За тридевять морей - ТемныйКот

поста, и в реальном времени показывающим безопасную зону для плавсредства, на которой установлен. Бесценная вещь. Хоть на плоту греби, хоть на траулере — точно будешь знать, докуда можно. А то японцы в первые годы пытались… опытным путём… Катер-беспилотник смастерят, запустят — полторы мили от берега — цел. Ура, живём! Спускают баркас с испытателями, те на милю отошли — ш-ширх-бум! — обломки по всей акватории. Снова беспилотник — цел, новые испытатели, на баркасе, под парусом, затаив дыхание… пять кабельтовых — живы. Выдохнули, пот утёрли, запустили двигатель, чтобы быстрее на берег вернуться — ш-ширх-бум! К чёрту баркас, грузятся в лодку, на вёслах, не дыша вообще, миля… живы! Сакэ героям! Раз сплавали, два, в третий раз на полдороги — ш-ширх-бум!.. Почти год так «экспериментировали», потом добровольцы кончились, видимо.

Вот смотрю сейчас на циферки, и мороз по коже. Ведь чудом жив остался, когда у японцев робинзонил, купил бы парус, чтобы на веслах не потеть, и… ширх-бум! Хотя нет, «ш-ширх» я бы уже не услышал, снаряды-то у девчонок гиперзвуковые.

— Ты заболел? — вырвал меня из мрачных раздумий голос Конго.

— Ч-что? — встрепенувшись, я поднял взгляд, обнаружив висящую перед носом голограмму сигила.

— Температура в помещении оптимальна, но твой сервис-бот сообщает, что у тебя тремор мышц, характерный для переохлаждения.

— А, нет, всё в порядке, — помотал я головой. — Нервы просто. Извини, что разбудил.

— Не разбудил… — заметила голограмма бесстрастно, но в воздухе отчётливо повисло «пока не…».

— Всё-всё. Понял. Да, Конго, раз ты спишь, я возьму пассажирский самолёт?

— Он не имеет органов управления.

— Так Касиму попрошу, раз у неё есть авиационный ангар, значит, и управлять летательными аппаратами умеет.

Голограмма замерла, словно в задумчивости, наконец, коротко мигнула…

— Хорошо.

Моё «спасибо» прозвучало уже в пустоту, так как голограмма исчезла столь же внезапно, как и появилась. Ну да, вежливостью Конго никогда не отличалась.

Хмыкнув, я на автомате сцапал с тарелки бутерброд и, задумчиво жуя, уставился на свои заметки, прикидывая оптимальный алгоритм действий. Так, пожалуй, сначала заглянем к Акаси, потом Хьюге позвоним, вроде допилила она свои монстровозки… А там уж…

Вызвав на экран «созвездие» сигилов, я ткнул в центральный значок 1-й Патрульной…

— Касима… здравствуй, красавица. Подбросишь меня до рембазы? Конго тебе управление самолётом передаст. Нет, Хиэй на базе нет, я проверил. Отлично, тогда минут через… шесть.

Ну а чего, голому собраться — только подпоясаться. А завтрак можно и в самолёте дожевать.

— Так, Восьмилапыч, собери бутерброды в какой-нибудь пакет, да я побежал.

— Фью?

— А ты остаёшься.

— Фью-ить!

— А вот нехрен меня флагману сдавать было.

Примечание к части

1) Мидель-шпангоут — сечение корпуса корабля вертикальной поперечной плоскостью, расположенное на половине длины между перпендикулярами теоретического чертежа судна. Проще говоря, шпангоут, расположенный точно посередине корпуса.

Эпизод 15. Точка зрения

За прошедшую неделю ремонтная база несколько изменилась, в частности, нехилый такой кусок моря оказался огорожен стенами и превращён в корабельное кладбище, где стояли несколько десятков ржавых корпусов, размером от крошечной яхты, до здоровенного супертанкера. Хорошо ещё, что кладбище это находилось с северной стороны базы, примыкая к основному производственному комплексу, и с площадки кафе его было не видно.

— …к ним прикасаться-то противно — ржавчина, ил, моллюски эти мерзкие… — Акаси плакалась уже минут двадцать, жалуясь на судьбу, Хиэй и бестолковых человеков, обеспечивших её работой на ближайшие недели, если не месяцы.

