Россия - преступный мир - Исса Костоев

23 января Кравченко совершил кражу у соседа. На следующее же утро милиция обыскала его дом и нашла украденное на чердаке.

Александра арестовали прямо на работе в тот же день.

Замначальника милиции Чернавский был сразу же поставлен в известность. Чернавский как раз помал голову над тем, как быстро раскрыть преступление, возмутившее весь город.

Конечно, размышлял он, фоторобот, составленный по показаниям Гуренковой, похож на Чикатило. И кровь у домика, и освещенное окно. Он и к детям приставал. Но Кравченко…. Он же однажды насиловал и убивал. И, как опытный преступник, наверняка заранее позаботился об алиби. А если как следует поднажать на его свидетелей, да и на самого Кравченко? Во что бы то ни стало надо разбить его алиби…

И машина заработала.

В камеру к Александру поместили подсадного, убийцу и наркомана М., который методично избивал его каждый день между изнурительными допросами. Но Кравченко упорно отстаивал свою невиновность.

— А кровь на свитере? — орали на него оперативные работники и следователь. — Она той же группы, как и у Закотновой! А сперма? Ее анализ совпадает с твоей!

— Это случайное совпадение! — твердил Александр. — Мало ли у кого какая группа крови? Я же не виноват, что у жены такая же…

Но он чувствовал, что ему никто не верит. Хотя он сразу же сознался в краже у соседа.

Тем временем начали обрабатывать Галину. Для начала ее обвинили в том, что она обокрала соседа вместе с мужем. Но когда женщина во всем призналась, оказалось, что кража милицию не интересует. Ей сообщили, что Кравченко уже отсидел десять лет за изнасилование и убийство. Она была потрясена. И тут ей сообщили, что ее обвиняют как соучастницу в убийстве Лены Закотновой, которое совершим ее муж в их доме. А соучастие в убийстве — это не шуточки. Тут такой срок светит…

— Чего ты упираешься? — слышала она на допросах. — Только скажи: муж был пьяный, вернулся домой поздно… Вот и все!

Сломленная женщина, наконец, подписала все, чего от нее требовали. И тогда обвинили в даче ложных показаний Татьяну Гусакову, ее подругу. И давили на нее до тех пор, пока она не «вспомнила» все, чего не было и не могло быть.

На очной ставке, услышав новые показания жены и ее подруги, Александр обомлел.

— Ты с ума сошла! — кричал он Галине. — Этого же не было! — обращался он к Татьяне.

Но женщины боялись следователей и твердо стояли на своем. Кравченко увели обратно в камеру, где его уже поджидал подсадной сокамерник. А свидетельниц после закрепления их показаний на очных ставках наконец-то выпустили на свободу.

16 февраля 1979 года Александр Кравченко признался в изнасиловании и убийстве несовершеннолетней Лены Закотновой. Его признание полностью соответствовало только тем подробностям, которые до этого были известны милиции. Для пущей верности были добавлены кое-какие живописные детали. К примеру, Кравченко показал, что был пьян и упал, а девочка подошла к нему, чтобы помочь. Рассказал, как его вырвало после убийства. Где нож? Да в речку выбросил, надеялся, что не найдут… Давая показания, Александр думал:

«Ладно, менты, вот дело до суда дойдет, там я все расскажу, как было на самом деле…»

Замначальника милиции Чернавский с чувством удовлетворения велел следствию прекратить отработку остальных версий и все материалы, не имеющие отношения к Кравченко, из дела убрать. Так вот и получилось, что кровь, обнаруженная у крыльца дома подозреваемого Андрея Чикатило, никогда не попала в лабораторию. И не было теперь необходимости тратить время на то, чтобы установить, кому принадлежал отпечаток пальца на застежке Лениного портфеля.

Сокамерник Кравченко дал показания, что никогда ни при каких обстоятельствах не применял никакого физического насилия к подследственному.

Дело пошло в суд. Там было все, что нужно: признание подсудимого, показания его жены и подруги, схожее преступление в прошлом, судимость, совпавшие группы крови и спермы.

Светлана Гуренкова с чувством исполненного долга думала о том, что помогла милиции в поисках убийцы. Она дала важные свидетельские показания, описала убийцу так, что художник сделал очень похожий портрет. Как и все шахтинцы, она была потрясена жестокостью и бессмысленностью преступления. Как и все остальные, жаждала, чтобы справедливость восторжествовала. Когда женщина узнала, что убийца схвачен, она ждала, что ее снова вызовут в милицию — на опознание. Не дождавшись, пришла сама.

— Если понадобитесь, мы вас вызовем, — сказали Гуренковой.

