Опер против святых отцов - Владимир Черкасов

- Сначала нужно ее вычислить. А после ухода Мариши это будет трудно.

- Может быть, невозможно?

Вован положил вилку, снова закурил.

- Почему?

- А представьте, если Белокрылов совсем вышел из игры? Что у вас есть, кроме примет парня, который сегодня за своим бывшим начальником охотился?

- Приметы фартовые - сросшиеся брови, рана в ноге, его Сверчок зацепил.

- Но этот парень наверняка профессионал. Возможно, из "конторы", раньше служил с генералом.

- Похоже на то. Лихо он крутого Сверчка уделал.

- Так какие у вас шансы, чтобы разобраться с целой бригадой таких? А разбираться надо: если Белокрылов уйдет, Феоген другого начальника им найдет.

Вован помрачнел.

- Это уж мое дело. Я с белокрыловскими воюю и воевать буду. Хоть на дне моря их достану. Не надо, батюшка, вторгаться в мою епархию.

- Когда вы сможете мне что-то сообщить по Белокрылову или его бригаде? требовательно спросил епископ.

Раздражился бригадир на прыткость Екиманова. Тот разговаривал с ним, как барин с холопом. Вован понимал - на равных епископ общается лишь с паханами востряковских. Но знал Вован и то, что паханы не очень зависимы от этого епископа, заправляющего своими делами на их "территории". Поэтому решил Вован поставить его на место.

- Вы меня с каким-нибудь дъячком не спутали? - осведомился он.

- Что?

- Я говорю: не все фрайерам знать надо.

Артемий опустил глаза и стал есть, с усилием глотая пищу. На него вдруг смертно пахнуло от клинков глаз горбоносого бандита. А тот подкрутил усы и насмешливо спросил:

- Водочки вам заказать? Но я не в компании - на завязке.

- Спасибо, не надо, - вежливо ответил епископ.

- Так чего с мертвяком у Феогена делать?

Прекратив есть, задумался Артемий. Потом осведомился:

- Вас Феоген Шкуркин не раздражает?

- А чего мне Шкуркин? Он и есть шкура. Меня Белокрылов больше волнует. Феоген-то - вашего роду-племени.

Епископ понял Вованово ехидство, но не подал виду, продолжил:

- Белокрылов лишь исполняет указания Феогена. - Он постарался не обидеть бригадира, уточнив:

- Вы мне по дружбе помогаете, а генерал у Феогена - пес, да еще выходит, со сворой легавых. Не будет Феогена, перестанет и эта свора кусаться.

- Ну-ну, - внимательно посмотрел на него Вован, следя за ходом Артемьевой мысли.

- Во многом мешал и мешает нам Шкуркин. Осатанел совсем. Вы перенесите свой взгляд с наемника Белокрылова на его хозяина.

- Перенес, - усмехнулся Вован. - Сильно Шкуркин и меня раздражает.

Артемий широко улыбнулся.

- Ну и хорошо. Теперь мы с вами вместе эту шкуру не перевариваем. И что бы вы, Владимир, сказали, если бы на квартире Феогена оказался не один труп, а два?

- Работы больше, но и толку больше.

- И я к такому мнению пришел. Вы подумайте и о впечатлении милицейских, которые трупы Сверчка и хозяина у него дома обнаружат. Ведь могло же сложиться так, что наглый Сверчок наехал, так сказать, на Феогена, а у того вдруг оружие оказалось. Выстрелили друг в друга - оба мертвые.

Прожженный мошенник Вован с восхищением поглядел на епископа и с удовольствием продолжил его разработку:

- Тем более что Сверчок - из востряковских, которые поддерживали новых хозяев "Покрова", каким Феоген должен.

- Плюс к тому, Владимир, - посмеивался Артемий, - Сверчок - это тот человек, который с другом Феогена Ячменевым расправился. У этой парочки много между собой счетов было, а?

- Совершенно пряники! С обеих сторон - концы в воду. А то наша братва не знала, что со Сверчком после его проколов делать. А так мы и Феогена, и засвеченного Сверчка друг на дружке замкнем.

Артемий сверкнул широко расставленными глазами.

- Вот по случаю такого вензеля в наших тяготах не грех бы нам и выпить. Да вы не станете?

- Спасибочки, батюшка. Завязал.

- Добро, Владимир.

Они стали со вкусом поглощать поданные им горячие блюда.

Вован проговорил:

- Если так завершим, разойдутся, наверное, наши дороги, батюшка.

- Это почему же? Всегда надо помогать нормальным людям.

- Вам виднее.

Покачал головой Артемий.

- Сейчас уж вижу, что и с уходом Феогена воевать нам с вами против той стороны еще ох как придется.

- Людишки и за Феогеном стоят?

- А как вы думали? Архимандрит с его Белокрыловым - лишь среднее, ударное звено. Не станет Шкуркина, так сам митрополит проявится.

