Одинокие сердца (СИ) - Роза Яна

Сама цеплялась за мокрые плечи, отдаваясь и открывая рот для его языка, его дыхания. Полина не заметила, как Костя клацнул краном, перекрывая воду. Горячий пар всё ещё согревал, а поцелуи не прекращались. В них было что-то дикое и тоскливое.

— Я скучал, — тихо шепнул Догов между прерывистым дыханием ей в губы.

Полина не верила, но и ничего не ответила. Это была инерция её неостывших чувств, её страха за его жизнь и память о прекрасных и чувственных мгновениях.

Она посмотрела на его влажное от воды лицо, провела по гладким выбритым щекам и снова обняла.

Пускай это будет иллюзией. Сегодня, сейчас. Она же всего лишь женщина, одинокая и жаждущая любви.

Глава 16

Костя не знал, что чувства могут вспыхивать вновь. К тому же к одной и той же женщине.

Он смотрел на неё мокрую, немного растерянную, и его внезапно шарахнуло, как в первую их встречу. Возникло не просто желание, а потребность полного обладания. Эта женщина должна быть его.

Именно об этом он думал тогда, и об этом думал и сейчас. Топорно и по-собственнически, даже по-детски. Кукла.

Но именно сейчас Полина куклой для него не была. Костя хотел знать её мысли, её желания, её чувства, о каждой проведенной ею минуте. Ему было интересно в ней всё, вплоть до её страхов, злости, боли и ненависти. Кажется, только теперь он до конца осознал фразу, которую произнес в загсе: «В болезни и в здравии». Это клятва не для красивого словца, а для настоящего глубокого чувства.

Костя же за фасадом своей страсти ничего и не видел, а как копнул глубже, то ему не понравилось.

Испугался, как дитя малое, и нашёл, что попроще, что выглядело таким красивым в блестящей обертке.

Он вновь коснулся губ Полины, холодных от воды, и застонал. Это было приятно, безумно мягко и горячо, чувствовать, узнавать родное и понятное. Одежда облепила ее как вторая кожа, и снимать было очень трудно. Намокшая ткань отяжелела и упала к ногам с глухим шлепком.

Огромным усилием воли Костя заставил себя отстраниться. Всё же для беременной ванна не самое удачное место для секса.

Полина охнула, когда он поднял её на руки. Она вцепилась в его шею, вся напрягшись.

— Я тяжелая… — тихо выдохнула предостережение.

Конечно, не перышко, но Костя ей об этом точно не расскажет.

— Нет, — так же тихо ответил он, пинком открывая двери ванной и занося её в комнату, где прохлада нисколько не остужала.

Он не давал Полине опомниться, положив на кровать, беспрерывно целуя, пока стягивал бюстгальтер.

Налитая, полая грудь не помещалась в его ладони, но ему нравилась, настоящая и мягкая.

— Живот, — охнула Полина, когда Костя прижался к ней теснее.

Он отпрянул, сместив взор на выпирающую округлость.

Никогда не думал, что это может быть так прекрасно и возбуждающе. Костя погладил живот, не слишком понимая, способен ли на этом сроке малыш его чувствовать, но было в этом что-то волшебное. Он склонился, поцеловал углубление пупка, затем чуть рядом, видя, как кожа Полины покрывается «мурашками».

— Не надо, — смущённо попросила она, оттягивая его за волосы.

— Почему? — искренне не понимал Костя, потому что хотел целовать её всю.

Полина прикусила губу.

— Меня это напрягает.

Костя усмехнулся. С его мокрых волос капнула вода ей на ключицу, Полина вздрогнула, а он тут же припал к ней, согревая это место губами и языком. Он ощущал её напряжение.

— Расслабься, — успокаивающе попросил Костя, — а то это похоже на наш первый раз.

— Ты помнишь? — немного удивлённо спросила она.

Костя посмотрел бывшей жене в глаза.

— Я всё помню, но сейчас мне не хочется, чтобы ты дрожала.

Полина сглотнула, несколько раз моргнув. Наверное, не верила.

Костя и сам бы себе не поверил. Но о Полине он помнил всё. Возможно, судьба преподнесла ему подарок — в виде идеальной девушки. Той, о которой он мечтал. Но он оказался таким идиотом, что ничего не понял.

