Неверный. Свободный роман (СИ) - Лакс Айрин

— А где-то вообще под запретом все, что делает жизнь веселее. И ты, если бы был настолько праведным, сам не пил бы вина, не трахался с сотнями женщин. Могу добавить кое-что еще, но ты и сам знаешь свои болевые точки, да?

— Еще не поздно съездить за парочкой горячих девушек, не обремененных честью и моральными принципами. Что думаешь? — предлагает брат.

— Езжай, если дымишь. Я — пас. У меня на сегодня занято, — улыбаюсь, уверенный в том, что сегодня Санька мне даст.

Если не даст, я смогу убедить ее, что она ошибается.

И словами, и делом… Делом, наверное, даже вернее будет. Не может быть, чтобы такая горячая девочка не ждала повторения.

***

Неугомонный брат после выпитого не смог долго усидеть на месте, решил поехать за девушками.

— Тебе тоже привезу бабенку горячую, — обещает напоследок.

Кажется, его не переубедить. Наверное, он поймет, что ошибался только после того, как увидит меня, нырнувшего членом до самых яиц в вагину Саньки. В конце концов, то, как она сладенько ломается и немного коготки выпускает, возмущенно мяукает, даже прикольно.

Легкий азарт будоражит мягко, по этим волнам несет приятно, отсекая излишнее волнение и мысли о бизнесе, в котором я погряз по самую макушку. Может быть, даже слишком увяз, хапнул много. Вызвал излишнее пристальное внимание структур…

Надо бы залечь на дно, и небольшая охота за пугливой девчонкой — чем не развлечение в период, когда заняться нечем?

Пока брата нет, прошариваю дом в поисках столика. Кажется, был где-то раскладной стол и стулья. Нахожу стол и пару стульев в кладовой, полной тех вещей, которые нужны, но не на каждый день.

Один стул сломан, вместо него подумываю взять плетеное кресло, бросить туда пару подушек и плед. Кажется, девчонка будет неплохо в нем смотреться. Приходится немного повозиться, протереть мебель от пыли. Словом, придать лоск, бля, и попотеть, организовывая досуг.

Это можно расценивать как самый трудоемкий подкат, на который я когда-либо решался?

Нагружаю столик блюдом с мясом, тарелкой с фруктами. Бутылка вина плюс два бокала. Немного подумав, развожу огонь во дворе дома, напротив окон спальни, где сейчас находится Санька.

немного атмосферы наших выходных с Саней и Расулом

Можно много говорить о том, как хорошо и приятно посидеть поздней осенью у открытого огня, но лучше один раз увидеть, верно? Тем более, в сгущающихся сумерках огонь выглядит гостеприимно, маняще.

Оценив подготовку, немного сам грею руки у огня и поднимаю взгляд на окна дома, заметив, как дернулась штора в спальне.

Довольная улыбка расползается на лице.

Уверенный в своих силах, иду в дом, пересекаясь с девчонкой на кухне. Я бы ее и на стол усадил, отшпилив хорошенько, но вынуждаю себя притормозить немного. Я ж на охоте. На охоте не спешат, верно? Вот и я вынуждаю себя затаиться. Немного. Все-таки болт в трусах мгновенно каменеет от вида тонкой полоски светлой кожи между топом и просторными брюками.

— Как поспала?

— Хорошо. Где здесь чайник?

— Боюсь, я его спалил. На огне придется кипятить.

— Издеваешься?

— Нет. Никогда не пила чай на костре?

— Я городская, а не село. Пусть даже мой городок небольшой.

— Разве я назвал тебя деревенщиной?

— И называл, и думал! — настороженно стреляет глазками.

Взгляд быстрый, недоверчивый и возмущенный.

— Скажешь, не так? — отпивает немного воды.

— Ты бы поела. Немного. Много тебе пока нельзя. Но и без еды оставаться не вариант, ты и так уже… почти прозрачная. Светишься.

— Леру надо было брать. Она выносливая кобыла! И не против сменить одно стойло на другое, и может быть, не один раз!

— Сань.

— Что?! — складывает руки под грудью. — Я все слышала. Не надо говорить, что ты сказал не то, что хотел сказать, или другое имел в виду.

Снова подкрадываемся к теме, опасной и возмутительной для Саньки. По мне она просто будоражащая, нужно лишь посмотреть на нее под правильным углом…

— Почему так активно отбрыкиваешься?