Шли дни, недели, а повестку все не приносили. Когда в очередной раз она пришла в милицию, ей с раздражением сказали:

— Идите. И не мешайте работать.

Она обиделась и ушла.

Директор училища с опаской поглядывал на своего преподавателя и заведующего общежитием. Чикатило никогда не был ему особенно симпатичен, а тут вообще неизвестно, можно ли его подпускать к подросткам. Но Чикатило держался тише воды ниже травы. И все же лицо, которое Андреев опознал по фотороботу, было его лицом, нет никаких сомнений. Директор ждал, когда к нему снова обратятся из органов. Но, видно, он никому не был нужен. В свое время его предупредили, чтобы он держал язык за зубами и никому ничего не говорил. Как же так? — удивлялся Андреев. Вызвали бы и сказали: да, Чикатило виновен. Я бы и дня не держал его на работе. Тут же все-таки учебно-воспитательное учреждение. Но нарушить запрет и с кем-то поделиться своими сомнениями он все же не посмел.

Чикатило был так напуган возможностью разоблачения, что два года после первого убийства не выходил на свой жуткий промысел. А в марте 1981 года вообще ушел из училища и поступил на новую должность — старшего инженера отдела снабжения завода «Ростовнеруд». Отныне его работа была связана с разъездами… И в сентябре в лесу под Ростовом он оставил новую жертву, Ларису Ткаченко.

Первые два убийства были случайными. Теперь уже он знал, что на самом деле его возбуждает: крики, испуг, а сам акт смерти доставляет ни с чем не сравнимое наслаждение.

6 июня 1982 года Чикатило заманил в лес двенадцатилетнюю девочку.

— Твой автобус тоже опаздывает? — доверительно спросил он ее на отдаленной остановке. И разговор уже завязался. Андрей Романович умел говорить с детьми. Он был учителем, он был отцом двоих детей.

Чикатило не боялся, что его запомнит кто-нибудь из стоящих на остановке людей. В своей серой, черной, коричневой одежде он был незаметен, как хамелеон. Другое заботило его. Когда-то он прочитал, что на сетчатке мертвеца отпечатывается последнее изображение — убийцы. И он начал выкалывать своим жертвам глаза.

За три недели он загубил три жизни. Девочки четырнадцати и шестнадцати лет. И мальчик. Этот стал первым. Потом были и другие. Оказавшись с ними в лесу, Чикатило нападал сразу же: один ошеломительный удар, связанные руки, несколько поверхностных ножевых ран, чтобы подчинить себе и сломить сопротивление.

Подробности ужасны: откушенные языки, отрезанные и унесенные с собой гениталии.

Официально — на службе и для семьи — Чикатило в это время находился на поправке здоровья в доме отдыха. Это был конец лета.

А в декабре Чикатило совершил свое седьмое убийство. Когда Олю Стальмаченок, десятилетнюю ученицу музыкальной школы, нашли, на теле у нее обнаружили больше полусотни ножевых ран, выколотые глаза. И самое ужасное — остались следы дикого, кощунственного потрошения. Это было в Новошахтинске, куда убийца отправился, чтобы навестить тещу.

Число жертв все возрастало. Мальчики, девочки, молодые женщины. Сценарий оттачивался. Множество ножевых ран, изуродованные глаза. Тела находили в безлюдных местах, неподалеку от железнодорожной станции или автобусной остановки, в густых зарослях, лесополосах.

Андрей Романович был так занят своей тайной жизнью, что в 1984 году совершил серьезный промах — пропало кое-что из доставляемых им грузов. Против снабженца Чикатило возбудили уголовное дело.

Из милиции приходили повестки. Он не обращают на них внимания. Чикатило нервничал. 9 января он убил девочку-подростка, 21 февраля — самую старую из его жертв, сорокапятилетнюю бродягу и пьянчужку. Он убивал в марте, убивал в мае. Назначил свидание женщине, с которой встречался время от времени: та разрешала ему заниматься оральным сексом, и он, одновременно мастурбируя, доводил себя до оргазма. Все бы прошло как обычно, но, на беду, женщина захватила с собой одиннадцатилетнюю дочь. Обе погибли.

Начальство прямо предложило Андрею Романовичу подыскать себе другое место. Он взял отпуск и начал искать работу. Часто ездил теперь из Шахт в Ростов на пригородных электричках. Это было удобно. За конец весны и лето он убил девятерых. И теперь отсекал одним махом нос и верхнюю губу, возмутительно напоминавшие гениталии, и совал их либо в рот жертве, либо во взрезанный живот.