Разбойник (СИ) - Смирнов Прохор

Чиж улыбнулся. Именно этого он и ждал.

– Тогда считайте, что у вас стало на одного раба меньше.

Лаарнель фыркнул.

– Дело ваше, – он бросил бумаги на стол. – Тогда мы с вами закончили.

– А, да не совсем, – хохотнул Чиж. – Вы ещё должны снять с Гросоха эту его магическую татуировку. В конце концов, сделки стоит совершать надлежащим образом, нет?

Лаарнель молча взял со стола кристалл и поманил Гросоха рукой. Хмурящийся грайдец нахмурился ещё больше. Чиж ободряюще ему подмигнул. Грайдец кивнул и сделал шаг вперёд. Лаарнель прислонил руки к шее грайдца, что-то забормотал – татуировка бывшего раба сверкнула и растворилась.

– Сделано, – кристалл оказался на месте. Плантатор снова уничижительно взглянул на разбойника. – Надеюсь никогда больше с вами не пересечься, мастер Чиж.

– Вы не поверите, какая отрада для моих ушей слышать существо, отвечающее мне абсолютной взаимностью! – Чиж глубоко поклонился, взмахнув руками. Он развернулся и направился к выходу. За ним цокал по полу когтями Шапка, тяжело ступал Гросох. Сразу за дверью к ним присоединился и мадрал, выпроводивший их из особняка и защёлкнувший за ними дверь.

Они оказались на плантации одни – грайдцы, видимо, уже закончили свои работы. Солнце клонилось всё ближе и ближе к закату. Из особняка доносились звуки продолжавшегося вечера, издали долетал и шум города Муфизола.

– Прелесть, – фыркнул Чиж. – В начале мне хотя бы карету дали.

– Он мен-н-ня вообще заметил, хи-хи? – подал голос Шапка. – Я думал, я т-т-тут первый лиглинг…

– Дорогой Шапка, боюсь, он счёл тебя за диковинную домашнюю скотинку. Вполне в духе Лаарнеля.

– Да уж, заносч-ч-чивый тип, хи-хи.

– Твои слова не могли бы быть более справедливыми. Что ж…

– Чиж.

Разбойник повернулся к Гросоху. Грайдец смотрел на него с удивительной серьёзностью.

– Почему ты это сделал?

Чиж нахмурился.

– Что?

– Освободил меня. Вместо награды.

«Хм, действительно…»

Было, чему удивляться – даже самому Чижу. Ещё пару дней назад он не задумываясь выбрал бы деньги. Но сейчас… Похоже, кое-что изменилось.

– Ну… – Чиж улыбнулся. – Я бы не сказал, что я сделал это вместо награды. Я уже говорил: до этого едва ли было существо, готовое по-настоящему мне помогать. А сразу два таких товарища – уже кое-что да значит, нет?

Шапка тихо залаял.

– Как-к-к распелся, пичужка, хи-хи!

– Спасибо, старался.

– Я перед тобой в вечном долгу, Чиж, – также серьёзно добавил Гросох.

– О нет-нет-нет! – разбойник замахал руками. – Никаких долгов! Всё исключительно добровольно.

Грайдец кивнул.

– Тогда я так и хочу. Я буду сражаться с тобой. С тем и там, где скажешь.

– Отлично! – Чиж хлопнул в ладоши. – Лучшего я и ждать не мог!

– Скаж-ж-жи, – через какое-то время подал голос Шапка. – Я не п-п-понял… Чт-т-то он хотел с этой побрякушкой, хи-хи?

– Эх, Шапка, видишь ли… – Чиж в демонстративном затруднении почесал затылок. – Скажем так, в Рейборе есть такая штука, называется «благородные». У вас таких не водится, нет?

– Лиг-г-глинги все равны, – подтвердил зверёк.

– Я так и думал. Премерзкое явление – почти такое же неприятное, как магия. Так вот, этим благородным позволено куда больше, чем нам, простым смертным. Они попадают, куда хотят, покупают, что хотят…

– И делают, что хотят, – буркнул Гросох.

– Вот-вот, именно! Такая вот штука, Шапка. И наш Лаарнель, похоже, решил одним из них заделаться…

– П-п-просто показав какой-то камушек, хи-хи?

– Это не просто камушек. Это что-то вроде… Скажем так, то, что позволяет благородным узнавать друг друга. Понимаешь, о чём я?

– Да… – Шапка потёр чёрную полосу на морде. – Понимаю…

– Вот, отлично! – Чиж хлопнул в ладоши. – Так что с этим кулоном Лаарнель вполне может рассчитывать на то, чтобы заделаться благородным… Только вот зачем ему это?

