Без масок (СИ) - Метельский Николай Александрович

– Скажи, Атарашики, – спросил я. – Если я теоретически решу заблокировать доступ в Хранилище Казуки, то смогу это сделать?

– Никогда о таком не слышала, – ответила она. – Если ты про иранское Хранилище, то доступ у тебя есть. Скорее всего. Просто… – пожала она плечами. – Если я об этом ничего не слышала, это не значит, что подобное невозможно.

– Папа говорил, что у тебя тоже есть доступ, – произнесла Рейка. – А мама просила тебе об этом не говорить.

– Милая, – вздохнул я. – Секреты надо хранить. Не стоило тебе…

– Они ведь умерли, да? – произнесла она тихо и шмыгнув носом, добавила: – Они мне так и не позвонили, а папа говорил, что… что если такое случится… Амалия отведёт меня к тебе, – она уже почти плакала, так что я поднялся из-за стола и пошёл к ней. – Я вчера не поняла, ты ведь сам пришёл, а сегодня… Синдзи… – посмотрела она на меня, мокрыми глазами.

Стоило мне только подойти, как она спрыгнула со стула и, уже не сдерживая слёз, обняла меня.

– Прости, малышка. Прости, что не уберёг их, – гладил я её по голове.

Атарашики покачала головой, а молодёжь просто прятала взгляд. Да уж, не ожидал я, что Рафу и такое продумал.

***

После завтрака я хотел съездить к Бунъя, но пришлось уделить пару часов Рейке. Успокоилась она далеко не сразу. Пришлось даже звать Казуки и оставлять его с ней. Просто чтобы она не была одна. К Бунъя я всё-таки поехал, предварительно позвонив им и извинившись, что задерживаюсь. Учитывая, что я же и назначил время встречи, выглядело это с моей стороны не очень.

У ворот особняка меня встретил слуга и даже некоторое время вёл в кабинет Дайсуке, но на полпути нас перехватила Бунъя Намико – мать Рафу и моя биологическая бабка. Именно она и довела меня до кабинета. Выглядела старушка хмуро, но ни о чём не спрашивала, правда, и уходить из кабинета, где уже сидел Дайсуке, не пожелала. Села в свободное кресло, да так и осталась там.

– Дорогая, – нахмурился Дайсуке. – Думаю, тебе лучше…

– Вы ведь о Рафу говорить будете? – спросила она без эмоций. – Я хочу присутствовать.

Неуверенно посмотрев на меня, Дайсуке вновь открыл рот, только договорить ему я не дал.

– Всё нормально, Бунъя-сан, – вздохнул я. – Намико-сан в своём праве.

Дайсуке напрягся.

– Слушаю тебя, Аматэру-кун, – произнёс он.

– Я не хочу ходить вокруг да около и скажу прямо – Сакурай Рафу мёртв. Прошу прощения, что принёс плохие вести, – произнёс я, поклонившись сидя.

Намико не вскрикнула, она и звука не проронила, просто побледнела и, медленно подняв руку, прикоснулась пальцами к губам.

– Как?… – словно через силу, спросил Дайсуке.

Скользкий момент. Расспрашивать детально, что там случилось, он не посмеет, но Рафу был “мастером”, и причина смерти может многое сказать.

– Он закрыл меня собой, – ответил я. – Мы попали в зону действия подавителя, а я… Он дал мне время.

– Убийца мёртв? – спросил Дайсуке без эмоций.

Ещё один скользкий момент. Впрочем, тут что не вопрос, то скользкий. Например, наличие убийцы – тоже информация.

– Да, – ответил я коротко.

– Что с Этсу? – спросила Намико.

– Она… – и ещё один скользкий момент. Но о мёртвых либо-либо, как говорится... – Она не захотела оставлять мужа. Осталась с ним до конца.

Рука Намико вновь поднялась, но на этот раз потянулась к горлу, одновременно с этим она сквозь зубы втянула в себя воздух. Казалось, ещё мгновение, и женщина либо расплачется, либо закатит истерику, но вместо этого мать Рафу поднялась и словно пьяная вышла из кабинета.

Уж не знаю, на какие болевые точки я надавил, но то, что Этсу любила их сына, выбило её из колеи окончательно.

Проводив жену взглядом, Дайсуке спросил:

– Что с телом? Мы можем его получить?

– Увы, – отвёл я взгляд. – Всё, что я мог сделать, это найти и сжечь их тела.

