За что ты меня любишь? - Линн Грэхем

Он легко сбросил с себя одежду. Макси не сводила с него глаз. С той самой ночи в домике его образ был навеки запечатлен в ее памяти, словно яркий кадр кинофильма. Она по-прежнему была безнадежно очарована, так сильно действовала на нее притягательная сила, которую он излучал. Она оценила красоту мужского тела только после встречи с ним. При виде его широких загорелых плеч, узкого торса и мускулистых, покрытых жесткими волосами ног у нее перехватывало дыхание, кровь начинала пульсировать, а ладони делались влажными.

– Ты так спокойна с тех пор, как мы обвенчались… а теперь лежишь на постели словно прекрасная каменная статуя. – Ленивым движением Ангелос стянул черные шорты. – Не будь это столь нелепо, я бы подумал, что ты меня боишься.

Ангелос лег рядом. Медленно провел рукой по роскошным золотым прядям, каскадом ниспадавшим с подушки. Он лег на спину и, крепко обхватив ее плечи, нежно привлек к себе.

– Вот долгожданная награда за ожидание, – удовлетворенно выдохнул он. – Здесь ничто нам не помешает, ничто не разлучит.

Макси заглянула в блестящие, полные предвкушения глаза.

– Ангелос…

Приподнявшись, он провел кончиком языка по изогнутой линии ее пухлых губ.

– Ты холодна как лед, но я сумею растопить его, – хрипло произнес он, в то время как ловкие пальцы уже расстегивали бюстгальтер.

Макси вздрогнула, чувствуя, как тело наполняется сладкой истомой. Она закрыла глаза. Ангелос поцеловал ее, и с каждым поцелуем она все яснее ощущала, как мучительная волна страсти неумолимо захлестывает ее. Она стала отвечать на его поцелуи, а желание разгоралось в ней все сильней.

Перевернув ее на спину, он прикрыл ладонью тугую белую грудь. Ее упругое тело выгнулось, и он улыбнулся, глядя ей в глаза.

– И все же ты становишься поразительно пылкой, когда я прикасаюсь к тебе, – проговорил он. – Я люблю, когда ты не владеешь собой.

Почувствовав в его словах угрозу, Макси неловко поднялась.

– Ты меня смущаешь…

– Придется привыкнуть. – Склонив темноволосую голову над упругим нежным соском, Ангелос обвел вокруг него языком.

Макси переполняли ощущения, которым она инстинктивно пыталась противиться.

– Нет, – задыхаясь, произнесла она.

– Не пытайся бороться с чувствами, – хрипло сказал он, проводя опытной рукой по ее телу и вызывая в нем восторженную дрожь.

– Ангелос! – пробормотала она, непроизвольно поднимая руку, чтобы провести по его сурово сжавшимся губам.

Он резко отстранился от нее, не позволяя прикоснуться к себе. Макси опустила руку, удивленно глядя на него.

– Ты всегда смотрела на меня, – угрюмо проговорил он. – Но стоило мне повернуться в твою сторону, ты тут же отворачивалась. Кроме того единственного раза, семь месяцев назад. Тогда я понял, что ты моя, как если бы на тебе было мое клеймо!

Пораженная его уверенностью, Макси резко отвернулась, внезапно ощутив свою наготу и незащищенность. Уже тогда Ангелос видел ее насквозь, его не обманула, как других мужчин, ее внешняя холодность. И хуже всего, он сумел разглядеть чувство, которое она сама отказывалась признавать.

– И я ждал, когда ты наконец решишься, – продолжал Ангелос тоном судьи, выносящего приговор. – Я все ждал и ждал, когда ты порвешь с ним. Но ты оставалась с ним! Я уже начал сомневаться, есть ли хоть капля разума в этой прелестной головке!

Он говорил о Лиланде. Потрясенная его словами, Макси пробормотала:

– Но я… я вовсе не…

Ангелос рассмеялся резким, циничным смехом.

– О, теперь я понимаю, почему ты продолжала жить с ним! Ты задолжала ему слишком много денег. Думаешь, я до сих пор не догадался? Ты продала себя, как вещь, и, когда я думаю об этом, мне хочется крушить все вокруг! Ведь, усвоив преподанный им урок, ты продалась мне по еще более высокой цене…

– Как ты можешь?!

– А что же еще этот брак, если не цена, которую мне пришлось заплатить за тебя.

– Ты просто свинья, – с горечью прошептала Макси, побледнев как полотно.

– И я расстанусь с тобой, если эта мысль будет и дальше не давать мне покоя, – с чувством поклялся он, пристально глядя ей в глаза.

– Начни с того, чтобы выпустить меня из постели, – проговорила она срывающимся голосом.

– Ни за что… я оплатил это удовольствие ценой обручального кольца и миллионами фунтов в придачу.

– Нет!

– Ты не умеешь отказывать мне, – угрожающе проговорил Ангелос, нагибаясь к ее дрожащим губам. – Что касается секса, то здесь ты слаба. Это мое единственное утешение, ведь я и так выгляжу дураком, сходя с ума по такой женщине, как ты!

– Как ты смеешь? – Макси едва не поперхнулась.

Но Ангелос уверенно провел рукой по ее дрожащему бедру и страстно поцеловал ее. И в тот же миг чувства зажглись в ней с новой силой. Ему не пришлось удерживать ее. Одним лишь поцелуем он заставил ее повиноваться, обжигая пламенем своей страсти, услаждая самыми изощренными ласками. И сделал он это с пугающей легкостью.

Раздвинув ее стройные бедра, Ангелос уверенной рукой коснулся самой чувствительной точки. Издав сдавленный стон, Макси отчаянно вцепилась в него. Пользуясь тем, что она не в силах была противиться своим чувствам, он разжигал ее страсть все сильней. Она испытывала мучительную жажду удовлетворения. Пробормотав что-то по-гречески, он нервным движением откинул прядь волос, упавшую ей на лоб, и вновь приник к ее губам.

Ангелос приподнялся над нею. Ее нетерпение было не менее сильным, и тут она почувствовала, что он вот-вот овладеет ею. От предвкушения и восторга по ее телу пробежала дрожь, она уже ни о чем не могла думать.

И когда он наконец рывком проник в ее жаждущее тело, она оказалась не готова к резкой боли, пронзившей ее. Наслаждения уже не было и в помине, она дернулась и в ужасе закричала, инстинктивно пытаясь оттолкнуть его от себя. Но Ангелос и сам замер, уставившись на нее потрясенным, недоверчивым взором.

– Макси!…

– Почему ты на меня так смотришь? – прошептала Макси в невероятном смущении, разозлившись, что ее собственное тело могло так подвести ее.

Резко приподнявшись, Ангелос отодвинулся от нее. Однако продолжал неотрывно смотреть на нее с нескрываемым замешательством, и это было ужасно. Его загорелое лицо влажно поблескивало, на глазах покрываясь бледностью.

– Господи… девушка… – задыхаясь, выговорил он.

Макси почувствовала себя отвергнутой, ненужной, ей хотелось провалиться сквозь землю.

– А я и вправду сделал тебе больно… – с горечью прорычал он, резко поднимаясь, пристально глядя ей в глаза с таким изумлением, словно видел перед собой пришельца из космоса. – Тебе очень больно?

Макси одним прыжком соскочила с кровати и опрометью бросилась в ванную. Господи, он испытывал к ней такое отвращение, что попросту не захотел продолжать.