Люди Волка - Майкл Гир

— Ты можешь ненавидеть меня сколько тебе угодно. Но я рожден спасти Народ. Я… и еще один странный человек. Мы встретимся, и он даст мне что-то. Что-то, что изменит судьбу Народа… — Он протянул руки. — Я не знаю что. Только мой сын…

Она посмотрела на него, широко раскрыв глаза:

— За этим я и нужна тебе? Родить сына?

— Я не знаю точ…

Она оттолкнула его и наотмашь ударила по лицу. Он только потрогал щеку рукой и улыбнулся.

— Сон не имеет конца, но кое-что уже сбылось. Например, то, что я тогда нашел тебя прячущуюся в снегу. Я ручаюсь своей жизнью и жизнью всего Народа, что час придет и я встречу этого странного человека. Он похож… похож…

— Довольно! — оборвала его Лиса. — Ты сумасшедший! — Она отвернулась, чтобы не видеть, как Кричащий Петухом, а вслед за ним все племя с пением несут Серую Глыбу на вершину холма, посвящая ее душу Блаженному Звездному Народу.

Он сжал ее руку и посмотрел ей в глаза.

— Запомни, — произнес он. — Даже если для этого придется пожертвовать нами обоими, я спасу Народ.

Он отпустил ее руку, оттолкнув так, что она чуть не упада, и пошел петь вместе со всеми погребальную песнь по душе Серой Глыбы.

А Пляшущая Лиса поправила выбившиеся из-под капюшона локоны и глубоко вздохнула. Сжав зубы, она побрела к старым шкурам, под которыми проводила ночи. В сумке она нашла несколько полосок высохшего мяса. Ей все равно было, от кого они. Облизав губы, она впилась в мясо зубами, не обращая внимания на его горьковатый привкус.

В эту ночь Вороний Ловчий к ней не пришел.

11

Надо возвращаться назад! — объявил Прыгающий Заяц, бегая глазами от одного лица к другому. При свете костра стены их снежной норы отливали оранжевым. — Куда? — спросил Издающий Клич. Зеленая Вода клала на горячие угли последнюю охапку ивовых веток, отрытых из-под слежавшегося снега.

Она заметила, как муж глядит на нее — ждет, что она скажет.

— Назад? — спокойно спросила она. — Но за спиною у нас только каменные пустыни. А впереди, может, и есть лучшие земли.

— Может, и есть, только…

— Здесь по крайней мере мы отыскали листья, а кое-где — даже горсточку замороженных ягод. В Мамонтовом Лагере и того не было. Впереди должна быть дичь.

Поющий Волк сжал зубы и яростно взмахнул руками:

— Но мы слишком ослабели, чтобы охотиться! Убить зверя — на это сила нужна!

— Попробуем… — нерешительно возразил Издающий Клич.

— Но даже мыши забились под снег, — заметил Прыгающий Заяц. — Кролики ушли. Мы видели нескольких куропаток, они тоже улетали отсюда…

— Вороний Ловчий предупреждал нас, — ворчливо произнес Поющий Волк. — Бегущий-в-Свете просто мальчишка.

— А мы не слушали…

Обрубленная Ветвь, все время смиренно сидевшая в уголке, внезапно подалась вперед.

— Вы, молодые дурни, — сказала она, посасывая волчью кость, которую она все еще носила в своей сумке. — Что это с вами случилось? Говорите, он мальчишка? На себя взгляните! — Она достала осколок кости из складки рукава и стала тыкать им в каждого из присутствующих по очереди. В пустых глазах вспыхнул прежний огонь. — Чуть-чуть поджало животы — и вы уж готовы зарыться головой в снег и помирать!

— Но, Бабушка, — смущенно возразил Прыгающий Заяц, — мы же голода…

— Что? Да, вы недостойны милости Волка. Ну так давайте! Поворачивайте назад, трусишки несчастные!