Глаза Полины стали влажными, и это было совсем не то, чего Костя хотел. Он принялся вновь целовать припухшие губы, успокаивающе шептать. Давая себе обещание, что она ему поверит, он этого добьётся.

Тело Полины всегда отзывались на его ласки очень ярко, не наигранно. Она не орала на всю комнату, а тихо постанывала, когда Костя развёл её ноги, целуя лобок и лаская пальцем. Его движения были уверенными и в то же время нежными. Он знал Полину, везде, играл, как на дорогом инструменте, перебирая тонкие струны. Она тихо вскрикнула, вся поджалась, громко простонав, сминая простыни, ещё сильнее увлажнившись от накрывшего оргазма.

— Костя… хочу…

Он едва себя сдерживал, а «хочу» допингом шумело в ушах, разгоняя по венам кровь. Полина раскинулась под ним, раскрасневшаяся, дрожащая, стонущая, взмокшая то ли от воды, то ли от пота. Безумно красивая, желанная. И его.

Она смотрела затуманенным взглядом, позволяя брать себя.

Костя вошёл медленно, не спеша въехал, раскрыл на своём члене. Полина напряженно выдохнула, кладя руки ему на ягодицы, безмолвно подталкивая его войти глубже. Знала бы она, как соблазнительно выглядела в этот момент. Костя криво усмехнулся, чувствуя, как летит в пропасть, отпуская себя, отдаваясь инстинктам, двигаясь быстро, догоняя и унося.

Кончил, почувствовав, как Полина сжимается в оргазменных судорогах, почти кричит. Не стал на неё падать, удерживал себя на руках, судорожно дыша.

Полина не открывала глаза, немного от него отвернувшись.

— Теперь мне точно надо в душ, — тихо, слегка осипшим голосом сказала она, подразумевая его сперму внутри себя.

— Пойдём вместе, — предложил Костя, а Полина задумчиво нахмурилась, — постараюсь вести себя хорошо.

И она согласилась.

Приятно осознавать, что они хотели одного и того же. А наученный горьким опытом, он понимал, что никто другой ему не нужен. Да никогда и не был нужен.

***

Уснули почти сразу после душа и долгих поцелуев с ласками.

Полина проснулась раньше, повернувшись к Косте, который даже во сне удерживал её, обнимая за расплывшуюся из-за беременности талию.

Она уже и не помнила, когда в последний раз засыпала голой, и это чувство было странным и в то же время приятным. Костя спал и выглядел совсем как раньше, только отчего-то было безумно больно.

Это всё не настоящее и ничего не вернуть. Они уже не такие, как раньше. Полина не знала, как избавиться от червоточины недоверия, но не жалела о случившемся. Им было хорошо.

Только этого «хорошо» было гораздо меньше, чем пустоты внутри.

Полина коснулась Костиной щеки, а потом вновь прижалась к нему.

Пускай это будет тем самым прощанием и радостью оттого, что он жив и здоров. Костя во сне вздохнул, крепче прижимая её.

Жаль, что эту иллюзию нельзя поставить на «стоп».

Полина горько вздохнула, закрыла глаза и позволила себе немного подремать.

***

В доме царило сонное царство. Костя не стал никого будить, хотя время перевалило далеко за полдень. Даже сиделка матери прилегла.

Возможно, сказался общий стресс или же причина крылась в другом, но Догову такая атмосфера нравилась. Отчего-то раньше он предпочитал шумные, клубные вечеринки, а сейчас не хотелось никуда уходить. Ещё бы отношения с матерью перевести на другой уровень, чтобы наконец-то воцарился мир.

Костя планировал сделать пару звонков и вернуться к Полине в постель. Покидать её не очень-то и хотелось, но дела, как обычно, не терпели отлагательств.

Звонков от менеджера было предостаточно, как и сообщений. Ничего конкретного служащий не поведал, в основном пытался узнать о здоровье Догова. По телевизору по всем каналам второй день крутили кадры его чудесного спасения. Костя увидел мельком, но тут же выключил, вспоминать об этом не очень-то и хотелось.

Ксюша на звонки не отвечала, а потом и вовсе отключила телефон. Это было весьма странно.

Незнакомый номер высветился на экране сразу после того, как он нажал «отбой».