Завещание веков - Анри Лёвенбрюк

— Официальная организация, которая обосновалась в Париже под прикрытием общества-ширмы… Нет, я не уверена, что это разумно.

— Послушайте, либо звонивший нам тип действовал независимо от них, и это могло бы их заинтересовать, либо они сами здесь замешаны, и я это сразу пойму. Я приду туда открыто, в наглую. Мне нужно знать.

Она вздохнула.

— Не очень-то хитроумный метод… У меня дома есть пистолет, — продолжала она, — наверное, лучше вам взять его с собой.

— Да все будет в порядке! Я же сценарист, а не ковбой. И потом, к вам нельзя, это первое место, где нас станут подстерегать и вороны, и фараоны…

Я встал, но Софи удержала меня за руку.

— Только будьте крайне осторожны, — настойчиво сказала она.

— Сейчас я собираюсь пойти за словарем для вас… это не так уж опасно.

Через полчаса я оставил на стойке у портье немецко-французский «Ларусс», попросив отнести его в наш номер, и направился к резиденции «Акта Фидеи».

По иронии судьбы парижская резиденция общества «Инадекса» располагалась на улице Жюль-Сезар, за площадью Бастилии, всего в нескольких метрах от одного из центров Церкви сайентологов. Одна улица для всех этих прелестных людей — такое можно увидеть только в Нью-Йорке или в Париже. И как раз сегодня сайентологи вышли на прогулку.

Кроткие адепты Рона Хаббарда проводили демонстрацию протеста против «расизма», жертвами которого они ощущали себя во Франции… Здесь были сайентологи из всех стран, возможно, иностранных было больше, чем французских. Некоторые несли громадные желтые звезды Давида с надписью «Член секты». Меня чуть не вырвало. Я подумал о судьбе сотен тысяч евреев полвека назад: их память пытались использовать в своих интересах эти беспардонные грабители… Ведь если кто и притесняет детей Хаббарда во Франции, так это фискальная служба, которая пытается вытрясти из них положенные налоги! Приравнивать это к участи евреев во время Второй мировой войны — такое уже и дурным вкусом назвать нельзя.

Я пробился сквозь толпу этих странных манифестантов, стараясь не поднимать глаз, чтобы не встречаться с их липкими взглядами. Я мог бы опуститься до брани, настолько они были мне омерзительны.

Здание, где размещалась «Инадекса», оказалось высоким и узким. Современное здание среди гораздо более старых: белый полированный камень, голубоватые зеркала вместо окон.

Я остановился у входа. Никакой таблички не было, ничто не указывало на присутствие какой-либо организации. Но ошибки быть не могло, я твердо помнил адрес. Две небольшие камеры над входом означали, что в этом Царстве Господнем к вопросам безопасности относились серьезно.

Я вошел в большую стеклянную дверь, створки которой раздвинулись передо мной и тут же закрылись. Я медленно двинулся по большому белому холлу с мраморными скользкими полами. Стену в глубине делил надвое лифт, с обеих сторон виднелись элегантные черные лестницы. В нескольких местах я заметил эмблему, которая и в самом деле указывала на принадлежность к религиозной организации. Кроме того, она фигурировала в уставе «Акта Фидеи», присланном нам хакером. Крест на фоне солнца.

Справа от меня за стойкой сидела женщина, что-то печатая на компьютере. На вид ей было лет тридцать: тонкая, чрезмерно намазанная, ярко-голубой костюм, искусственная улыбка.

— Я могу вам помочь?

Я подошел к ней, положив обе руки на белую стойку, и попытался улыбнуться так же широко, как она.

— Джузеппе Адзаро?

Мы оба выдали себя взглядом. В моем она прочла неуверенность, в ее глазах я уловил изумление. Всего лишь на секунду она утратила контроль над собой. Момент истины. Она мгновенно взяла себя в руки, вновь одарила меня улыбкой и сняла телефонную трубку. Я чуть отступил назад, сунув руки в карманы брюк, чтобы продемонстрировать непринужденность, но напряжение висело в воздухе, ощущалось чисто физически.

Я услышал, как она что-то тихо произнесла по-итальянски в телефонную трубку. Слов я не разобрал, поскольку мой итальянский оставлял желать лучшего. Улыбка не сходила с ее лица. Она улыбалась слишком уж старательно.

Слева от меня послышались шаги. Я повернул голову. Двое мужчин спускались по левой от лифта лестнице. Если бы двое убийц из Горда не сгорели на моих глазах, врезавшись в дерево, я бы поклялся, что это они. Длинные черные плащи, широкие плечи, квадратные челюсти. Чертовы карикатуры. Чертовы вороны.

