Сверкающий купол - Джозеф Уомбо

Но даже Саймон вынужден был признать: Глория Ла Марр имела шикарную пару костылей.

Проблема состояла в том, куда ее сажать. И когда Шульц вывел Глорию Ла Марр из комнаты в женский туалет, во всем пришлось разбираться бедному старому Кэлу Гринбергу.

- Я не вижу никакой проблемы, - сказал бедный старый Кэл Гринберг Саймону, когда слоноподобный детектив снял пиджак спортивного покроя, почесал в паху и помассировал свой полубокс, чтобы восстановить кровообращение после убогих условий полета.

- Это настоящая проблема, Кэл, - шепотом сказал Саймон, убедившись, что Шульц и Глория Ла Марр его не слышат. - Первая проблема возникла, когда мы собирались ехать в аэропорт. Глория отказалась лететь, если ей не разрешат одеть черное вечернее платье и парик а-ля Долли Партон!

- По-моему, платье довольно привлекательное, - пожал плечами бедный старый Кэл Гринберг. Возраст. Мудрость. Компромисс.

- Да? А как тебе понравится два часа ждать самолет в Вегасе вместе с Глорией Ла Марр, когда все на тебя глазеют? А авиакомпании не разрешают надевать наручники на арестованных, а служба безопасности аэропорта следит, чтобы не случилось скандала, когда Глории Ла Марр надо в туалет, а ты не знаешь, в какой туалет ее вести! Как тебе понравится такое положение?

- И что же вы делали?

- Все, что требовала Глория, вот что мы делали. Это лучше, чем ехать на автобусе от самого Вегаса! Или взять напрокат машину и решать те же проблемы каждый раз, как ей захочется отлить. У этой бабы слабый мочевой пузырь.

- Я все еще не вижу, где здесь громадная проблема, - сказал бедный старый Кэл Гринберг, замечая, что от подобных передряг брюки у Саймона начинают протираться в паху. Его толстые, как стволы столетних деревьев, ноги отказывались находиться в одних и тех же брюках два дня подряд.

- Я тебя спрашиваю, как бы тебе понравилось шататься по аэропорту вместе с этой громадиной в черном платье и парике под Долли Партон, да еще на высоких каблуках, которые делают ее семи футов росту? Шульц шел в десяти шагах впереди, а я в пятнадцати футах сзади.

- Похоже, что вы с честью вышли из трудного положения, - сказал бедный старый Кэл Гринберг. - И все же я не вижу...

- Но Шульц в самолете начал кадрить Глорию! - Саймон пододвинул стул поближе к бедному старому Кэлу Гринбергу и зашептал, что очень не понравилось Бакмору Фиппсу, Гибсону Хэнду и особенно Сорро Гарсиа.

- Ну и что? Шульц может попросить у нее номер телефона и встретиться, когда она выйдет из тюрьмы, - сказал бедный старый Кэл Гринберг. Теперь его ничто не удивляло. Коп просит у транссексуалки номер телефона. "Пенсильвания, шесть-пять-ноль-ноль". Где ты, Гленн Миллер?

- Но это же не проблема! - недовольно воскликнул Саймон.

- Ну так прежде, чем я уйду на пенсию - а это будет совсем скоро - ты можешь постараться и рассказать, в чем же все-таки заключается проблема?

- Проблема в том, куда ее сажать.

- Ну так это совсем не проблема, - сказал бедный старый Кэл Гринберг. - Именно это тебя и беспокоит? Послушай, Саймон, мы живем в современном мире. Мне наплевать, звали ли раньше Глорию Ла Марр Слагом Мак-Гуайром. Мне наплевать, играла ли она в профессиональный футбол. Мне наплевать, боксировала ли она с Джоном Фрейзером. И выиграла. Все это происходило, когда она была мужчиной. А сейчас, насколько меня это касается, она всего лишь баба высокого роста. - Он помолчал и подумал, как его красотка разжигает остальных старичков в танцзале "Стардаст". - Я признаю, что Глория выглядит необычно. Но все, что тебе следует помнить, это то, что она просто высокая смешная баба. Поэтому поезжай и сажай ее в СБИ.

Лос-анджелесская женская тюрьма Сибил Бренд Инститьют находится высоко над автострадой Сан Бернардино. Полицейские называют ее "Бабская обитель".

Саймон слушал терпеливо, но с обидой. Когда бедный старый Кэл Гринберг закончил, он сказал, - Теперь я сообщу тебе хорошие новости и плохие новости. Хорошие новости: у Глории действительно хороший набор грудей. И ноги - с ума сойти можно. И у нее нет яиц. Плохие новости: ей еще не сделали вторую операцию. И инструмент у нее на месте!

- Ох, - сказал бедный старый Кэл Гринберг. - Ты уверен?

- Уверен? Я, конечно, туда не лазил и не смотрел, но мне сказали тюремщики в Неваде.

- Черт побери, ну зачем она так сделала?

- Зачем? - зашипел Саймон.- Зачем?

- Да, зачем? - пискнул из своего угла Сорро Гарсиа. Бакмор Фиппс с Гибсоном Хэндом тоже не мигая глядели на Саймона. Все требовали ответа.

