Внутренний враг - Рон Хаббард

Приемник на панели засигналил, его сетка показывала, что источник сигнала находится прямо внизу.

Судя по поведению капитана, тревожиться было не о чем. Но он был прожженный контрабандист и пират.

— Посмотрим, — сказал он и повернул ручку, настраивая экран на другую часть спектра. Затем нажал кнопку, увеличивая изображение. На экране появилась полицейская машина, стоящая на обочине дороги. Дорога находилась с восточной стороны от нашего маршрута.

— Ловушка, — констатировал Стэбб.

Я рассмеялся:

— Вот где они прохлаждаются! Это люди шерифа. Его уполномоченные. Это ловушка для лихачей, а не для нас.

— Вы уверены?

— Если внизу под нами находится тот самый офицер королевской службы, то он уже наверняка убедил их смотреть на все сквозь пальцы. Но они и так ничего не увидят — ведь мы не будем применять «блюфлэш». Их зовут Джордж и Ральф.

— Дьявольщина! — восхитился Стэбб. — Откуда вы это знаете?

— Приземляйтесь спокойно. Они ничего не увидят.

— Как прикажете, на вашу ответственность, — подчинился Стэбб в обычной для Флота форме полупротеста.

Мы резко пошли на снижение.

Радар базы подводных лодок в Нью-Хевене уловил приборами корпус нашего корабля, но их запросы останутся без ответа. В сотне футов над поверхностью наш пилот выровнял буксир и провел экранное сканирование.

— Даже острого камня не видно! — удовлетворенно констатировал он.

Мы надежно посадили корабль.

Второй механик пулей вылетел через шлюзовой отсек и просканировал прилегающую территорию на предмет обнаружения живых существ. Точка с тепловым излучением.

Это был Хеллер!

Он подошел и стоял в полосе света, падающего из шлюзового отсека. Он даже не маскировался. В синем рабочем комбинезоне, без бейсболки — даже без этих ужасных шиповок!

Я заметил, что в руке у него нет оружия. Он полагал, что находится среди друзей. Простофиля. Я встретил его у дверей. Он кивнул мне и Стэббу, прошел по коридору и опустился на колени. Отпер люк в трюм.

— Если вы дадите мне несколько человек из экипажа, — сказал он, — мы забросим эти ящики ко мне. Там, на опушке леса, у меня две тележки.

Стэбб посмотрел на меня, и я кивнул. Хотя работать пришлось в темноте, очень скоро при активном участии Хеллера пятнадцать ящиков стояли на толстом брезенте, который он разложил на танцевальной площадке, чтобы предохранить ее от царапин. Желтый свет керосиновой лампы падал на старые декорации танцевального зала и на ящики с Волтара. Хеллер проверял маркировку.

— А где ящик номер пять? — спросил он.

Прежде чем я успел ответить, он побежал назад, к кораблю и снова спустился в трюм. Вылез. Открыл еще одни двери в задней части корабля и проверил там. И еще раз все запер.

— Нет одного ящика, — резюмировал Хеллер.

Стэбб пожал плечами.

— Я в том трюме не был ни разу, — сказал он.

Хеллер проверил передние каюты и хранилища, после чего вернулся в придорожную харчевню. Он еще раз пересчитал ящики, проверил их номера и сделал мне знак, чтобы я следовал за ним. Меня тут же охватила тревога. Хотя я носил при себе бластер, кольт «кобра» в кобуре на лодыжке и нож от «службы ножа» сзади на шее, а он явно был безоружным, я чувствовал себя неспокойно. Я обернулся. Капитан Стэбб стоял у двери в харчевню. Он мне подмигнул. Я пошел за Хеллером.

У него на кухне топилась печь. Было холодновато этим вечером. На прибранной кухне стояли стол и пара стульев. Хеллер, уселся в дальнем конце стола. Сел и я, но не снимал руки с 800-киловольтного бластера в кармане.

Хеллер достал из кармана какие-то бумаги, записную книжку и ручку. Он стал просматривать бумаги: похоже, это были старые фактуры. Никакого письма я не заметил.

Я огляделся. Полная чистота на кухне. Топится старенькая железная плита и, судя по тому, как в ней изредка потрескивает, и по струйкам едкого дыма, топится дровами.

Кухня освещалась висячей керосиновой лампой. Вероятно, электричество включено не было. Свет ее трепетал на старых стеклянных кружках, стоящих на полке. На стене висел календарь — 1932 года! Изображение лося крупным планом и слова: «Хартфордская компания страхования жизни».

При других обстоятельствах я, возможно, очень бы заинтересовался этим местом. Но меня связывала необходимость завладеть тем самым письмом! Если мне повезет, Хеллер через несколько минут будет покойником, а мы полетим отсюда прочь на своем корабле.

