Наследницы - Вера Кауи

И мне пришло в голову, что я могла бы работать у вас… осведомителем? Так вы их называете? То есть давать информацию о том, что и у кого продается. А вы платили бы мне комиссионные от конечной аукционной цены.

Спокойная уверенность юной особы — ей было не больше восемнадцати, ее продуманные, четкие доводы произвели на Чарльза впечатление.

— Я попросила бы вас никому не говорить, что я работаю на «Деспардс». Иначе мне будет трудно посещать дома моих друзей…

Чарльз утвердительно кивнул, его мысль продолжала работать.

— Вы закончили учебу?

— Да. Я вернулась из Англии на похороны отца, не доучившись всего несколько недель.

— Меня заинтересовало ваше предложение, мадемуазель. Давайте обсудим дальнейшие детали…

Так Доминик стала работать в «Деспардс». Она блестяще начала карьеру. Используя свое общественное положение, она посещала бесконечные коктейли, обеды, приемы, шоу, балы. Она напоминала бабочку, впервые распустившую крылья. Никто не знал, что она получает приличные комиссионные, которые кладет на номерной счет в швейцарском банке. Она объявила отца банкротом, так как не собиралась тратить свой заработок на оплату его астрономических долгов. Взяв материнские драгоценности, она отнесла их Чарльзу Деспарду и грустно спросила, сколько они, по его мнению, стоят? Как будто решилась принести их в жертву. После смерти отца фамильные драгоценности дю Вивье больше им не принадлежали, но у Катрин осталось жемчужное ожерелье, завещанное отцом, и пара прекрасных сапфировых серег — свадебный подарок бабушки. Чарльз Деспард купил их за хорошую цену — жемчужины были без изъяна, сапфиры чистейшей воды — и, как и ожидалось, вернул их Доминик. Тогда она пригласила его на чай, чтобы возобновить их знакомство с Катрин.

Она едва не силой вытащила мать в Париж. После смерти мучителя-мужа та наслаждалась покоем сельской жизни. Она работала в саду и вообще делала все, что хотела. Но Доминик сказала, что готовит для матери сюрприз и что та должна выглядеть как можно лучше. Она отправила ее к парикмахеру, маникюрше, визажисту, купила ей великолепные платья у «Бальмэ». Когда в назначенный день и час Чарльз вошел в гостиную дю Вивье, то увидел сияющие золотые волосы и лицо своей возлюбленной, которое, к его глубокому изумлению, ничуть не изменилось. Она собиралась улыбнуться ему вежливой, ничего не значащей улыбкой, но, увидав, кто это, прижала руку ко рту и, всхлипнув, прошептала:

— Чарльз?

— Катрин! Моя прекрасная Катрин!

Доминик отвела им десять минут. Если за это время у них ничего не выйдет, то ничего не выйдет вообще. Когда, вернувшись в гостиную, она увидела их лица, то сразу поняла: получилось.

Чарльз и Катрин заключили брак в мэрии прованской деревушки, из которой Гаспар Деспард отправился в Париж двести лет назад. После этого Доминик почти не вспоминала о прежней семье отчима. Если он был им нужен, то почему они не боролись? Сама она приготовилась к борьбе и разработала план действий. То, что отношения между Чарльзом и его первой семьей прервались, вполне устраивало Доминик, но все же она рассудила, что не мешает принять меры предосторожности. Она была в восторге, что знаменитый Чарльз Деспард ее отчим, и почти сразу же начала называть его папой. Она постаралась сделаться для него незаменимой. Это ей он много раз рассказывал историю о том, как потерял свою Катрин, ей признавался, что Катрин де Вильфор для него воплощение Женщины. Катрин была безмерно предана Чарльзу.

Он с восторгом обнаружил, что если бы он, а не первый муж приказал ей смотреть, как он развлекается с другими женщинами, мальчиками и даже собаками, то она с радостью согласилась бы: для нее было счастьем исполнять любые его желания. Она поздно открыла для себя секс, и ее долго спавшая чувственность бурно пробудилась к жизни, не уступая чувственности мужа. В отношениях с Катрин воплотились самые смелые фантазии Чарльза, она восхищала его бесконечной изобретательностью, страстной покорностью его желаниям. Ему и в голову не приходило, что она претворяет в жизнь все то, что видела на оргиях Ги дю Вивье.

Никогда еще Чарльз не был так счастлив. Лишь через несколько месяцев Доминик заметила, что он немного погрустнел. Именно тогда она обнаружила, что его письмо к дочери вернулось нераспечатанным. Притворно сочувствуя, Доминик грустно поведала ему, как страдала Катрин в первом браке, прозрачно намекая, что второй разлуки с Чарльзом она не перенесет. Его дочь, утешала она отчима, еще ребенок. Когда она вырастет и поумнеет, то все поймет сама. От Доминик Чарльз узнал, что для его жены существует только он, что Катрин болезненно ранима и ей невыносимо слышать о его прежней семье, что если он захочет привести сюда дочь, то нанесет своей любимой страшное оскорбление, тем самым показав, что с ней он скучает. Похоже, у Катрин совершенно расшатаны нервы, с тревогой подумал он. Стоило его вниманию переключиться на какой-нибудь другой предмет, как она впадала в беспокойство, она ревновала его даже к «Леопарде». Чему тут удивляться, если вспомнить, какую ужасную жизнь она прожила со своим злодеем-мужем… Хорошо, что Доминик ничего от него не скрыла. Он постарается ничем не огорчать свою Катрин, теперь он знает, какая она хрупкая. А его маленькая Кэт и впрямь, когда подрастет, поймет все сама. Четырнадцать лет трудный возраст.

Нужно подождать хотя бы до шестнадцати… Но он по-прежнему будет ей писать. Это никому не причинит вреда.

Матери Доминик объяснила, что Чарльз не был счастлив в первом браке. Он женился без любви, страшась одиночества.

— Это судьба, мама, что Чарльз вернулся в твою жизнь как раз тогда, когда ты стала свободной. Я и представить себе не могла, что встречу его на том скучном коктейле.

Я сразу поняла, что он до сих пор влюблен в тебя. Если бы ты видела его лицо, когда он услыхал, что я твоя дочь…

К тому времени, когда Доминик закончила плести свою паутину, Чарльз был опутан по рукам и ногам и совершенно беспомощен. Доминик не только устроила встречу Катрин с Чарльзом, но и позаботилась о том, чтобы до Лондона время от времени доходили слухи о новой счастливой жизни ее отчима. А когда его письма к дочери возвращались нераспечатанными, Доминик, торжествуя в душе, притворно утешала и подбадривала Чарльза, стараясь занять в его сердце место Кэтрионы Деспард. Когда Кейт исполнилось восемнадцать, Доминик предложила Чарльзу поехать поздравить дочь, предварительно позаботившись о том, чтобы в печати появились статьи о преуспевающем Чарльзе Деспарде и его красавице жене, в которых снова всплыла давняя история его любви. Как она и рассчитывала, Чарльз вернулся ни с чем.