— Потому что не разделяю эти взгляды тошнотворные! — возмущается. — Не надо пытаться меня переубедить.

— Разве я настаиваю? Ключевое слово тут — свобода, понимаешь? Никто насильно не тянет.

— О да, у вас, блядунов, даже целая философия разработана на случай, если встречаются девушки, которые открытое блядство не разделяют! — фыркает.

— Сань?

— Что? Не подходи.

— Не съем же. Хотя… съел бы. Ел бы тебя и ел, смаковал по кусочку… — придвигаюсь по сантиметру, надвигаясь на свою добычу. — Может быть, мне и не захочется на других после тебя смотреть?

Использую запрещенку: даже самой гулящей и доступной женщине хочется верить, что она — исключительная. Обычно я до таких мер не опускаюсь, но сейчас намеренно давлю на горло своим принципам. В конце концов, спор — дело чести, плюс с Санькой я немало звезд словил.

Быстро договорившись с совестью, делаю еще один шаг к Саше, и ловлю, как ее взгляд меняется, как она напрягается, пытаясь от меня закрыться. Охота обещает быть забавной, и вдруг…

— Посмотри, кого я к нам привел! — басит на весь дом Рахман.

Оборачиваюсь быстро и при виде женщины, вышагивающей ко мне с приветственной улыбкой, хочется снести брату голову с плеч.

Издевается он, что ли?!

Глава 31

Глава 31

Расул

В мою сторону плавно движется… Седа.

— Здравствуй, Расул, давно не виделись, — взмахивает пышными ресничками.

— Я бы даже сказал, очень давно.

Ищу взглядом Рахмана, тот за спиной Седы глаза страшные делает и машет головой из стороны в сторону. Что ты машешь, кретина кусок?

Но это еще не все… Помимо Седы в комнату протискивается Рамина и обнимает меня, чрезмерно активная, в глаза заглядывает:

— Ты почему к нам не приехал? Мы очень соскучились!

Здрасьте.

Меня пробивает молнией насквозь.

И вместе с тем шпарит взглядом Саньки, которым скользнула по мне с головы до ног и обратно, задержавшись в районе затылка.

Клянусь, у меня шею даже запекло, и потом звон раздался, как от резкой пощечины.

Хотя она меня даже не коснулась, но, обернувшись, замечаю остатки возмущения в светлом взгляде и ярую решимость.

— Я подышу. Здесь что-то душно, — выпаливает она и выскакивает из кухни.

Рахман бросает мне:

— Пригляжу, — и спешит следом за Саней.

Трус! Предатель… Уходит.

Слышится громкий цык, Сед облокачивается круглым бедром о столешницу:

— Невежливая девица. Рахману давно пора взяться за ум. Рамина, прикрой уши, золотая… — ласково гладит дочь по плечу.

Эта обезьянка успевает скорчить мне рожицу, Седа добавляет с нотками превосходства в голосе:

— Образумь брата, Расул. Он начал таскать совсем дешевых и тощих девок. Наверное, в постели за еду отрабатывает.

По хитрому выражению глаз Рамины понимаю, что она все слышала и ехидно посмеивается. Маленькая гадючка и большая… Нет, даже не гадюка. Это полноценная анаконда!

Братец, спасибо! Притащил к нам в дом змей.

— Рамина, иди. Поговорю с твоей мамой, — отправляю ее легким кивком в сторону, она еще раз меня обнимает на прощание и бросает жаркий взгляд.

Эт-то еще что?

Меня так и тянет прокашляться и глотнуть немного воды.

Рамина считается моей дальней сестрой, э-э-эй! Что за взгляды такие? С другой стороны, все девицы в наших семьях уже в пятнадцать ходят засватанными, а Рамина — старше.

А если взять в расчет подкат Седы и ее намеки стремные, то…

Ко мне типа-дочка сейчас взглядами жаркими клеилась, что ли?!

Тьфу-тьфу!

Мне нужно выпить.

И не воды, а чего-то покрепче!

Пока наливаю себе выпить, Седа с видом хозяйки омывает руки и начинает шебуршить, говорит что-то о мужчинах и заботе о том, как и что они едят… Словом, журит с видом мамки то, как мы по-простому с Рахманом накромсали всего и начали есть.