- Зачем!? - возмутился Саймон. - Я не знаю, зачем. Какого хрена вы ко мне пристали, разве я мог хоть что-нибудь узнать? Шульц в самолете ее монополизировал. Угощал ее всякими "Кровавыми Мэри". Могу спорить, что она сейчас ссыт там томатным соком! Сидя, конечно.

- В женском туалете, - пробормотал бедный старый Кэл Гринберг. Почему Глория не сделала всю операцию сразу? Мясник над операционным столом вдруг обнаружил, что счет не оплачен? Или Глории жалко было с ним расставаться? Или захотела заиметь худшее из обоих полов? "Белые обрывы Довера". "Пенсильвания, шесть- пять- ноль-ноль".

- В "Бабскую обитель" с инструментом не примут, даже если он не работает, - заметил Гибсон Хэнд.

- Это правда, - согласился бедный старый Кэл Гринберг.

- Но если ты посадишь ее с мужиками, то кончится тем, что все сигареты в тюрьме перейдут к ней, - заметил Бакмор Фиппс.

- Это тоже правда, - согласился бедный старый Кэл Гринберг.

Когда Шульц с Глорией Ла Марр возвратились из туалета, она сама решила проблему. Она сказала, что предпочитает мужскую тюрьму, потому что она такая высокая и женщины будут обращать на нее внимание.

- Но Глория, там же полно животных, - воскликнул Шульц, а Саймон решил взять его с собой в полицейскую академию побегать по стадиону, и попариться, и, может, отмутузить его на борцовском ковре, чтобы как следует вправить ему мозги.

Когда за ней приехали полицейские, чтобы забрать в мужскую тюрьму, Глория трепетала, как огромная колибри, и называла Шульца по имени, и обещала, что признает себя виновной в ограблении (которое произошло до ее перехода в противоположный пол), только чтобы не причинять ему дополнительных хлопот. Она тепло пожала Шульцу руку перед тем, как полицейские надели на нее наручники и увели.

- До свидания, Глория, - печально сказал Шульц.

- До свидания, Гюнтер, - застенчиво сказала Глория.

- Знаете что? - заметил Сорро Гарсиа. - Если эти двое поженятся, у них будут дети такие же огромные, как Кинг Конг, почти что.

После того, как Шульц с Саймоном закончили всю бумажную волокиту связанную с Глорией Ла Марр, они были потрясены, когда обнаружили, что до конца смены осталось еще целых три часа. Саймон сказал Шульцу, что пора кончать с этой поганой эффективностью. Она ужасно удлиняет рабочий день.

Но Шульц, обычно не отстававший от Саймона в занудстве, нытье и всевозможных жалобах, был странно спокоен, пока они ехали из Управления обратно в Голливуд.

- В чем дело? Ты думаешь о Глории? - ухмыльнулся Саймон, оторвавшись от дороги и взглянув на напарника.

- Я думаю о деле Биллингса.

- С какой стати ты о нем вспомнил?

- Никак не выходит из головы.

Самуэль Биллингс был хозяином заправочной колонки. Она стояла на отличном месте, прямо на Коул авеню. Шульц с Саймоном его немного знали, потому что в недалеком прошлом расследовали ограбление, когда какой-то добросердечный грабитель лишь обругал да немного помял Биллингса, а не избил его рукояткой пистолета или ногами, не заколол и не застрелил его. Биллингс зарабатывал около двух тысяч в месяц, и орды вооруженных голливудских мародеров, входили в его положение, и не слишком часто отнимали у него выручку. Самуэль Биллингс был примерным отцом, Оптимистом с большой буквы, членом Ассоциации учителей и родителей. Два его сына учились в колледже, он помогал теще и вообще жил припеваючи. Пока не почувствовал себя виноватым за ту удачу, которая ему выпала, но которая была совсем не удачей, а результатом того, что он вкалывал по шестнадцать часов в те дни, когда считал, что отдыхает.

Поэтому он вступил в местное отделение Общества помощи бывшим заключенным и нанял Уилфреда Джеймса Бойля, вышедшего из тюрьмы Соледад шесть месяцев назад и проклинавшего смертельно надоевшую ему черную работу от и до, с копанием в грязи и смазке. Как он может наслаждаться жизнью, если все время надо оплачивать счета за услуги? Или беспокоиться о получении водительских прав? Как он может расслабиться, если надо раз в месяц пересылать деньги квартирной хозяйке? Разве можно спокойно терпеть сам факт того, что надо платить деньги за то, чтобы переслать эти сволочные деньги? А подоходный налог! В этом году (если ему посчастливится не попасть обратно) он впервые должен будет заполнять справку о доходах. Сама мысль об этом наполняла его такой тоской и яростью, что ему хотелось завизжать, и закричать, и побежать прямо по Коул авеню с расстегнутой ширинкой. Или схватить за задницу первую же бабенку, которая войдет и попросит бензина на два с половиной доллара. Или двинуть по роже первому же гомику, который прикатит на велосипеде и попросит накачать шину.