Не в силах забыть - Шерри Томас

Вдобавок в этот день она успешно провела кесарево сечение, хотя случай был трудным, а обстоятельства не совсем обычными. Камеристка одной знатной дамы оставила службу и вышла замуж, но через полтора месяца вернулась к госпоже, поскольку муж ее погиб в результате несчастного случая. Экономка постоянно твердила, что горничная вдова и ребенок ее зачат в законном браке, будто боялась, что ради незаконного ребенка Брайони не стала бы прилагать усердие.

Ребенок, извлеченный из материнского чрева, громко закричал. Акушерка искупала его и запеленала. Брайони наложила швы и сняла окровавленные перчатки.

Она захватила с собой отпечатанные буклеты с рекомендациями для рожениц, перенесших подобную операцию. Пока хирургические сестры мыли и складывали инструменты, Брайони передала буклет экономке, коротко рассказав об основных правилах ухода за молодой матерью и заверив женщину, что больничная сестра будет навещать миссис Янг и младенца каждый день в течение трех ближайших недель.

Операция производилась на столе в полуподвальном помещении для слуг. Экономка углубилась в чтение буклета. Сквозь узкие окна под потолком, открывающиеся в маленький садик между домом и конюшней, донесся повелительный женский голос:

— А вот и ты.

А потом Брайони услышала голос Лео.

— Помнится, ты говорила, что сегодня у слуг выходной. А в доме полно прислуги.

Нет, это не может быть Лео. Ведь он отправился в Париж. И он не стал бы пробираться через потайную дверь к какой-то женщине, украдкой, словно любовник.

— В самом деле? — удивилась женщина. — В доме никого нет.

— И все же, возможно, это не слишком удачная мысль.

Но сходство с голосом Лео было слишком велико.

— Пойдем, ведь ты уже здесь.

Дверь закрылась. Шаги удалились в глубину дома, затем застучали по лестнице.

— Мисс? — спросила экономка. Брайони растерянно повернулась к ней:

— Что, простите?

— Я спросила, не хотите ли вы и другие леди выпить чашечку чаю.

— Мисс Симпсон и миссис Мердок выпьют чаю, а я нет, — отозвалась Брайони. — Можно мне пройти в дамскую комнату?

Экономка объяснила, как найти дамскую комнату. Брайони вышла через дверь, обитую зеленым сукном, поднялась на первый этаж, в просторный холл, к главной лестнице, затем зашагала наверх. Она шла спокойно, неторопливо, исступленно шепча про себя: «Это не Лео, не Лео, не может быть. Он никогда бы так не поступил. Никогда».

Спальни хозяев располагались обычно на втором этаже. Брайони неслышно ступила в коридор.

— Я смотрю, ты по-прежнему любишь держать двери открытыми, — произнес мужчина.

Брайони испуганно вздрогнула. Голос звучал совсем близко. Стоило ей сделать всего два шага влево и заглянуть в открытую дверь…

Брайони в ужасе закрыла рот ладонью. На огромной кровати лежала обнаженная женщина.

— И я по-прежнему раздеваюсь быстрее тебя, — усмехнулась незнакомка.

Брайони растерянно заморгала.

— Да, с достойной похвалы скоростью, — подтвердил мужчина.

Брайони не могла думать о нем как о Лео, хотя от его голоса ее бросало в дрожь.

Мужчина сделал шаг вперед. Его лицо отразилось в зеркале, висевшем на дальней стене комнаты. Брайони открыла рот в беззвучном крике. В одно мгновение мир разбился вдребезги. Дрожа всем телом, она бросилась вниз по лестнице, стремительная и бесшумная, точно призрак.

Она не забыла Тодди. Три года ничем не омраченного счастья навеки остались в ее памяти. Брайони так и не смогла смириться с утратой. Вопреки всему она ждала появления другой сказочной крестной, такой как Тодди. Той, что стала бы ее другом, верным товарищем, доброй феей, которая избавила бы ее от одиночества и наполнила жизнь волшебством.

Лео обладал этим даром. Где бы он ни появлялся, его всегда встречали с восторгом. Стоило ему заговорить, и все вокруг замолкали, жадно впитывая каждое его слово. Так же внимательно дети слушали Тодди. А когда Лео улыбался, девушки буквально падали в обморок — во время его первого лондонского бала такое случилось дважды.

Однако самое главное, его волшебство окутывало и Брайони. В счастливые дни их помолвки Лео смотрел на нее с интересом и восхищением, словно она и впрямь была важной персоной не только для него, но и для всего мира. И мир это замечал. Общество, всегда считавшее Брайони серой мышкой, неожиданно заинтересовалось ею, потому что Лео находил ее занимательной.

Брайони увидела в нем долгожданного преемника Тодди, способного сделать счастливой ее унылую, монотонную жизнь. Лео принес с собой радость и смех, его появление стало началом новой золотой эры. И Брайони полюбила его за это. Полюбила слепо и страстно, с пылом и доверчивостью ребенка.

Однако ее Лео, ее прелестный возлюбленный, оказался лжецом. Его любовь обернулась фальшью.

Как ни удивительно, Брайони не рассердилась. Ни в тот ужасный день, ни в последующую неделю она не испытывала гнева. Ярость охватила ее, лишь когда она вновь увидела Лео, в день венчания, перед алтарем. До тех пор ее терзал стыд. Вернувшись домой, она бросилась в постель, укрылась одеялом с головой и заплакала. От стыда она не могла видеть себя в зеркале. Ей казалось, что весь город потешается над ней, что в каждой гостиной судачат о ее глупости и легковерии.

Со временем на смену стыду пришел гнев. А позднее ярость сменилась мертвящей горечью. Но тягостное чувство униженности продолжало преследовать Брайони. Мучительный стыд заставил ее промолчать о случившемся.

А может быть, рана, нанесенная предательством Лео, оказалась слишком тяжела.

— Едва ли вас интересует письмо от женщины, которую вы даже никогда не видели, — сухо проронила Брайони. — На самом деле вы хотите знать, почему я решила положить конец нашему браку.

Серые, цвета дождя, глаза Лео смотрели на нее неподвижно.

— Верно. Так почему же?

— Потому что я поняла, что вы всего лишь зеленый юнец, самовлюбленный пустой вертопрах, достойный презрения. Мне стало стыдно, что я так жестоко ошиблась в вас. Что из всех мужчин в Лондоне я выбрала себе в мужья не достойного, порядочного человека, а ничтожного хлыща.

Лео замер. Казалось, он затаил дыхание.

— Ну вот, вы получили что хотели, — бросила Брайони. — Доброй ночи.

Глава 9

Проснувшись, Брайони продолжала лежать с закрытыми глазами. Прошло добрых пять минут, прежде чем она поняла, что в палатке есть кто-то еще. Она резко села на кровати. Судя по свету, пробивавшемуся сквозь полог, солнце давно взошло.

— Вы не все рассказали мне, — тихо произнес Лео.