Он просматривал фактуры и что-то писал на листе бумаги. Видя его таким спокойным, я почему-то страшно нервничал. Мне казалось, что он восстанавливает список вещей в пропавшем ящике.

Он молчал, поэтому мне что-то подсказывало, что говорить должен я. Может, мне удастся окрутить его и выудить у него это письмо. Может, он молчит, потому что подозревает меня в исчезновении ящика?

— Я никогда не видел этих ящиков, — начал я. — Я даже не знал, что они в трюме. Если помните, тогда меня не было на борту буксира.

Он вновь сверился с фактурными листами.

— Хотя припоминаю, — продолжал я, — что видел одна жды, как грузовик Флота отъезжал от буксира с ящиком. Я тогда еще спросил часового, почему его увозят. Он сказал, что не знает.

Хеллер не вымолвил ни слова, только все делал какие-то подсчеты. Мне хотелось только одного: чтобы он отдал мне то письмо.

— Я отправил другое письмо на Волтар с первым грузовым судном. Оно шло два или три дня после того, как вы его дали мне

Он пытался найти на фактуре какой-то товар, мне же хотелось, чтобы он заговорил.

— Я знаю, как важно то, что я посылаю ваши письма капитану Тарсу Роуку. Ведь он отчитывается перед императором и Великим Советом. Если они не получат от вас известий, то сразу же нагрянут с флотилией, я знаю. Они отвечают за сохранность планеты. Она в очень плохом состоянии, я это вижу. Поэтому во мне не сомневайтесь ни на секунду — я не подведу. Я знаю, что нас обоих убьют, если они нагрянут. Так

что это и в моих интересах. Я обязательно позабочусь, чтобы письма шли по адресу.

Хеллер погрузился в свои цифры. Никакого письма не было и в помине. Может, его расстроил тот телефонный разговор?

— Извините, что пришлось прервать вас по телефону. Понимаете, Национальное агентство безопасности прослушивает все дальние переговоры. Признаюсь, виноват: я не дал вам номера, по которому вы могли бы мне звонить. — На вырванном из своей записцой книжки листке я написал телефонный номер в Афьоне, служащий мне прикрытием, и положил его на стол рядом с Хеллером.

Никакой реакции: он продолжал работать.

— Надо бы и адрес вам дать, — сказал я тогда. Написав почтовый адрес, которым он смог бы воспользоваться в Турции, на другом листке из своего блокнота, я положил его на

листок с номером телефона. — В будущем отчеты можно просто посылать по почте на этот адрес. Я заберу тот, что у вас сейчас.

Он порылся в бумагах, с каким-то отсутствующим видом нашел нужный ему лист и положил его на стол между нами. Сам же принялся за старое. Я взял со стола листок: оказалось, это бланк требования, на котором было написано следующее: «Миссии требуется: один профессиональный целлолог, имеющий опыт в изготовлении спор».

— О, это я могу вам достать, — сказал я. — Что бы вам ни потребовалось, просто дайте знать. Что касается этой просьбы, попрошу их прислать самого компетентного целлолога, которого можно найти. — Лгал я по-черному. — Я пошлю этот запрос вместе с вашим очередным отчетом. Ну да, прямо вместе с ним. — Так где же он, будь ты (…)?

Хеялер все писал и писал, не говоря ни слова. Меня это начало сильно беспокоить.

— Я знаю, вы, наверное, восстанавливаете содержимое ящика. Отлично, я оформлю это специальным заказом на следующий же грузовой рейс. Каких-нибудь три месяца — и вся недостача будет возмещена. — Эта ложь была еще понаглей, чем враньенасчет целлолога. — Я пошлю его прямо с очередным отчетом!

Хеллер составлял список изменений. Рука и макушка головы — вот и все, что мне было видно. Невозможно было понять, в каком он настроении. Я даже не знал, чего именно он хочет добиться. Может, у него были другие средства или другие идеи? Кто знает.

— Послушайте, — сказал я, — нам нельзя торчать тут слишком долго. Те двое уполномоченных шерифа на шоссе — может, они кое-что заметили? Вы сейчас даете мне отчет — и я исчезаю.

Он что-то складывал. Мне в голову пришла ужасная мысль: а не задерживает ли он меня нарочно? Нельзя же ведь так долго разбираться с содержимым всего лишь одного ящика.

— Я знаю, они настроены очень дружелюбно, но людям шерифа не следует доверять, как бы хорошо ни заморочили им мозги. Так что вы сейчас просто даете мне отчет — и я исчезаю.

Ага. Я понял. Он заподозрил, что как только мы заполучим отчет, то убьем его. Вот в чем дело! Он и не собирается отдавать мне его! Тот визит в его номер в «Ласковых пальмах» насторожил его. Надо бы развеять его страхи.