Любовь бессмертна - Бертрис Смолл

— Чересчур уж она нос задирает для девчонки в ее звании, — кисло заметила как-то леди Стюарт из Дандоналда. — Ее не следовало бы допускать к королеве. Чем, спрашивается, она лучше подзаборной шлюхи?

— Почти то же самое когда-то говорили о моей бабке, Кэтрин Суинфорд, — вмешалась королева, случайно услышавшая ехидное шипение высокородной леди. — Моя бабка, как и мистрис Хей, была из обедневшего незнатного дворянства. Благодаря своей сестре, фрейлине королевы Филиппы, ей удалось получить место в хозяйстве леди Бланш Ланкастер. Она прислуживала супруге моего деда. Дед влюбился в Кэтрин, но только после смерти его первой жены она призналась, что отвечает ему взаимностью. Однако король Эдуард Третий нашел для своего сына выгодную по политическим соображениям партию, Констанцию Кастильскую. Деду пришлось уехать в Кастилию и оставить бабку и их детей в Англии. Второй брак не продлился и нескольких лет, потому что Констанция рано умерла. И тогда дед вернулся домой, чтобы жениться на Кэтрин Суинфорд. Он провел много времени в спорах с судьями и епископами, дабы узаконить троих сыновей и маленькую дочь. В конце концов ему это удалось. Бабушка пожертвовала всем для любимого человека, и Господь вознаградил ее за терпение и доброту. Не забывайте, что мистрис Хей пошла на позорную сделку ради своих осиротевших сестер, и не мне осуждать ее, а уж тем более не вам. Как не стыдно быть такими злыми, — упрекнула сплетниц королева и, повернувшись к ним спиной, занялась вышиванием.

— Увы, — шепнула Фионе Мэгги Маклауд, ныне леди Грей из Бен-Даффа, — хоть ты и умная девочка, но никак не сообразишь воспользоваться расположением королевы, чтобы взнуздать Черного Энгуса.

Обе женщины за последние несколько недель успели подружиться и поверяли друг другу секреты.

— Почему ты думаешь, что я горю желанием обвенчаться с человеком, которому безразлична?

— Во-первых, ты любишь его, — уверенно объявила Мэгги, — и неужели не замечаешь, что он по уши в тебя влюблен? Кровь Христова! Да Энгус готов убить каждого, кто хотя бы мельком глянет на тебя! Похоже, ты слепа, как сова, Фиона Хей!

— Но он ни слова мне не сказал ни о какой любви, — упрямо возразила Фиона.

Мэгги нетерпеливо фыркнула:

— Ты что, ждешь, когда Энгус Гордон бросится перед тобой на колени и начнет изливать свои чувства?! Не думала, что ты настолько глупа! Мужчины — что дети малые, им никогда не стать взрослыми. Мужчина должен быть уверен, что его не отвергнут, прежде чем наберется храбрости признаться женщине в любви.

— Но я думала, что стоит все же подождать, пока он первым не откроется мне. И королева тоже такого мнения.

— Пресвятая Матерь Божья! — взорвалась Мэгги. — Слушай меня, Фиона Хей! Нет никаких сомнений в том, что король любит Джоан, но знай, что первая мысль, пришедшая в его умную головушку при выборе супруги, — не о красоте и доброте, а соображения выгоды! Понимаешь? Джоан Бофорт была самой завидной невестой во всей Англии. Джеймс Стюарт налетел как вихрь и похитил ее невинное сердечко, обольстив комплиментами и вниманием. Она, поощряемая своими влиятельными родственниками и мечтами о короне, застившими ей весь свет, вероятно, в один прекрасный день застенчиво прошептала своему августейшему обожателю, что любит его. И только тогда — заметь, только тогда — дождалась ответного признания.

Учти, между мужчиной и женщиной от сотворения мира идет нескончаемый поединок. Так было, и так будет. И если бы наши мудрые сестры полагались лишь на волю Божью, ни одного мужчину не удалось бы залучить в сети брака!

Мэгги весело засмеялась.

— Как, по-твоему, я поймала своего муженька? На свете не сыщешь такого второго хитрюгу-вдовца, но и я не лыком шита! Когда мой Эндрю узнал, что я ношу его будущего наследника, ему удержу не было! Не мог дождаться, когда потащит меня к священнику!

Она снова засмеялась, лукаво сверкая глазами.

— Хочешь сказать, что я наивная, безмозглая дурочка? — со вздохом отозвалась Фиона.

— Совершенно верно, — с шутливой надменностью подтвердила Мэгги. — Ты всю жизнь провела в горах, Фиона Хей, а мы, горцы, всегда получаем что хотим и не ждем приглашения. Разве не ты украла скот своего лэрда?

— Да, но так и не призналась, — поспешно заверила Фиона.

Мэгги покачала головой.

— Тебе следует побыстрее привести Черного Энгуса к алтарю, девушка, прежде чем какая-нибудь наглая паршивка решит, что он для нее самый подходящий муж. Или, чего хуже, король захочет в награду за преданность дать ему в жены миленькую английскую наследницу знатного рода. — И, понизив голос, Мэгги заговорщически прошептала:

— Ты что-нибудь делаешь, чтобы не забрюхатеть?

Фиона молча кивнула.

— Пора бы и перестать, Фиона Хей. Пусть семя Черного Энгуса прорастет в твоем чреве, и ради Бога, скажи ему правду, пока еще не поздно. Коли уж нашла своего единственного, то и держи крепче, — заключила Мэгги, ободряюще сжимая пальцы Фионы.

— Теперь у меня при дворе две подруги, — тихо заметила девушка.

— Вижу, я попала в хорошую компанию, — хмыкнула Мэгги.

Подбежавший паж объявил, что пора отправляться в парадный зал, где собравшаяся знать и лэрды будут приносить королю вассальную клятву и предъявлять документы на право владения поместьями. Королева в сопровождении женщин поспешила присоединиться к придворным.

— Иисусе милосердный, — пробормотала Мэгги, оглядывая зал, — да это мой кузен из Найрна, Колин Макдоналд! Что привело сюда этого дикаря! Он так же неукротим и горд, как его родитель.

— А кто его родитель? — спросила Фиона.

— Доналд Макдоналд, покойный владетель Островов, — едва слышно пояснила Мэгги. — Колин — побочный сын Доналда и сводный брат Александра, третьего владетеля Островов, и беззаветно предан ему и клану. Вряд ли он покорится королю. Правда, Яков обязательно отправится в Инвернесс, чтобы принять обеты верности от северных лордов. Интересно, почему Макдоналд из Найрна потрудился проделать такой долгий путь до самого Перта?

— Не лучше ли спросить у него самого? — рассудительно предложила Фиона. Но Мэгги только усмехнулась:

— Вряд ли он скажет правду. В жизни не видела такого ловкого вруна! — Она встревоженно теребила синюю парчу своего нарядного сюрко и, казалось, раздумывала над словами Фионы. — Прошло не менее пяти лет с нашей последней встречи. Возможно, он меня и не узнает.

— Так вы были знакомы, — констатировала Фиона.

— Колям не из тех, кого можно забыть…

— Неужели… — начала Фиона, но тут же осеклась, потрясенная внезапной догадкой.

— Да, он залез мне под юбку, когда я была двенадцатилетней девчонкой. Мы, горцы, быстро взрослеем, а он всегда был необузданным жеребцом.