Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ - Петр Хомяков

Если бы не бронежилет, – подумал он и попытался встать. Это далось ему с трудом. Поэтому он не заметил, что на него пристально смотрит вышедший из зарослей человек.

Увидев, что Буробин встал и увидел его, он начал поднимать автомат. Петр смотрел на него тупо, не испытывая абсолютно ничего.

Как раз в это время сзади раздалась стрельба. И на поляну выскочил какой-то молодой солдатик. Автомат в его руках был направлен прямо в грудь душману. Но это явно была случайность. Ибо солдатик убегал от места, где разгоралась стрельба.

Солдатик дал длинную очередь. Сраженный душман свалился.

Между тем, Буробину удалось окончательно утвердится на ногах. Он тоже особо не думал. А разрядил свой автомат, стреляя куда-то за спину солдатика. Туда, откуда он прибежал.

Стрельба там вдруг разом стихла.

Буробин посмотрел на солдатика. Небольшого роста, зеленые продолговатые глаза. Раскрасневшееся потное лицо.

– Как зовут, спаситель?

– Рядовой Пирожков!

– Пещеры завалило, – сказал на другой день командир полка. – Это и мои разведчики подтверждают, и соседи. – А ты профессор, чуть было не попал под раздачу. На тебя аж две группы охотников вышли. Тот дух, которого Пирожков завалил был из одной группы. А те, от которых он бежал, – подполковник рассмеялся, оценив комизм ситуации, – были из другой.

– А фургон, его что, из чего-то подбили?

– Дело темное, профессор, похоже, он был заминирован. Но в отчетах разных об этом не говори. По человечески прошу. А то окажется, что у меня в расположении полка вражеские диверсанты гуляют.

– Это не вражеские…

– Ничего не знаю. Давай об этом не будем. Но ты, надо сказать, мужик нормальный. Кто по званию-то на самом деле?

– Старший лейтенант.

– Ну, я бы против такого капитана у себя в полку не возражал.

– Спасибо на добром слове. Но, – Петр подобрался. – это лирика. И я полковник и представитель из Москвы.

– Слушаю, товарищ полковник!

– Итак, Пирожкова оформи в мое распоряжение. У Тасуняна есть бумага с приказом, разрешающим мне формировать группу на месте.

– Есть!

– Теперь, Пирожкова, меня и моих старлея и лейтенанта сможешь отправить в Кундуз с твоей охраной и поскорее?

– Да хоть сейчас.

– Вот оформи бумаги на Пирожкова и потом сразу отправь нас.

– Есть!

– А Тасунян пусть пока разбирается на месте. Готовит колонну к отправке в обратный путь. Я ему сейчас соответствующее распоряжение дам. А ты ему не особо помогай. Пусть помудохается подольше.

– Понял. И желаю удачи. Ей Богу, если бы ты пещеры не завалил, х…й бы я сейчас тебя за полковника держал. А так, нормально ты сделал свое дело. Значит, в нем ты может даже и не полковник, а генерал. И как профи в своем деле я тебя уважаю, как профи в твоем деле.

Но, послушай меня, не играй ты больше в эти игры. Такого везения два раза не бывает.

– Спасибо за все, друг.

Они протянули друг другу руки. А потом Петр не сдержался, и крепко, по-мужски обнял командира. Тот тоже обнял его, хлопнул по спине и сказал:

– Нормально, профессор. Прорвемся. Еще раз, удачи тебе.

– И тебе, друг.

На аэродроме в Кундузе он столкнулся с Валерием. Петр подумал, что случайно.

– Ба, Мефистофель! Чертовски рад тебя видеть!

– А я тебя еще сильнее.

– Что, не чаял поди, свидеться?

– Откуда такое пристрастие к русскому фольклору, Николаич?

– Станешь здесь русским националистом.

– Ладно, смотри на афишируй этого. В СССР это никогда не было в моде. А сейчас особенно.

– Понял. Какие еще указания и советы?

– Знаешь, ты сейчас на коне. Покрутись героем дня в Кабуле с месяц. А можно и два.

– Там-то меня Тасунян и достанет.

– Что ты, дорогой, разве можно так подозревать боевого товарища?! Не достанет.

– Обещаешь?

– Да. Ты знаешь, Масуд очень зол на тех, кто завалил пещеры. Ваша колонна, которую обратно поведет Тасунян, понесет в ходе марша большие потери. И бравый подполковник, если останется жив, будет занят составлением объяснений. И ничем другим.

– Но там же не он один!

– А ты сам жить хочешь? Если хочешь и жить и играть в такие игры, то привыкай к соответствующим правилам. Вопросы? Пожелания?

– Ребят, Алексея и Виктора назад в Москву. И поскорее.

– Можно. Что еще?

– Пирожков, который меня спас, ему еще год здесь. Я хочу, чтобы он остался где-нибудь в Кабуле на непыльной безопасной охранной должности. Ну, и разумеется, мелкие солдатские привилегии. Сержантское звание. Медаль.