– Ы? – удивился Гросох.

– Т-т-ты же только чт-т-то рассказал, как это полезно, хи-хи!

– Полезно-то полезно, – Чиж незаметно для себя снова достал монетку, – да только сложно. Благородные абы кого к себе не пускают, да и хлопот у них немало… Должен быть у него ещё какой-то план, какая-то подстраховка…

– Но… – Гросох почесал в затылке, сильно хмурясь. – Причём здесь мы?

– Д-д-да. Пусть делает-т-т, что хоч-ч-чет – пока нас в это не вт-т-тягивает, хи-хи!

Чиж ещё пару раз крутанул монетку и убрал её.

– Да, друзья, вы правы, пожалуй. Оставим без-пяти-минут благородного альта, и займёмся своими делами!

– Эт-т-то какими, хи-хи?

– Есть одно место, куда я хотел бы вас сводить… Как раз по части статуса. Подходит любому честному разбойнику, уверяю вас. Позволит нам решить все наши проблемы и не попадаться больше в неурядицы, вроде этих.

– Т-т-то, что Лаарнель назвал Сход-д-дкой?

– Ты невероятно проницателен, Шапка! Да, я именно о ней-родимой.

– Разве туд-д-да можно попасть без д-д-денег, хи-хи?

– А кто сказал, что к тому моменту мы по-прежнему будем без денег? – Чиж играючи выудил что-то из-за пояса. – Лично я не особо планировал уходить с пустыми руками.

Лиглинг и грайдец склонились, рассматривая увесистый ключ в руках у Чижа.

– Это ключ мадралов! – удивился Гросох.

– Ког-г-гда ты успел, хи-хи?

– А не надо было тому мадралу ко мне так близко приближаться, сам виноват, – Чиж пожал плечами. – Не может же профессионал упустить шанса пустить свой талант в дело! Как минимум, мне нужны деньги на новую подзорную трубу. Ну так, Гросох, – разбойник повернулся к грайдцу. – Тебя, как раба, вряд ли уж водили везде… Но пару-то мест ты нам сможешь показать?

Гросох широко оскалился.

– Ы, – подтвердил он.

Эпилог

Дворец, огромное каменное здание, полное искусных изразцов, статуй, барельефов, причудливых колонн и портиков, бесчисленных внутренних садов, окутали сиреневые сумерки. Внутри, очевидно, шёл какой-то бал: доносилась утончённая музыка духовых инструментов, изредка прерываемая струнами арфы. Небо было лиловым, и посреди него сияла красная луна мира Наэсфель, одного из Великих миров альтов. Граждане этого мира, одни из немногих, имеют право распространять свою власть на другие миры Рейбора.

На балконе одного из верхних этажей стоял невысокий альт в ярко-синем новом сюртуке. На лацкане сюртука мерцал небольшой значок с фамильной эмблемой рода Эмесфейлей – одной из благороднейших семей Наэсфеля, пользовавшихся всеми привилегиями, какие только могли быть доступны представителю Старшей расы под владычеством Трибунала.

Из ярко освещённого помещения, к которому примыкал балкон, вышла ещё одна фигура, гораздо более рослая, чем первая. Этот альт одет был в красный плащ, на пальцах блестели кольца, на голове – небольшой серебряный венец.

– Ландаусаль! – громко приветствовал он фигуру на балконе. – Рад, что удалось-таки поймать вас наедине: от всех этих поздравителей никак было не отбиться!

– Лорд Эмесфейль, – альт поклонился.

– Бросьте это, – поморщился вошедший, глава дома Эмесфейлей. – Вы больше не просто господин Лаарнель, но благородный господин Лаарнель ос Эмесфейль! Редко, когда я могу сказать это искренне, но сейчас скажу именно так: наш дом бесконечно выиграет от такого нового сына, как вы!

Лаарнель снова поклонился.

– Весьма польщён.

– Очень удачно, что вам удалось последовать моему совету и обнаружить у себя один из наших фамильных амулетов, – Эмесфейль указал на значок на лацкане собеседника. – Это наконец позволило нам отблагодарить вас за ваши щедрейшие вложения – не побоюсь этого слова, вы спасли от разорения добрую дюжину наших родичей!

– Благодарю, – Лаарнель опять поклонился. – Если бы не ваша поддержка, я бы не смог этого добиться.

– Чепуха, чепуха! Я бы не простил себе, если бы совет глав семейства принял какое-либо другое решение, кроме как принять вас в качестве истинного Эмесфейля!