Танцовщица - Эмма Драммонд

— Я уже дважды сегодня говорил тебе это, Вив, — вывел его из задумчивости голос Чарльза, — но ты, по-видимому, отвлекся.

— Нет, просто тепло огня и хорошее вино за обедом притупили мои мысли.

— Эта девушка ничего для тебя не значит, так ведь? — задал Чарльз пробный вопрос.

— Лейла Дункан? Господи, конечно нет, — Вивиан засмеялся и нагнулся к огню, чтобы зажечь потухшую сигару. — Я же говорил тебе, это было упражнение в тактике.

За два дня до Рождества Вивиан заказал место в партере на «Девушку из Монтезума» и, с огромным удовольствием посмотрев «Прогулку», послал девушке под номером четыре цветы и предложил ей после представления отправиться с ним поужинать. Чувствуя, что пришло время продвинуться в любовных делах с Лейлой на шаг вперед, он с нетерпением ожидал ее у служебного входа.

Она вышла из гримуборной почти последней и приветливо ему улыбнулась. На ее щеках горел слабый румянец, темно-синие глаза светились от удовольствия.

— Ваши цветы прекрасны, и я рада заметить, что вы не так долго пробыли в Корнуолле, чтобы опять перепутать наши фамилии.

Вполне удовлетворенный таким ответом, он взял ее под руку.

— Если вы позволите называть вас Лейла, будет гораздо лучше. Имена я никогда не путаю.

Их уже ждал кеб, и Вивиан назвал адрес отдаленного ресторана, где вероятность натолкнуться на его знакомых была невелика. В платье из бледно-лилового шелка, длинных, в тон, перчатках и серебристо-белой парчовой шали она выглядела еще более красивой, чем запомнилась ему. Ее темные волосы были все еще изящно зачесаны наверх, как в «Прогулке», а кожа в интригующем полумраке кеба выглядела безупречной. Его взгляд остановился на расщелине между двумя гладкими, как слоновая кость, изгибами над декольте, затем скользнул на браслет с жемчужинами и аметистом, защелкнутый вокруг запястья поверх перчатки.

— Я слышал, вы стали объектом повального увлечения с тех пор, как я уехал в Корнуолл, — лениво произнес он.

— Повального увлечения? — повторила она довольно взволнованно. — О, вряд ли.

— Но вы были у Романо и Одденино в сопровождении различных кавалеров.

Это было его предположение, потому что Чарльз редко посещал эти популярные места.

— Да, я полагаю… меня несколько раз приглашали на ужин. Но это все были люди, с которыми вы меня познакомили, — добавила она решительно.

— Это было глупо с моей стороны, — пробормотал Вивиан, решив, что пришло время существенно продвинуться в их отношениях. Он не собирался соперничать с полдюжиной своих знакомых, и ей лучше бы понять это сразу.

— Откуда вы это знаете, если были в Корнуолле? — спросила она подозрительно.

— Мой брат видел вас везде, куда ни приходил. Он знает вас, и, если я правильно помню, вы предпочитаете его компанию моей.

Лейла отвела взгляд и посмотрела в окно: Вест-Энд сверкал огнями рождественских украшений.

— Я никогда этого не говорила. И вообще я нахожу его слишком умным для меня. Он все время говорит о Сириле Родсе.

— О ком? — с изумлением переспросил Вивиан. Она повернулась и взглянула на него.

— О Сириле Родсе. Мне кажется, он что-то делает с золотыми рудниками. Вы тоже о нем ничего не слышали? Как я рада.

С трудом сдерживая смех и изо всех сил стараясь контролировать свой голос, он сказал:

— Я, кажется, слышал, как о нем где-то упоминали. Это была единственная тема, о которой вы говорили с моим братом?

— О нет. Он еще говорил об оловянных рудниках.

— Это чертовски скучно! Бедный Чарльз неуютно чувствует себя в женской компании. И тем не менее вы надеялись провести с ним еще один вечер, когда приняли мое первое приглашение, — подчеркнул он.

Лейла опустила глаза.

— Он очень хороший, правда?

— Да, он действительно очень хороший, — искренне согласился Вивиан. — Гораздо лучше, чем я.

Закутавшись в шаль, она откинулась на спинку сиденья и сказала:

— Зная о вашей самоуверенности, я думаю, что вы напрашиваетесь на комплимент, капитан Вейси-Хантер.

«Она быстро учится», — отметил с раздражением Вивиан. Кокетки надоели ему.

— Значит, мои старания напрасны.

— Не совсем. Я очень рада, что вы вернулись из Корнуолла.

Он взял ее руку и прижал к губам.

— Я тоже.

Сделав вид, что только что заметил ее браслет, он потрогал его руками. Аметист был низкого качества.

— Я вижу, что теперь вы принимаете подарки от джентльменов.

Она постаралась отнять руку, но он не отпускал ее. Она была явно смущена тем, что он разглядывает подарки от других мужчин, в то время как его подарок она отослала назад.

— Мистер Гилберт рассматривает ухаживания джентльменов как часть представления. Он настаивает, чтобы мы принимали приглашения, — начала она неловко. — Я получаю их все больше и больше, и все мужчины на следующий день присылают мне что-нибудь. Я же не могу все это возвращать.

— Только мой, — сказал он отчетливо.

— Но это совсем другое.

— В каком смысле?

Запнувшись на мгновение в поисках слов, она сказала то, что он ожидал:

— Их подарки — это часть нашего шоу. Я — придуманная девушка, которую они увидели на сцене и которой восхищаются. Они не хотят знать настоящую Лейлу Дункан. Ужин с ними — это просто продолжение театрального представления, и они все так состоятельны, что браслет или брошка для них не более, чем для обычного парня лента для волос своей подружки и трамвайный билет на обратную дорогу. Это ничего не значит.

Выходит, она не расценивала его приглашение как продолжение представления, и жемчужное ожерелье, которое она вернула ему, что-то значило для нее. Довольный тем, как идет дело, он предпринял следующий шаг.

— А мне будет дарована привилегия узнать настоящую Лейлу Дункан?

Даже в полумраке кеба он мог заметить, как она покраснела. В ее глазах отражался свет уличных фонарей.

— Я не думаю, что вам этого захочется.

— Даже если я признаюсь, что специально заставил Оскара изобразить припадок бешенства в то утро в Брайтоне, чтобы иметь возможность заговорить с вами?

Насколько он мог судить, она была совершенно поражена его словами. И пока Лейла смотрела на него, пытаясь привести в порядок мысли, он достал из кармана бархатную коробочку с сапфировыми серьгами Джулии Марчбанкс. Они напоминали ему обо всем, что произошло неделю назад. Он хотел от них избавиться, и лучший способ для этого — подарить их простой хористке, которая не представляет их истинную ценность. Он с наслаждением смотрел, как Лейла открывала коробку. Браслет на ее запястье в сравнении с серьгами выглядел дешевой побрякушкой.

— Как… как они красивы, — прошептала она.