— Зато лутом разжилась, — успокаивающе заметил я, кивая на полки, где бутылок «с красивыми этикетками» явно прибавилось. Да и кассового аппарата годов этак тридцатых, что сиял надраенной медью на барстойке, раньше тоже в кафе не наблюдалось. — Кстати, может, поделишься?

— А вот не поделюсь, — фыркнула ремонтница, задирая нос и демонстративно отворачиваясь.

— Что так? — вскинул я бровь.

— Ага, сбежал, бросил… — затянула ремонтница.

— Погоди-ка, — перебил я. — А кто говорил: «сама разберусь»?

Акаси запнулась на полуслове, наградив меня мрачным взглядом.

— Было? — я требовательно постучал пальцем по столешнице.

— Ну… было, — насупилась ремонтница.

— Предупреждал?

— Ну, предупреждал.

— Тогда чего жалуешься?

Акаси поджала губы, ещё с минуту попрожигала меня взглядом, наконец, поняв, что не действует, сбросила маску несчастной и обманутой, обвиняюще фыркнув:

— Чёрствый, да? Маленькое несчастное ремонтное судно пожалеть не можешь?

— Почему, могу, — хмыкнул я в ответ. — Если только «маленькое несчастное судно»… — я двумя пальцами нарисовал в воздухе кавычки, — перестанет обвинять меня во всех грехах.

— Но ведь сбежал!

— Но ведь предупреждал.

— Пф-фф… человек.

— Это оскорбление?

— Диагноз!

— Акаси… — я укоризненно покачал головой, — ты так окончательно себе характер испортишь.

— Ага, неделю бы в проржавелых трупах повозился, посмотрела бы я на твой характер, — вздохнула ремонтница тоскливо, и в этот раз безо всякого наигрыша.

— Не надо, мне своих проблем хватает, — торопливо открестился я.

— Ну да, снова проблемы, просто так в гости заглянуть…

— Акаси!

— Ладно, ладно, — откинувшись в кресле, ремонтница сложила руки на груди, — жалуйся.

— Да не на что жаловаться, — качнул я головой. — Так, пара вопросов, ну и просьба одна.

— И всё?

— Всё.

Акаси поёрзала в кресле, принимая величественную позу, и по-королевски важно кивнула:

— Ладно уж, проси.

— Сначала вопрос, — усмехнулся я. — Что там с Такао? Сетку, что она составила, видел, а по техническому обеспечению? Станции, датчики…

— Дура твоя Такао, — фыркнула Акаси пренебрежительно.

— Почему? — удивился я.

— Трое суток назад Хагуро с Ашигарой очередной труп волокли, и он у них прямо на буксире развалился. Хиэй шипит, эта парочка ныряет, куски достаёт, а тут синеволосая… нарисовалась. Встала вон там, в четырёх кабельтовых, сенсоры развернула, аватарой аж на марсовую площадку вылезла… «А что вы делаете?»…

Акаси демонстративно прикрыла глаза ладонью, со стоном продолжив:

— Я ей: «Беги, дура!», а та стоит, локаторами хлопает.

Представив себе в красках нарисованную ремонтницей картину, — шайка гангстеров, переругиваясь, прячет труп какого-то бедолаги, а тут появляется случайный свидетель, — я, не удержавшись, захохотал. Блин, Акаси неисправима, даже здесь умудрилась криминальный боевик замутить!

— Вот чего ты хохочешь? Чего хохочешь?! — театрально завозмущалась ремонтница, при этом едва не светясь от гордости за «режиссёрскую находку». — Тут плакать надо!

— Да плачу, плачу… — закивал я, утирая навернувшиеся от смеха слёзы. — Ладно, порыдали, и будет, так что там с техническим обеспечением?

— Образец станции я ей собрала, датчики рассчитала… — ремонтница пожала плечами. — Дальше сама справится, не маленькая.

— То есть, тестовый кластер собрать сможет, — протянул я задумчиво. — Вот только как она японскую подлодку ловить собралась?

— Силовую сеть развернёт, — отмахнулась Акаси. — У человеческих кораблей сенсорные системы примитивны, пока не врежутся, не заметят.

— М-мм… Это такая фиговина, вроде противолодочной сети,