Беспредел - Валерий Поволяев

- Быстрее, быстрее! - и все выглядывал в окно, за штору.

Они успели и уехали в Ефремов уже в ночи, оглядываясь и заметая за собой следы, будто увозили награбленное. Впрочем, хорошо было, что ночью и что тайком: Людочке очень не хотелось, чтобы соседи видели, на какой машине она вернулась в родной город. Уезжала на "мерседесе" настоящем, вернулась на "мерседесе" цыганском, из тех, что в большом количестве валяются на городских помойках.

Остановились у Людочкиной матери - у своей Колька побоялся появляться: а вдруг нежданные гости туда нагрянут?

Утром Людочка хотела выйти в город повидаться с подружками, но Колька зашипел на нее, как Змей Горыныч:

- К-куда? Вздумаешь нос за дверь высунуть - отрежу его вместе с головой!

Оскорбленная Людочка скрылась в детской комнате. Потом, отойдя от обиды, начала аккуратно выспрашивать Кольку: чем же она провинилась? Почему он на нее так гавкает? И еще - угрожает...

Колька на этот раз остыл так же быстро, как и закипел - редкий случай, обычно он остывал долго. Людочка не поняла, в чем причина, хотя разгадка этого была проста - Колька теперь зависел от Людочки, от того, как она себя поведет. В конце концов он рассказал Людочке, в чем дело:

- Кредит вернуть мне, как ты сама понимаешь, не удалось. Теперь на меня оформили заказ.

- Кто оформил? Какой заказ? - Людочка невольно повысила голос.

Колька помялся, задумчиво пожевал губами:

- Помнишь человека, который как-то остановил нас? Ты еще обратила на него внимание...

Того человека она помнила. Было воскресенье, и они поехали с Колькой в Выхино, на тамошние водные просторы. Искупаться, отдохнуть. Неожиданно перед носом у них возник серебристый джип со знакомой "мерседесовской" звездой на задней части кузова - самый крутой из всех джипов, которые были ведомы Людочке, - тормознул резко. Колька едва не врезался в него. Хорошо, он сам сидел за рулем "мерседеса", если бы это была "копейка", от нее осталась бы мятая жестяная груда да оторванные, откатившиеся в разные стороны колеса. Колька выругался и побледнел.

Из джипа неспешно вылез коротко остриженный рыжий человек в темных очках и с широко расползшейся красной склеротической паутинкой на щеках. Был одет он в дорогой джинсовый костюм. Что такое дорогая "джинса" и что такое "джинса" дешевая, Людочка уже знала хорошо и могла отличить одно от другого с закрытыми глазами. Громко хлопнув дверцей джипа, рыжий таракан подошел к Колькиному "мерседесу", приподнял темные очки и заглянул внутрь. Увидев Людочку, улыбнулся. Лучше бы он не улыбался - Людочке сделалось страшно от этой улыбки.

- Девочка, оставь нас с Вонючкой вдвоем, - приказал он. - Нам побалакать надо. Тебе наш разговор будет скучен. - И снова улыбнулся.

Людочка опасливо передернула плечами - впервые слышала, чтобы Кольку звали Вонючкой, страх свой преодолеть не смогла и, отвернувшись, молча потянула на себя твердую, обшитую кожей скобку, открывая дверь. Ей было не только страшно, но и обидно: какой-то рыжий пряник вмешивается в их планы, рушит воскресный отдых. А они с Колькой везли с собою на берег реки две бутылки шампанского в холодильной сумке... И главное - этот тип называет Кольку Вонючкой. Это что же выходит, у Кольки - новая кличка? Он больше не Ясновельможный Пан?

Рыжий таракан выговаривал Кольке минут двадцать, потом сел в свой роскошный джип и освободил дорогу. Следом за серебристым джипом помчался еще один джип, в котором находились четыре парня со стрижеными затылками и бицепсами, тугими буграми проступающими сквозь кожу курток. Ни Колька, ни Людочка не обратили внимание, что джип этот очень умело, профессионально страховал рыжего таракана, и если бы Колька вздумал удрать, он бы легко перекрыл Колькиному "мерседесу" выезд.

Людочка потом каждый раз зябко передергивала плечами, вспоминая неприятного рыжего человека...

И вот этот человек, похоже, возник вновь.

- Он тебя запомнил в лицо, - шепотом произнес Колька, - у него глаз, как фотоаппарат: один раз ему достаточно посмотреть, чтобы потом помнить всю жизнь. Это страшный человек. Тебе от него не уйти, - Колька часто и устало задышал, - и мне не уйти. Поэтому пока никуда не выходи из дома.

Людочка застонала, вновь кинулась в свою комнату, памятную еще по далекому детству, выплакалась в подушку и вышла к мужу спокойная, с пустотой внутри: поняла, что с Колькой ей плохо жить, но без Кольки будет еще хуже. Во всяком случае, пока ситуация не рассосется, держаться надо Кольки. А там будет видно.

