Ткачи Сарамира - Крис Вудинг

Она подошла к задней калитке, которой обычно пользовались слуги, и остановилась.

Девушка рассчитала время прихода очень точно. Через несколько минут маленькая, болезненного вида служанка приоткрыла ворота и выглянула на улицу. При виде девушки ее глаза расширились от удивления.

– Госпожа Мисани, – воскликнула служанка, побледнев, и посмотрела по сторонам. – Вы не должны здесь находиться.

– Я знаю, Ксами. Идешь на рынок за мукой?

Ксами кивнула.

– Я так и думала. Ты, как всегда, пунктуальна. Твой хозяин должен быть доволен.

– Мой хозяин… ваш отец… никто не должен видеть, что вы разговариваете со мной! – разволновалась Ксами.

Мисани, наоборот, была очень спокойна и говорила неторопливо и уверенно.

– Ксами, у меня к тебе дело.

– Госпожа… – неохотно начала служанка, все еще стоя между створками ворот, закрывавшими ее почти полностью, словно щит.

Мисани сунула в руку девушки несколько сложенных пополам купюр.

– Ты помнишь, как я помогала тебе, когда твой хозяин и мой отец еще дружили?

Ксами спрятала деньги за пазуху, стараясь не смотреть на госпожу. Глубоко посаженные бесцветные глаза бегали по сторонам, выдавая замешательство и нерешительность.

Мисани много раз передавала любовные письма Ксами молодому человеку, служившему в доме Колай. Тогда это казалось ей интересным приключением, но теперь воспоминания о неуклюжих попытках Ксами объясниться с предметом страсти грубыми стихами на низком сарамирском вызвали усмешку. Однако сейчас это могло служить прекрасным поводом для шантажа служанки.

– Впусти меня, Ксами, – настойчиво попросила Мисани. – Если меня поймают, я никому не расскажу, что ты мне помогла. Обещаю.

Поразмышляв несколько минут, Ксами преодолела нерешительность и полностью распахнула одну створку ворот. Девушка вошла, и служанка проворно захлопнула ворота.

Мисани оказалась в узком, оплетенном виноградной лозой проходе, который вел к тыльной стороне особняка, где находились помещения для слуг. В империи было принято, чтобы знатные семьи держали в услужении большое количество дворовых людей. Это подчеркивало богатство и придавало больший вес в обществе. Копаний не являлся слугой. Старик занимался наукой и находился на содержании у Чела.

Вспомнив об этом, Мисани подумала об отце Кайку, Руито ту Макаима. Если бы он находился на содержании у знатного, богатого человека, то у кого-нибудь из окружения хозяина могла найтись причина, чтобы расправиться с семьей Макаима. Но в данном случае дела обстояли иначе. Руито ни от кого не зависел. Он был достаточно богат, чтобы жить без покровительства. Его работы по философии высоко ценились в образованных кругах империи и приносили достаточно денег для безбедной жизни.

Мисани направилась к задней части дома. Она не собиралась прятаться и шла спокойно и уверенно. Все слуги занимались своими делами в доме. Похоже, никто из них не собирался выходить во двор. Девушке повезло, и она смогла проскользнуть в дом через заднюю дверь необнаруженной.

Внутри дом был просторный, с деревянными полами, натертыми воском, и небольшим количеством мебели. Кое-где на стенах, привлекая взгляд, висели яркие панно. Широкая лестница вела наверх, где находились личные покои главы семьи и его близких, а также хранилище фамильных ценностей.

У Мисани не было никакого шанса попасть туда, так как лестницы всегда охранялись. Но кабинет Копания располагался на первом этаже, поблизости от той двери, через которую она вошла в дом. Мысленно обращаясь к богу удачи Шинту, девушка пробиралась по широкому коридору в надежде, что никто не обнаружит ее.

Похоже, Шинту улыбнулся Мисани. Она добралась до кабинета, не встретив по дороге ни одной живой души. Вместо привычного занавеса или ширмы эту комнату от коридора отделяла тяжелая деревянная дверь. Старый ученый ценил уединение.

Девушка постучалась, и спустя мгновение на пороге кабинета возник Копаний. Ученый раздраженно посмотрел по сторонам, выискивая глазами того, кто посмел помешать его размышлениям.

Раздражение на лице старика сменилось замешательством. Но прежде, чем он успел задать девушке какой-нибудь вопрос, Мисани, приложив палец к губам, проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь.

В кабинете стояла духота. Несмотря на распахнутые настежь ставни прохладный ветер с моря не проникал сюда. Низкий стол был завален свитками и рукописями. Повсюду стояли различные украшения, отсутствовавшие в остальной части дома: вылепленная из глины рука; череп с прозрачными драгоценными камнями вместо зубов; изображение Нариса, бога, покровительствующего ученым, и сына Исузи, богини мира, красоты и мудрости. В комнате царил ужасный беспорядок, выдававший беспокойный характер владельца.

– О боги! Кого я вижу! – воскликнул ученый. – Госпожа Мисани, дочь новоиспеченного врага моего хозяина. Готов поспорить, что вас привело ко мне какое-то важное дело. И вы сильно нуждаетесь в моей помощи, рискнув ради этого пропустить заседание императорского совета.

Мисани внимательно посмотрела на ученого и про себя улыбнулась. Он, как всегда, был стремителен в движениях, этот худой, смуглолицый старик. Одежда все так же болталась на высохшем теле, а глаза по-прежнему ярко блестели. И что самое главное, Копаний, несмотря на свой почтенный возраст, до сих пор был способен размышлять.

Мисани решила сразу приступить к делу, обойдясь без долгих предисловий, и вытащила из-под рубашки маску.

– Эта вещь принадлежит моей подруге. Нам необходимо узнать о ней как можно больше. Это все, что я могу рассказать.

Копаний пристально посмотрел на девушку, делая вид, что обдумывает ее слова. Но не трудно было заметить, что взгляд его не отрывался от маски. Ученый не боялся своего властного господина и всегда был готов поделиться знаниями, не делая из них секрета.

С недоумением, приподняв одну бровь, старик взял маску и повертел ее в руках.

– Вы сильно рискуете, прибыв сюда, – пробормотал он.

– Я хочу помочь подруге, попавшей в беду, – ответила девушка. – Риск, конечно, есть, но, прежде чем прийти к тебе, я все хорошо взвесила.

– В самом деле? Хорошо, я больше не буду ничего спрашивать, госпожа Мисани. Надеюсь, что смогу хоть немного помочь.

Ученый положил маску на небольшую деревянную подставку так, чтобы на нее падали солнечные лучи, затем достал маленький керамический горшок, наполненный каким-то порошком, напоминающим пыль. Копаний нанес вещество на поверхность маски. Мисани молча стояла у стены, с интересом наблюдая, как пыль засверкала на солнце.

– Закройте ставни, – требовательно произнес ученый. – Нет, не эти – другие.