислугой, о том, что вдовствующая английская королева наслала на их господина порчу.

Мальчик и девочка, брат и сестра, не знали, о чем говорить, и часто умолкали. Они чувствовали себя отчужденно.

– Беда наша в том, что нам всем еще мало лет, – со взрослой мудростью и печалью сказала девочка. – И мы не готовы к самостоятельной жизни…

Генри неожиданно, и тоже с грустью, с ней согласился:

– Жаль, что наш папа умер так рано…

– А может быть, мы поздно родились?

Джоанна удивилась тому, как подросли ее сестрички.

Впрочем, чему удивляться? Четыре года – большой срок.

Генри вдруг почувствовал, как дрожат плечики его сестры.

– Не грусти, Джоанна. Александр будет тебе лучшим мужем, чем Лузиньян. Мне он понравился. Ему двадцать два, и… он хорош собой. Он тебе подходит.

Она отодвинулась от брата, скрыв слезы.

Как она могла ему объяснить, что ей нужен только один мужчина – Хьюго Лузиньян.

Кавалькада приблизилась к Йорку. Рядом с королем гарцевала на лошади его сестра. На протяжении всего путешествия, к радости придворных, она не плакала и не капризничала. Именно такого поведения и осознания своего долга ждали от нее все.