Стать Медузой - Эмма Хамм

боги были похожи на смертных. И потому она хотела убить их всех.

Медуза поднялась на руках, выгнула ноющую спину, чтобы убрать часть напряжения.

— Вряд ли я вернусь к Медузе, которую вы знали и любили.

— Почему? Ты была такой милой, видела мир в милых красках. Ты все еще та девушка, Медуза. Я не понимаю, почему ты отказываешься верить.

— Потому что я уже не невинное дитя! — ее крик прогремел в пещере, сталактиты задрожали. — Я больше не буду ею, да и не хочу быть!

Вот и оно. Правда, которая сорвалась с ее языка и повисла в воздухе между ними.

Медуза не хотела возвращаться к той юной версии себя. Она не хотела быть слабой девушкой, которая зашла в ловушку хищника, не понимая этого. Она хотела быть монстром, существом, которое могло себя защитить.

Сфено широко улыбнулась.

— Если ты не хочешь быть смертной девушкой, кем ты хочешь быть?

— Не знаю, — она опустилась на камень, недовольно выдохнув. — Я не хочу быть монстром. И я не хочу быть мечом Афины.

— Звучит так, что ты просто хочешь, чтобы тебя оставили в покое, — Сфено погладила ладонью змей в волосах Медузы. Они поднялись облаком, зашипели от контакта. — Это тебе помогло бы, но и мы можем помочь. Любой мужчина или женщина, которые придут в эту пещеру, будут иметь дело со всеми нами, Медуза. Вряд ли кто-то этого хочет.

Она не могла представить того, кто увидел бы Медузу и ее сестер и не убежал бы от страха. Но она не знала еще, что за силу дала ей Афина. Кроме уродства, конечно.

Эвриала поднялась из воды. Ее тело плавно двигалось, она попыталась встать. Она сдалась и просто подплыла к ним.

Она выбралась на камни и опустила голову рядом с головой Медузы.

— Послушай меня, Медуза. Тебе нужно смириться с тем, какие мы теперь. Монстром быть не плохо. Посмотри на себя в воде, пойми, кто ты. Прими красоту, пришедшую с изменениями.

— Красоту? — она цокнула языком. — Ты слепа, если думаешь, что мы все еще красивы.

— Я не слепа. Я росла с теми, кого считали уродливыми и ужасными. Я знаю внутренние тайны монстров, знаю, какими добрыми они могут быть.

Горечь усилилась в ее сердце. Хоть змеи никогда не шептали, что две бессмертные сестры знали, что сделал Посейдон, это застревало в ее горле. Медуза оскалилась.

— Добрыми, как Посейдон? Как мужчина, которого вы называли интересным?

Эвриала вздрогнула.

— К этому должно было прийти.

Сфено перебила их с рычанием.

— Потому ты так злишься на нас? Не потому, что мы теперь ужасные, а потому что тебе кажется, что мы толкнули тебя к Посейдону?

— Толкнули! — гнев охватил Медузу. Она сдвинулась с камней и возвысилась над сестрами. Тяжелые мышцы ее хвоста двигались, удерживая ее. — Вы бросили меня ему, словно не знали, что он сделает. А вы знали, что он из богов Олимпа. Вы знали, что они делают с женщинами, как я!

Крики гнева делали ее сильнее. Боль от того, что она выпустила то, что запирала в сердце, взорвалась в ней.

Но Медуза видела лишь себя в отражении за ними. Высокого монстра с волосами-змеями и чешуей. Клыки торчали изо рта, оскаленного от ненависти к олимпийцам. Красные сияющие глаза бросали тени на камни.

Змеи вокруг ее головы поднялись, шипя, шептали правду о двух сестрах. Но в этот раз Медуза игнорировала их.

Она смотрела в свои глаза и видела свою новую и опасную силу. Она видела правду, что никто не придет в эту пещеру, даже бог. Никто не бросит вызов женщинам, живущим тут.

Ее гнев испарился. Она опустилась на камни, и что-то в ее сердце будто встало на место. Хоть она уже не была красивой, она была в безопасности.

Она была по-настоящему защищена, хотя столько времени боялась, что не ощутит это снова.

Ужас в ее сердце утихал. Боль из-за произошедшего была выпущена, и теперь она могла о себе позаботиться.

Она не была хрупкой девушкой.

Она не была смертной.

Каждый дюйм ее тела был готов к любому богу, который пройдет в пещеру. Если Посейдон попытается пролезть в ее постель, ему придется разбираться с сотней змей, готовых ударить, когтями и зубами, готовыми рвать.

Он создал этого монстра. Он создал существо, которое могло его уничтожить.

Тяжело дыша, она посмотрела на Сфено и Эвриалу.

— И теперь это между нами.

Сфено опустилась в воду, глаза были огромными, волосы развевались вокруг ее лица.

— Так тому и быть. Я понимаю, хотя не согласна. Мы не подвергли бы тебя опасности, если бы знали, какой монстр жил в его сердце.

Ее сестра кивнула.

— Я бы хотела порвать его на кусочки, но Афина была права. Мы можем напасть на бога меньше или на ребенка бога. Но не на Посейдона. Он недосягаем, если не сжигать весь мир.

Часть нее хотела так сделать. Пусть смертные горят и видят, каким богам они поклонялись. Пусть все в мире пропадет.

Но она не была так эгоистична. Хоть змеи шипели ей на уши, она не хотела отдавать жизни многих, потому что ей навредили. Хотя было бы приятно увидеть лицо Посейдона, когда все, что он любил, погибло бы.

Медуза опустила лицо на руки и вздохнула.

— Тогда мы ждем, — прошептала она. — Однажды мы отомстим.

ГЛАВА 18

Алексиос стоял рядом с Персеем в таверне, смотрел на пьяного юношу.

Они все еще не добрались до Полидекта. Данае помогал король, она перемещалась быстрее ее сына. Они могли гнать лошадей ограниченное время, им приходилось ночевать. И, к сожалению, отдохнуть можно было только в таверне.

Он жалел, что позволил Персею так много выпить.

Парень снова махал руками, его голос был слишком громким.

— Я тебя не понимаю, Алексиос! Я видел, как ты ударил мужчину по лицу, опрокинул его одним ударом. Почему ты не в армии?

— Потому что армия не нужна, Персей, — он сел за стол и понизил голос. — Я не хочу быть героем. Я хочу быть кузнецом, ты это знаешь.

— Все хотят быть героями! — Персей встал с кружкой эля в руке. Жидкость внутри опасно плескалась от его движений. — Даже сын Зевса! Хотя, полагаю, у меня шансов больше, чем у