Без масок (СИ) - Метельский Николай Александрович

Первым делом, добравшись до одноимённого с островом города, точнее, пригорода этого города, нашёл магазинчик разных мелочей. Дождался посетителя, а ждать, между прочим, пришлось час, под отводом глаз зашёл внутрь, где и скомуниздил из кассы несколько монет по сто йен и даже успел выйти из магазина с тем же посетителем. После чего осталось самое простое – найти телефонную будку, которые в Японии до сих пор, несмотря на распространённость мобильной связи, стояли во всех городах и многих посёлках. Будку нашёл в километре от магазина. Она стояла недалеко от заправки, рядом с которой, помимо ресторанчика, не было ни одного здания. Людей ни в ресторане, ни на заправке я не увидел, не считая работников, так что, не боясь, что меня потревожат, зашёл внутрь. Звонить Атарашики не стал, гораздо проще и безопаснее, в плане секретности, было связаться с Мидзуно Монтаро – главой разведки и контрразведки. Для подобного и околоподобного случая у него как раз был специальный номер.

– Слушаю, – раздалось из трубки.

– Это Аматэру Синдзи, Мидзуно-сан, – произнёс я. – Вы можете говорить?

– Да господин, – ответил он почти без запинки. – Я сейчас один.

– Тогда слушай вводную, – произнёс я, не забывая следить за окружением.

***

Забрали нас через два дня. На арендованной людьми Змея простенькой яхте добрались до города Наха, что на Окинаве, и прямо оттуда, с пересадкой на Филиппинах, полетели в Танджунгселор, откуда уже на машинах добрались до Мири. С одной стороны, всё предельно просто, но это для нас. Я немного понимаю, сколько всего должен был проделать Змей, чтобы сохранить наше перемещение в тайне, и могу ему только поаплодировать. Не за саму операцию, а за ту скорость, с которой всё было проделано.

Обратно в Японию мы вернулись через два дня. Артефакты с дилетитом всё это время были со мной. Не то чтобы я не доверял Слугам Рода, просто… Да, я параноик! Но чёрт возьми, с артефактами подобной ценности любой на моём месте получил бы обострение паранойи. Можно было отдать дилетит, но тут я откровенно затупил. Просто не подумал об этом. Как и Щукин с Ёхаем и Святовым. Вот и мотались мы туда-сюда с довольно тяжёлыми сумками.

Сразу в Токио я не поехал, первым делом заскочив в Токусиму. Как ни крути, а именно здесь находится главное хранилище Рода. То, что на Фудзи, хранит самое ценное, и по идее надо туда всё отправить, но тут всё не просто. Во-первых – дилетит. Какую-то часть нам всё равно придётся иметь при себе. Постоянно таскаться в Хранилище слишком заметно. Так что то, что я привёз с собой, останется в Токусиме. Точнее, большая часть – один слиток я возьму в Токио. Далее идёт во-вторых. Часто ездить в Хранилище, как я уже сказал, слишком заметно, а ведь добытые маски в скором времени могут пригодиться. Одну из них я, скорее всего, отдам Императору за клан, а Маску Вечности Атарашики. Последнюю где-то прятать вообще смысла нет – она по умолчанию должна всегда быть у старухи. В-третьих – Хранилище Фудзи не резиновое, туда просто не поместится всё добытое. Ну и где тогда хранить наши сокровища? Естественно, в Токусиме. Именно здесь у нас собственное хранилище под особняком, в котором мы храним слишком ценное для Имперского банка и слишком ерундовое для Хранилища Древних. Ну и в-четвёртых – даже если бы мы сумели всё запихнуть в Хранилище Фудзи, оценивать-то артефакты как? Возить их туда-сюда? Или проделывать это с оценщиком, сопровождая его в Хранилище? И то, и другое – бред. Сначала оценим всё, а потом уже будем думать, что делать.

***

На следующий день после моего возвращения в Токусиму прибыла Атарашики. Выслушала мой рассказ, осмотрела маски, лежащие на столе, после чего задала вопрос:

– Ты точно уверен, что это Маска Вечности? – произнесла она, сидя в кресле напротив.

Причём выглядела она слегка напряжённой.

– В этом была уверена Этсу, – пожал я плечами. – А учитывая, что она задумала, врать ей особого смысла не было.

– Судя по описанию, – произнесла она напряжённо, – это она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ну, судить по одному лишь описанию, да ещё и прошедшему через тысячелетия, явно не стоит, – заметил я. – Надо проверять.