Я слегка попятился. В то же мгновение мне показалось, что они ускорили шаг. Я повернул голову к женщине за стойкой. Она уже не улыбалась. Я взглянул налево. Оба громилы направлялись прямо ко мне. В последнюю секунду я решил, что пора уносить ноги, одним прыжком рванулся к стеклянной двери, но она не раскрылась. Громилы уже бежали. Я попытался раздвинуть створки. Безуспешно. В панике я сильно ударил в дверь плечом. Одна из створок не выдержала и грохнулась на тротуар. Во все стороны брызгами разлетелись тысячи осколков.

Я выскочил на улицу. На меня, разинув рты, смотрели протестующие сайентологи. Эти уроды сейчас могли мне помочь. Я устремился к ним, когда двое громил были уже в двух шагах от меня. Не оглядываясь, я выставил вперед плечо и стал без церемоний пробивать себе дорогу в толпе адептов Хаггарда.

С улицы Лион я стремительно пересек большой бульвар, не обращая внимания на довольно интенсивное движение. Меня чуть не сбил автобус, который успел вильнуть в сторону, издав негодующий гудок. Оказавшись на тротуаре, я обернулся, чтобы посмотреть, где мои здоровяки. В гонке с такими шкафами есть одно преимущество — обилие мускулов замедляет бег… Они все еще стояли на противоположной стороне, стараясь высмотреть меня среди прохожих.

Я пригнулся и быстрым шагом двинулся к Лионскому вокзалу. Прижимаясь к грязным стенам, лавируя между киосками и питьевыми фонтанчиками Уоллеса,[30] я свернул налево и, оказавшись вне поля зрения двух громил, припустил бегом. Бежал я долго и до пассажей авеню Домениль добрался уже при последнем издыхании. Здесь я остановился, посмотрел назад и убедился, что громил не видно. Я решил укрыться в кафе.

Я выбрал кафе с табачной лавкой на бульваре Дидро и, по-прежнему не отрывая взгляда от улицы, быстренько купил себе временную карту для мобильника. Все еще обливаясь потом, я заказал кофе у стойки и стал прихлебывать из чашки под недовольными взглядами официантов.

Стараясь не привлекать к себе внимания среди любезных официантов, шумных пьяниц и возбужденных туристов, я допил свой эспрессо и спросил себя, каков результат моей небольшой вылазки в резиденцию «Акта Фидеи». Я ничего не узнал. Но выяснил, что обо мне уведомлена их служба безопасности и что меня очень хотели схватить… Даже дежурная секретарша была в курсе! Вот только в курсе чего?

Сам факт, что преследовавшие меня шкафы были одеты почти так же, как и громилы из Горда, еще не означал, будто все четверо обязательно состояли членами одной организации. У всех чистильщиков планеты одинаковые морды и одинаковая манера одеваться. Но все же…

Я заплатил за кофе и спокойно вышел из кафе. И в тот самый момент, когда уже перестал об этом думать, нос к носу столкнулся с двумя громилами из «Акта Фидеи». Очевидно, они все еще искали меня, но удивились ничуть не меньше…

Не раздумывая, я бросился бежать по бульвару Дидро, вскинув голову, словно пытаясь набрать в грудь побольше воздуха. Я бежал так, как в моем возрасте уже не бегают. Отталкиваясь изо всех сил, набирая спасительные метры, отделяющие меня от воронов. Я слышал за спиной их хриплое дыхание, топот их башмаков по асфальту. Ошарашенные прохожие расступались перед нами, не зная, кого хватать. Убегающего или догоняющих. Но мы бежали так быстро, что они не успевали принять решение.

Горло у меня горело, ноги начинали болеть, силы оставляли меня. Долго так я не выдержу. Я вновь устремился на противоположный тротуар, поскольку шкафы такую игру явно не любили. Но здесь было немного машин, и они меня не упустили.

Я чувствовал, что теряю скорость по мере того, как поднимаюсь по бульвару, а вот преследователи мои сокращали дистанцию. Громилы бегают не слишком быстро, зато они выносливы и упрямы.

Вскоре я оказался перед входом в метро. Не раздумывая, я ринулся вниз по лестнице, ведущей в подземный коридор. На последней ступеньке я потерял равновесие и покатился головой вперед, в падении увлекая за собой какого-то молодого человека. Вороны появились наверху с криком:

— Посторонись!

От страха меня будто парализовало. Все, попался. Я видел, как они устремились ко мне со сжатыми кулаками. Сейчас со мной будет покончено на глазах у равнодушной толпы.

Из оцепенения вывел меня звонок подъезжающего поезда. Это был мой последний шанс. Я вскочил, опершись на грудь несчастного парня, которого сбил с ног, побежал к турникетам, перемахнул через них и помчался по лестнице, ведущей на перрон.