– Ну хоть так, – прикрыл он глаза. – У них была дочь…

– Отец успел попросить, чтобы я позаботился о ней, – произнёс я. – И сказал, что любит нас. Так что Рейка останется со мной.

– Могу я хотя бы повидаться с внучкой? – спросил он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Конечно, – кивнул я.

– Я не… – запнулся он. – Я не претендую на роль её деда. Не заслужил. Мне даже не надо, чтобы она знала, кто я. Просто… Я хочу просто познакомиться. Посмотреть на неё.

– Как пожелаете, Бунъя-сан, – чуть улыбнулся я. – В любое удобное для вас время.

Не хотелось бы, конечно, Рейка ещё слишком мала, может и сболтнуть что-то, но и ничего другого я ответить не мог.

– Благодарю, Аматэру-кун, – кивнул он, смотря куда-то сквозь меня.

– Ещё раз, прошу проще… – начал я.

– Не стоит, – пошевелил он ладонью, после чего продолжил говорить спокойным, лишённым эмоций голосом. – Это больно, но… Он умер достойно – спасая своего ребёнка. Жил не очень, но умер, как полагается. А Этсу… Будь она проклята. Надеюсь, что в новой жизни они не встретятся.

***

Когда в дверь моего кабинета постучались, я общался с репортёршей Комацу.

– И за сколько… Секунду, – приложив ладонь к трубке, чуть повысил голос: – Войдите!

В кабинет вошёл старик Каджо и с поклоном доложил:

– Прибыла Кагуцутивару Норико-сан.

– Ясненько. Скажи ей, что я буду минут через пять, – произнёс я. На это он молча поклонился и вышел, а я вернулся к разговору с журналисткой. – Итак. Когда всё будет готово?

Операция “Отвлеки внимание” началась, и первым шагом будет обнародование видеозаписи боя с американцами. Просто так вбрасывать эту запись не стоит. Точнее, можно и так, но лучше всё сделать красиво. Поэтому Комацу и займётся оформлением – либо авторская программа, либо очередной документальный фильм. На днях она позвонит и сообщит, что это будет.

Норико я нашёл в гостиной, сидящей на диване и что-то читающей на смартфоне. Белая блузка, бежевые шорты, хитрая причёска, не бросающийся в глаза макияж… Ну и женственность. Норико знает о своей красоте и умеет её использовать.

Услышав мои шаги, Норико оторвалась от смартфона и, посмотрев на меня, улыбнулась.

– Привет, Син. Не отвлекла? – спросила она.

С недавних пор Норико изменилась. Не могу сказать, что раньше она была холодна, но после моей дуэли с немцем её отношение ко мне определённо стало более тёплым. Это даже по голосу заметно. Забавно, но я не могу описать словами то, что может почувствовать почти любой человек. Уже не подруга или знакомая, а твоя девушка.

– Ну что ты, – улыбнулся я. – Мы ведь договаривались о встрече. Не волнуйся, все важные вопросы я отложил на потом.

– И я благодарна тебе, – встала она с дивана. – Это немного эгоистично, но я давно хотела сходить на выставку со своим парнем. Ты уж извини, что от дел отрываю.

Токийская выставка антиквариата проходила два раза в году, и лично мне, если честно, была неинтересна. А вот Норико, по её словам, уже года три туда ходит, и именно там она нашла уникальную, как она уверяет, вещь – личную катану Уильяма Адамса.

– Нормально всё, – усмехнулся я. – Никуда от меня работа не денется.

– Ой,– произнесла она, удивлённо глядя мне через плечо.

– Что? – обернулся я.

– Девочка, – пояснила она. – Маленькая.

– М? Рейка! – позвал я громче.

Не должна сестрёнка далеко уйти. Через шесть секунд в дверном проёме появилась голова, а через мгновение – и вся целиком.

– Брат? – произнесла она неуверенно, постоянно косясь на Норико.

Вообще-то я стараюсь приучить её, чтобы она ко мне по имени обращалась, но при Норико она опять сорвалась на своё “онии-сан”. Дословно это – старший брат, но моё русское мышление автоматом переводит именно как “брат”. Есть ещё онии-сама – уважаемый старший брат, но подобного я от неё не слышал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Подойди, – махнул я ей, а когда она приблизилась, положил ладонь на плечо: – Знакомься – Сакурай Рейка, моя младшая сестра. Рейка-тян, это моя невеста, Кагуцутивару Норико.

Соединив ладони у пояса, Рейка поклонилась.