– Маска Вечности, – вздохнула она, – один из самых знаменитых артефактов мира. И один из самых… – запнулась она. – Один из самых известных. О ней говорится в очень многих трактатах, свитках и даже каменных плитах. Её история довольно хорошо известна. Вплоть до её исчезновения около четырёх тысяч лет назад. Во всяком случае, именно четыре тысячи лет назад кончаются достоверные данные о ней, и начинаются лишь слухи. Если Этсу не соврала… В общем, специалисты могут узнать эту маску из сотен ей подобных. Так что ошибиться Этсу не могла. Проблема в другом… – нахмурилась она. – Мы должны отдать эту маску Императору. За клан, естественно, не просто так. Но должны. Оставлять её себе не стоит.

На это нахмурился уже я.

– Рафу говорил примерно то же самое, – произнёс я. – Но это… Нет, пусть уж лучше она будет у нас. Отдавать такое я не намерен.

– Рафу потомственный аристократ из древнего Рода, – хмыкнула Атарашики. – А ты, уж извини за сравнение, такой же как Этсу. В тебе слишком много простолюдинского. Аристократического больше, чем в Этсу, но в такие вот моменты ты явно думаешь не как аристократ. Точнее… Синдзи, ты обязан думать, как Аматэру. Член очень древнего Рода. Думать в масштабе не одной жизни, а сотен и тысяч лет. Эта маска опасна. За ней такой шлейф смертей, что если начинаешь об этом задумываться, то дрожь пробирает. Предательство, убийство родственников, друзей, близких. Ради неё начинали войны, в которых гибли десятки тысяч людей. Аматэру не потянут такую ношу. Мы даже сейчас далеко не сильнейшие в стране, но это и в плюс, хоть молчать об этом будем, а представь, что случится, когда мы вернём свою силу? Пусть не при нас, но о ней станет известно. Очередной глава Рода посчитает, что ему море по колено, и похвастается, после чего мы окажемся в прицеле всего мира. Ладно. Пусть о ней не узнают. Представим, что будущим поколениям хватит благоразумия молчать. Тогда другой вопрос – ты можешь дать гарантию, что все последующие главы Рода будут умны, благоразумны, не чванливы, не гордецы, плюющие на весь мир? Пойми ты, рано или поздно Род возглавит плохой глава. Такое случалось раньше, такое будет и в будущем. Такова жизнь. И что, Роду терпеть его тысячу лет? Да он гораздо раньше нас уничтожит!

В её словах был смысл. Слишком много смысла, отчего даже такой жадный тип, как я, задумался. Мне очень не хотелось терять Маску Вечности, но она права – рано или поздно о ней узнают. И даже если Аматэру будут суперсильны, ничто не вечно. Сто лет, двести, но наши силы подточат, а потом ударят. И всё из-за какого-то артефакта. Могут и без него, но тут уж ничего не поделаешь.

– Мне… Роду крайне важно, чтобы ты жила как можно дольше, – произнёс я, морщась от того, что она права.

– Зачем Роду тысячелетняя старуха? – усмехнулась она весело. – Уже при твоих внуках во мне не будет нужды. Но это если с гарантией срок брать. На деле лет десять, и я смогу уйти на покой.

– Не неси чушь, – поджал я губы. – Чем дольше ты с нами, тем лучше Роду.

– Синдзи, – улыбнулась она устало. – Ты обо мне-то подумай. Думаешь я так жажду жить столетия? Будучи старухой? Маска-то не возвращает молодость. Я устала. Действительно устала. Моя жизнь не была простой, и всё, что меня держит на этом свете, это ответственность за Род. Я проживу достаточно, верь в меня, но, когда придёт срок… Прошу, отпусти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Слышать подобное было не то чтобы неприятно, скорее, больно. Я не хотел, чтобы она умирала. Привык я к ней. Столько лет она мне нервы портит, и я не против, чтобы портила и дальше. Возможно, будь я помоложе, и начал бы спорить или и вовсе не воспринял её слова всерьёз, но я старше, чем выгляжу. И в моей жизни уже было такое. Дед так вот и ушёл. Дождался, когда я вернусь из командировки, и пригласил к себе на дачу. Два дня мы с ним отдыхали, рыбачили, болтали обо всём на свете. Когда я уезжал, он крепко меня обнял и попрощался… И умер через несколько дней. Просто не проснулся. Сделал всё, что хотел в этой жизни. Воспитал сына и внука. Убедился, что у них всё хорошо, и ушёл.