Прыгающий Заяц зажмурился. Даже сейчас не мог он позволить себе дерзко ответить старшей по возрасту.

— Что ж делать, Бабушка. Жить-то хочется.

— Кажется, мы все позабыли, — задумчиво произнесла Зеленая Вода, — ведь нынешняя Долгая Тьма не такая, как прежде. Этаких холодов никто не упомнит. А на севере и западе — Другие, и туда ходу нет. А здесь — новая земля. По крайней мере, на вершинах холмов снег сдувает ветром. Там, на севере, мы все время утопали в снегу по колено.

— Но можно попытаться найти жилище какого-нибудь народа, — заметил Прыгающий Заяц.

— А хватит ли у них припасов, чтобы прокормить нас? — удивленно подняла бровь Зеленая Вода. — Может, мы и сами сгинем, и их погубим.

— Как спастись… — пробормотал Поющий Волк. — Мы тут сидим и гадаем, как бы нам выжить, а где ж наш великий Сновидец? — Он указал на вход в нору:

— Убежал… Стыдится смотреть нам в глаза!

Наступила тишина. Только огонь потрескивал и Обрубленная Ветвь посасывала свою кость.

— Он, должно быть, пытается приманить зверя, — в конце концов произнесла Зеленая Вода.

— Ха! Да он небось на ногах не стоит от голода. То-то занятие для человека, у которого есть Вещая Сила, — приманивать зверя. Да и потом, какие звери могут быть здесь, среди голых скал?

— Может, мышки какие или…

— Я видел сегодня, как он споткнулся и упал. Он потерял свою Силу! Он всех нас погубит! Издающий Клич тяжело вздохнул:

— Не думаю…

— Может, Духи Долгой Тьмы уже вынули из тела его душу, унесли ее во мрак ночи, чтобы набраться сил и потом поглотить всех нас.

— Вы… — прошептала Обрубленная Ветвь, поедая их глазами. Ее морщинистое лицо искажал такой гнев, что все замолкли. — Что вы все сделали для Народа? А? Ничегошеньки. Осуждать — тут вы все мастера, а самим что-то сделать — тут уж нет. Вы ждете, чтобы другой Дал вам надежду на спасение. А при первых трудностях торопитесь судить его. Да вы хуже, чем Духи Долгой Тьмы, вы сами себе души высасываете своим нытьем и своей завистью!

Поющий Волк даже рот открыл от возмущения, суровые слова готовы были сорваться у него с языка.

— Ты, сумасшедшая старуха…

— Не прекословь мне, мальчишка! Я тебя сейчас этой костью проткну! — Она вцепилась в его воротник, свирепо дыша ему прямо в лицо.

Он отпрянул, отбиваясь от нее руками:

— Ты, старая ворона! Совсем с ума свихнулась, — что ты, что этот твой Бегущий-в-Свете…

Старуха все наседала на него, тыча в него костью, сверкая глазами:

— Уж позволь кое-что сказать тебе, мальчик мой! У тебя никогда не было случая показать себя в деле. Потому-то ты всегда и пресмыкался так перед Кричащим Петухом. А помнишь ты хоть, как он отказался пропеть похоронную песнь над твоей дочерью? Что, уже забыл?

— Я не понимаю, к чему ты…

— Ведь поэтому все так и произошло! — продолжала она, тыча костью ему в колено. — Поэтому ты и обиделся на Кричащего Петухом, разуверился в нем и стал следовать Волчьему Сну. А раньше что было, а? Почему ты бросил Род Блеющего Барана? Может, потому, что тебя не сделали первым среди охотников, когда ты это, как тебе казалось, заслужил?

Поющий Волк опустил глаза.

— Ты всегда поступаешь по зову чувства, мальчик мой. Подумай-ка об этом. Вечно ноешь и жалуешься. Нет чтобы поразмыслить здраво — что ты делаешь и почему. И если Народ погибнет, это будет из-за тебя и таких, как ты.