– Лучше орден. Красной звезды. В Кабуле я тебе с этим помогу разобраться.

– А мы снова увидимся там?

– Ну, мы же не разлей вода!

– Опять наши в городе?

– Не совсем, но скоро будут.

– Этот гэбистский змей достал всех! – член Политбюро, принадлежащий к команде, конкурирующей с нынешним генсеком, не стеснялся в узком кругу. – Тем более, что есть данные о том, как он помог умереть своему предшественнику.

– Надо ему помочь так же.

– Поможем. Там есть определенные технические трудности. Но они преодолимы. Тем более, что разработчики всех этих методов имеют к данному товарищу определенные претензии.

– Не хорошо все это, – подал голос пожилой схощавый человек. – Приучимся мы травить друг друга, а потом не только самих себя, страну изведем.

– Трофим Кондратьевич, да эти жиды скорее изведут и страну и нас с тобой. Хватит с ними церемониться.

– Да, куда не кинь, все клин.

Петр вошел в квартиру, как будто ушел только сегодня утром. Он никого не предупреждал о приезде.

Но Ольга как будто уже давно стояла в прихожей и ждала его. Он кинул на пол спортивную сумку и сделал шаг к ней навстречу. Его руки впились в это сладкое женское тело. Он не знал, что хочет, либо втиснуть ее в себя, либо самому втиснуться в нее, уйдя из этого подлого мира.

Они не помнили, сколько стояли рядом вот так, стискивая друг друга в каких-то судорожных объятиях. А потом она сказала:

– Так мы не до чего не достоимся. Давай в ванную, а потом есть.

– Нет, потом спать. Ну, не совсем спать, – поправился он.

Она засмеялась.

– Кстати, это тебе.

Он вынул из нагрудного кармана сухой стебелек с ярко-синим сухим цветком.

– Что это?

– Весенний ирис из Панджшера.

Глава 14. Москва – Кинешма

– Отдохни, Петр, отдохни. Я понимаю, ты устал. А потом уже обсудим твое будущее.

– Да, не надо мне потом. Давайте сейчас. А то и отдых не отдых. Не знаешь, что тебя ждет дальше.

Они сидели в домашнем кабинете Кузьмина. После приезда Петра из Афганистана прошло три дня. Буробин отдохнул, отоспался и даже насладился горячей любовью стосковавшейся жены. Впрочем, не досыта.

– А что тебя может волновать? Все отлично. Все твои методы работают. Можно тебя и на члена-корреспондента Академии наук толкать.

– Да, вот это разумно. Но я о другом. О должности.

– А что должность? Ты директор успешно работающего закрытого института.

– Института нет. Пока меня не было, он развалился. А все перспективные работники разбежались. Пример Алексея и Виктора…

– Это кто?

– Это те лейтенанты, которых призвали из запаса и направили в Афганистан потому, что они были одними из главных разработчиков управляемых землетрясений.

– Ну, и правильно. Почему бы их и не призвать? Вот все сделали и теперь имеют заслуженное поощрение.

– Я не о них. Я о тех, кто, не дожидаясь этого заслуженного поощрения, разбежался. И из ВНИИСИ-2, и из смежных институтов с нами связанных.

– Новых наберешь.

– Не хочу. ВНИИСИ-2 был целенаправленно разрушен. И моя гибель должна была завершить этот процесс.

– Не говори глупостей! – повысил голос генерал.

– Юрий Тимофеевич, не надо на меня орать! Мы все после Афгана нервные, и нас на глотку не возьмешь! Я знаю, что меня хотели грохнуть. Не сами, а подставив душманам. И непосредственно выполнял это сын вашего друга подполковник ГРУ Тасунян.

– Не пори чушь, Петр!

– А я и не порю чушь. Или вам рассказать подробности? Как и кому меня сдавали? Как подставляли? Как пользовались моей дуростью в этих делах? Но я потомок волхвов! Боги не дали мне погибнуть! И не дадут! А те, кто поднимут на меня руку, сами сдохнут!

– Ты переутомился. У тебя нервное истощение. Поэтому не сержусь на тебя. А с Тасуняном поговорим, когда он вернется.

Петр зло захохотал.

– Если вернется. Он сейчас в коме в Кабульском госпитале. Не только этому черножопому орангутангу других подставлять. Его тоже можно. А вот двум его мордоворотам, которые непосредственно меня минировали и под душманов подводили, не повезло. Их головы и х…и масудовцы подкинули в штаб в Кундузе.

– Да что за вещи ты говоришь?! Замолчи немедленно!

– Так что, мое будущее не обсуждаем?

– Потом, Петр, потом.

– Ладно, потом, так потом. Кстати, потом и ситуация будет другая. Наш нынешний император сдохнет месяца через два, от силы три. Хорошие мы методики разработали. А испытывали их, кстати, при участии Ольги Юрьевны.