Колька часа полтора втолковывал теще: пожалуйста, никому ни слова, ни даже полсловечка про то, что они с Людкой приехали - ни единому человеку. Ни по телефону, ни в личной беседе. Ни соседкам-кумушкам, ни родственникам своим, ни главе городской администрации.

Теща делала большие глаза и понимающе кивала мелкозавитой крашеной головой: к старости она не только начала играть в аристократку, выискивая в себе графские корни, но и стала молодиться.

- Все понятно, маман? - спросил Колька и вздохнул облегченно: наконец-то ему удалось вразумить не только жену свою дуреху, но и тещу. Через три дня раздался телефонный звонок. Теща подняла трубку и пропела в нее томно, расслабленным меццо-сопрано:

- Ал-ло-о-о!

Очень вежливый, очень аристократический голос, которому никак нельзя было отказать, попросил подозвать к телефону Николая Ильича Панкова - вот так, очень достойно и важно, по имени-отчеству, - теща, разом забыв о Колькиных предупреждениях, пропела на всю квартиру:

- Коля, тебя к телефону!

Колька побелел и смачно захлопал ртом, будто туда налили кипятка. Замахал на тещу рукой:

- Повесь трубку! Повесь трубку, дура!

Теща сделала непонимающее лицо:

- А что такое? Напрасно! Может, это тебе с работы звонят, Николай! Такой интеллигентный голос... - И лишь потом повесила трубку.

Колька спешно засобирался - надо было выгонять "копейку" и мчаться отсюда куда глаза глядят, но не успел - выглянул за штору и невольно присел на корточки: во дворе дома, прямо под тещиными окнами, стояли два джипа, окруженные компанией людей с бритыми затылками и накачанными литыми фигурами. Руководил ими веселый рыжий демон в темных очках. Колька понял, что прорваться ему не дадут. Он заплакал.

Через час незваные гости увезли Кольку. В славный город Ефремов он не вернулся и Людочку, любимую жену свою, больше не увидел. И где он находится сейчас, где гниют его кости, никому не ведомо: ни Людочке, ни одряхлевшей Колькиной матери, ни друзьям его - Колька исчез совершенно бесследно.

И сколько их таких, молодых и глупых, лежит ныне в земле вдоль многочисленных российских дорог, никто не знает. Даже те не знают, кому положено это знать по службе.

В наследство Людочке осталась лишь старая "копейка", с которой она не ведает, что делать, и больше ничего. Впрочем, нет, остался еще медленно набухающий живот: Людочка действительно оказалась беременна. Оглаживала она живот свой, когда требовала от Кольки ласки и повышенного внимания, недаром.

Теперь Людочка, думая о своем будущем ребенке, которому надлежит расти без отца, часто плачет. Ей кажется, что жизнь ее не удалась, все в ней потеряно и никогда уже не выпадут в жизни этой треклятой светлые дни. Не будет их. А уж разных презентаций, демонстраций, конкурсов и прочее - тем более. Все это находится совсем в других весях, в иных измерениях, куда Людочке нет ходу. Чувствует она себя совершенно дряхлой старухой навроде Колькиной мамаши и, понимая это, понимая всю безнадежность своего положения, начинает плакать еще сильнее...

Синее море,

розовые горы,

красная кровь

Выстрел в спину

Мало кто знает, что в горах Адыгеи, в ручьях до сих пор находят золото, его промывают в примитивных грохотках, очищают, сушат, набивают золотым песком плотные полиэтиленовые мешочки - для продажи специально делают узкие, размером примерно с авторучку, кульки - и успешно торгуют. Золото всегда было товаром ходовым и вряд ли в наши дни потеряет свою ценность.

Каждый год в горы направляются золотоискатели. В одиночку, таясь от себе подобных - не дай Бог, если пристрянет кто или дорогу пересечет еще какой-нибудь любитель желтых невзрачных крупинок, поднятых со дна студенистых местных ручьев, - это плохо, очень плохо, золото не любит, когда к нему идет слишком много народа, пугается, любит людей одиноких. Так и таятся друг от друга золотоискатели, таскают в горы продукты в гигантских горбатых рюкзаках, инструмент, лопаты.

Впрочем, в "экспедиции" ходят не только любители драгоценного металла, ходят и другие любители, например оружия. В годы войны на здешних перевалах шли изнурительные бои, в заросших окопах осталось много оружия, его находят до сих пор - находят и отечественные, с сопревшими прикладами трехлинейки, и германские карабины, и "шмайссеры" с хорошим патроном, и "парабеллумы" с наганами, и столь популярные сегодня тяжелые командирские ТТ - оружие, уважаемое киллерами, находят даже горные пушки с целыми складами снарядов, аккуратно уложенных в деревянные ящики.