Цвет греха. Чёрный - Александра Салиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вернее, его…
Опекуна.
Мужчина и сам не лучше. Одна его ладонь лежит на моём бедре, точь-в-точь как накануне вечером, у того дерева в саду, другая покоится под моей шеей, согнута в локте, а ладонь — на моей голове, прижимая меня щекой к широкой груди.
Ещё бы не было так душно!
Он же горячий, как адово пекло.
Не уверена даже, что я именно температуру тела имею ввиду. Мозг вообще позорно сосредотачивается на том, какими твёрдым и здоровенным ощущается чужое тело под моими пальцами, а функционал с необходимостью дыхания окончательно подзабывается.
Да и как тут помнить?
Лучше не дышать вовсе!
Особенно, если выползти с первой попытки не получается. Как и со второй. Возможно, если бы я не опасалась разбудить своего соседа по кровати, то далось бы куда легче. Но быть застуканной в такой компрометирующей позе совершенно не хочется, вот и стараюсь выбираться как можно аккуратнее и незаметнее.
Как я умудряюсь вообще его обнять?
Он-то наверняка спросонья меня за подушку воспринимает…
Нормально я вчера наручниками была пристёгнута, оказывается! От греха подальше, так сказать!
Куда только они подевались?
Почему их на мне нет сейчас?
Этот момент, если и существует в моей памяти, то куда-то предательски стирается. А я трачу немало минут, чтобы всё же обрести свободу, при этом не разбудив опекуна. Сбегаю в ванную. Уже оттуда в свою спальню. Собираюсь к новому дню максимально быстро, лишь бы избежать очередного неудобного столкновения. Даже волосы сегодня не забираю, оставляю, как есть, а то мои пальцы сегодня особенного неловкие, а нервы ни к чёрту. До начала занятий целых полтора часа, и я не уверена даже, просыпается ли к этому времени хозяин дома, но решаю дождаться его в любом случае на свежем воздухе. Не единожды вспыхивает соблазн отправиться в школу самостоятельно, заодно прогулялась бы не по саду особняка, а как нормальный человек, но испытывать терпение опекуна не решаюсь. Придумает ещё какое-нибудь наказание, с него станется. Вот и наслаждаюсь музыкой, проявляя недюжинное терпение, пока меряю шагами территорию перед машиной.
И всё равно кое-что забываю учесть…
— Доброе утро, — разбираю по чужим губам, а перед моим носом возникает стопка распечатанного текста, как только опекун всё же выходит из дома. — Твой доклад.
Последнее я скорее додумываю, чем слышу в самом деле. Если я себя чувствую скорее раздавленной бронепоездом жертвой, то мужчина, как и всегда, выглядит в очередной своей белоснежной рубашке, как вызов всему сущему. Слишком бодр и хорош, чтобы быть реальностью.
Музыку в наушниках если и делаю потише, то совсем немного. Пока сажусь в машину, на опекуна лишний раз не смотрю. Ни к чему будить неловкие воспоминания, они и без того слишком часто возникают в моей голове. Пока автомобиль несётся по городским улочкам, наслаждаюсь видом через боковое окно. И лишь спустя несколько кварталов осознаю, что едем мы вовсе не в сторону моей школы.
А куда?
Не имею ни малейшего понятия.
Эта часть города мне совершенно не знакома.
Глава 10.1
Приходится вытащить наушники и выключить музыку.
— Куда мы едем? — озадачиваюсь уже вслух.
Водитель, смотрящий перед собой, так и сосредоточен на дороге, в мою сторону даже не поворачивается.
— Увидишь, — бросает равнодушно.
Такая реакция с его стороны будто за живое задевает. Становится обидно. Почему? Если сама предпочитаю делать то же самое. Кажется, логическая составляющая меня окончательно покидает.
— Я опоздаю на первый урок, — предпринимаю ещё одну попытку завести диалог.
До начала занятий остаётся около десяти минут, и я в самом деле рискую не попасть к началу, учитывая, что мы всё больше и больше отдаляемся от нужного направления.
Но это лишь моя проблема.
— Я знаю, — отзывает в том же тоне, что и прежде он.
Поначалу решаю, что я ослышалась.
Не он разве позавчера толковал мне о том, что надо сосредоточиться на учёбе? Вместо работы.
Пока же мне если и удаётся на чём-либо сконцентрировать своё внимание в действительности, так это только существование самого опекуна в моей жизни.
И это совершенно неправильно!
Всё. С самого начала. Как только он появился.
Будто я — уже и не я. Не принадлежу себе больше.
Жуткое чувство!
Отнимающее уверенность. Во всём. Не только в себе.
А всё из-за чего?
Из-за…
— Что такого ценного забрала у тебя моя мать, что ты задался целью найти её и эту вещь, даже спустя столько лет? — разворачиваюсь к нему всем корпусом.
Он, как смотрел сквозь ветровое, так и продолжает. Разве что пальцы на руле сжимаются крепче, выдавая истинную реакцию сидящего поблизости.
— Не думаю, что стоит впутывать тебя ещё и в это, — нейтральным тоном сообщает мужчина. — Сам с неё спрошу, когда найду, — явно увиливает от ответа.
С чего бы?
Слишком личное?
Или конкретно со мной делиться не хочет?
Не видит смысла?
С другой стороны, если в руках Джемре Эмирхан и было когда-либо нечто реально ценное, то давно кануло где-то в недрах тёмных переулков, поменянное на очередную дозу или же в уплату долга за предыдущую, так что и мне самой нет никакого смысла его допытывать. Всё равно ведь помочь ничем не смогу. А жаль. Смогла бы, возможно, сразу бы от него избавилась.
Эх, мечты…
К тому же:
— А если не найдёшь? — озвучиваю. — Ни то, ни другое.
Не знаю, откуда во мне этим утром берётся столько смелости, но рот буквально не закрывается.
— Почему ты так думаешь? — интересуется встречно опекун.
Вот тут я язык себе наконец прикусываю. Не столько из-за самого встречного вопроса, сколько из-за того, что автомобиль тормозит на перекрёстке, а мужчина поворачивается в мою сторону. И если прежде меня его холодное равнодушие напрягало, то обратное — сейчас, начинает напрягать ещё сильнее. Слишком уж тяжёлым чувствует направленный на меня изучающий взгляд.
Будто под кожу пробирается…
— Не знаю, — напоказ беззаботно пожимаю плечом. — Ты её столько лет ищешь. Не нашёл. С чего ты взял, что в