Короткие истории - Леонид Хлямин

это было лучшее, одно из лучших, время. И теперь мне остается спорить с собой только на все эти темы.

Даже в периоды злости, я вспоминал все равно хорошее. Да, и еще я себя успокаиваю тем, что у поэта, человека, по крайней мере, выбравшего себе такой, в частности, путь, должно было быть в жизни нечто подобное, острое, да и не одно за жизнь.

Теперь уже умудрено я сижу и спокойно рассуждаю о периоде между концом 2007 года и уже, почти, что концом 2012 года. Пятилетие это подходит к концу. Я мыслю, вспоминаю… Есть что вспомнить, и над чем поразмышлять. Я стал умнее. У меня много кто был. Скажу даже спасибо вам всем.

И все-таки, нет, в конце того декабря, 2007-го года, я впервые был на спектакле «№13», с которого пришлось уйти после первого акта, но не потому, что мне не понравилось, а потому, что меня, на Семи Ветрах ждала Юлька. В снегах наших дворов. Мы пошли гулять. Ни к чему эта встреча не привела. Собственно, как и ряд предыдущих разрозненных встреч. За эти послешкольные годы мы периодами возобновляли вдруг наше короткое общение, но никогда оно не приводило, ни к каким результатам. Совершенно.

Да, хотели увидеться. Виделись. Гуляли. Шли в кафе. Что это было? Сейчас полагаю (да и тогда полагал) это было остатками смеси чувств, по большей части состоящих из ностальгии по забытому, утраченному, так и не свершившемуся нашему возможному союзу.

Потом она окончательно пропадет. И мы больше не пообщаемся, и не попытаемся (в который раз!) что-то сделать. Снова безрезультатно, конечно. И хорошо, что так. Пусть так и будет.

Относительно недавно, я слышал, что она вышла замуж за человека, которого, с горя по мне, сильно полюбила. Еще давно. Но, оказалось серьезно и надолго.

В любом случае я написал о тебе, хотя и не длинно. Привет тебе, Юлька.

Всю зиму 2007-го и 2008-го года я провел, чуть ли не в одиночестве, в плане наличия у меня женщины. Также прошла весна и почти все лето. Я продолжал учиться в университете, занимался спортом, самообразованием, часто сидел дома, но также и часто ходил в театр. Один. Или с дядькой.

Но вернемся к событиям предшествующим. Расскажу про другую девушку, тоже по имени, как ни странно, Оля.

Я ехал в троллейбусе. Осень 2006 года. Я сел на второй остановке от моей. Там-то она и ехала. Тоже, как позже выяснилось с «моей», с нашей с ней остановки.

– Привет.

– Привет.

Легко заговорили мы.

– Куда? – я спросил.

Не помню, что она ответила, но я ответил, что еду к другу на Тракторный. Пить водку.

Мы рассмеялись.

Это уже потом мы выяснили, что учимся в одном универе, что учились в одной школе не столь уж давно.

Я учился на четвертом курсе, она – на первом. На иностранных языках. Я – на истории.

Виделись мы – то часто, то почему-то редко. Она встречалась с парнем, и не скрывала этого. Сама сказала мне. По телефону, (когда он звонил) она, кажется, обращалась к нему: «Денис».

Я, как умный человек уже, (или, как минимум не глупый в таких ситуациях) говорил, что да, – понимаю. Я относился к этому спокойно. Поскольку сам имел еще отношения, пусть и едва теплые, чуть ли не никакие. Поэтому, даже хорошо, что она появилась.

Что мы делали? Да ничего. Встречаться мы так и не стали.

«У тебя же есть девушка, а у меня – парень», – вот на этом наши разговоры, как и у многих других, останавливались.

Мы балансировали на грани, ходили по краю, по тому самому, когда встречаться нельзя, но очень хочется обоим.

Конечно, мы виделись, гуляли. Ходили вместе в кафе. Она всё слушала группу «Ночные снайперы», и меня заставляла слушать.

Помню, мы сидели во дворе на качелях: у нее в ухе один провод-наушник, и у меня. Плеер – у нее в руках. Она болтает ногами. Мы качаемся. Стоит на редкость теплая осень. Долгая осень.

Жила она рядом, в соседнем доме, с родителями.

Но, потом ее период влюбленности и интереса ко мне закономерно прошел. И она сначала отдалилась, а позже, – и вовсе перестала давать о себе знать. Я не настаивал.

Она тоже пробовала что-то писать. Иногда показывая мне, и спрашивая: «Ну, как?». Я честно отвечал, что слишком много «трэша» и «розовых соплей». Но не везде. Да, для девушки, увлекающейся декадансом в целом это нормально, – считал я.

Так, она, не задолго до того, как нам перестать общаться, подарила мне листок формата А4, стандартный, со стихотворением. Стихотворение адресовано мне. Приведу его полностью:

Сегодня осень, а значит по моде: раздеться

Все скинуть с себя, как дерево желтые листья

Сегодня, Вы знаете, чаем уже не согреться,

Сегодня теплее писать такие вот письма.

Я так бы хотела взять краски и тонкую кисть,

Но жаль, у мен с ней все как бы не очень-то,

А если могла, то я рисовала бы жизнь:

В ней Вас, небо, море, и изредка прочерки.

А если могла, то я танцевала бы вальс…

На крышах с котами, от которых несет табаком,

И мы бы кружились, не помня уже ни о ком.

Но Вы же историк, Вам не зачем все эти «если бы»

А впрочем кому-то наверно нужны и они?

Считайте письмо мое просто добрым приветствием,

Может Вам станет теплей от него в такие вот дни.

Авторская пунктуация и «все прочее» в стихотворении сохранено. Я ничего не исправил, публикуя, ни одной запятой. Про смысл и построение стиха, тоже говорить не буду. Этого не нужно делать. Скажу лишь, что стихотворение наивно, трогательно. Оно доброе. Оно – мне.

Листок этот у меня до сих пор лежит в моих старых записях, среди моих талмудов.

Как-то, я узнал, что она вышла замуж еще на пятом курсе, за какого америкоса, пожилого, жирного, некрасивого и богатого. И сейчас живет в США. Узнал, что она недавно вроде бы приезжала с ним. Своего парня она давно бросила. Ну, а со мной просто перестала общаться.

Летом 2007-го года она побывала в Англии, и приехала полная ощущений. Мы встретились здесь же, на районе. Гуляли.

Затем – Америка, США, – заветная мечта всех «инязовцев». Это такой определенный сорт женщин я вывел. Для них цель – выучить язык, потом грабительская и подлейшая программа «Старт Трэвел», и еще там какая-то есть программа, – и США.

Ничего так себе девочки –