- Митрополи-ит? - уважительно протянул Вован.

- Совершенно верно. У него Феоген только подручным состоит.

- Так чего ж нам по середнякам этим валандаться? - спросил лихой бригадир. - По митрополиту и нацелить.

Пристально посмотрел на него епископ.

- Владимир, вы вот намекнули: мол, фрайер, как вы называете людей не своего круга, в ваших делах плохо разбирается. Немного резко это у вас прозвучало, но по сути правильно. Так же и в наших церковных делах. В них вы тоже вряд ли до дна разберетесь. Поэтому давайте не будем пока туда дальше Феогена лезть.

- Лады, - немного смущенно произнес Вован. - Я лично займусь Феогеном.

- Не забудьте его допросить по интересующим нас вопросам.

Перебрасываясь уже незначительными замечаниями, бригадир востряковских бандит Вован и викарный епископ патриархии Артемий Екиманов, не торопясь, дообедали. Потом шикарная иномарка Вована домчала епископа до резиденции. А сам он порулил на Арбат ставить жирную точку в кровавой волоките, которой, оказывается, и не видно конца.

***

На Арбате, прежде чем отправиться в квартиру, ставшую моргом, Вован прихватил из машины к своему пистолету еще и запасную пушку, чтобы инсценировать взаимный расстрел в архимандритовом пристанище.

Бригадир, не спеша, обошел дом, убеждаясь, что стрельба Сверчка и Ракиты не привлекла ничьего внимания. Потом поднялся по лестнице и вошел в квартиру, по которой мамаем прошлась отъехавшая Мариша. Он посмотрел на вывернутые закрома, усмехнулся, подумав:

"Бабы с говном не расстанутся".

На прежнем месте, в проходе к спальне, лежал Сверчок. Его чубчик запекся в крови, вытекшей из дырок в голове.

"Еще один кент, ложанувшийся на мокрохвостой, - с презрением подумал бригадир. - Крым и рым прошел, а на свиданке с "трещиной" пулю словил".

Вован был увлечен прелестями Маришки, но никогда бы не поменял своего дела на этакое безделье с "биксой", выяснение отношений и прочее. Он уже давно убедился в женской "бивневости" - слабоумии, продажности - и окрашивал воровские заповеди собственным цинизмом.

Присев над Сверчком, Вован рассмотрел две раны в его башке. Подобрал пистолет с глушителем убитого и проверил обойму: как раз нужные для расстрела Феогена две пули остались. Достал пистолет, захваченный им из "бардачка" машины. Из него якобы должен был отстреливаться архимандрит.

Но проблема была в том, что в голове Сверчка сидели две пули из пушки Ракиты, систему которой Вован не мог знать. Милицейская экспертиза могла установить принадлежность пуль другому типу оружия, нежели тот, что хотел вложить в руку мертвому Феогену Вован. Изменить эту ситуацию бригадир уже не мог, он понадеялся, что менты в такие дебри не полезут:

"Навалом у них ныне трупов. А тут сразу два солидняка-мертвяка: разыскиваемый убийца и поп из патриархии. Да станут ли доискиваться? Фартовей скинуть на очевидность - взаимно перестрелялись. А я им еще немножко помогу".

Он навинтил глушитель на ствол пистолета из "бардачка" "БМВ", предназначенного Феогену. Выстрелил из него в грудь Сверчку с расчетом на то, что одной этой пули на видном месте хватит экспертам при идентификации оружия. Потом выщелкнул из обоймы еще два патрона - по числу пуль, оставшихся в пустой и при жизни Сверчковой голове.

Вован вернулся в прихожую, поставил рядом с дверью стул, с которого удобно было бы вскочить при появлении хозяина, и стал ждать.

***

Как и все участники этих событий, архимандрит Феоген Шкуркин в тот день пережил много волнений.

С утра ему позвонил Белокрылов, сообщив, что в офисе не появится, потому как исчезает из Москвы на неопределенное время. Предупредил, что только Феоген будет знать - он отсиживается на своей даче в кооперативе "Роща" по Рублевке, где был коттедж и архимандрита. Генерал ядовито изложил, как Ракита, которого собирался пожалеть Феоген, расправился с Ониксом. Заключил же, что никаких денег Автандилу, Харчо, востряковским платить не собирается.

Из всех этих неприятностей Шкуркин извлек полезное. Раз выплата за "Покров" отпала, можно без напряжения приобрести для Мариши машину. С этой новостью Феоген вечером подъехал к своей арбатской квартире.

Когда архимандрит открыл дверь и шагнул в прихожую, складывая губы, чтобы весело поприветствовать возлюбленную, Вован ударил его рукояткой пистолета в голову. Феоген, теряя сознание, рухнул. Бригадир втащил обмякшее тело в гостиную.

Придя в себя, Шкуркин увидел сидевшего в кресле над ним человека с пистолетом, удлиненным глушителем, с весьма внушительным носом-клювом и лихими усами.