ПОВЕСТЬ О ЛЮБВИ И СЧАСТЬЕ или ОТКРОВЕННО О СОКРОВЕННОМ. - Юрий Яблочков

Заключив с колхозом договор, я написал на заводе заявление на расчёт, и, что интересно, мне его сразу подписали. (Новые начальники, видимо, решили подобрать другие кадры). Заставили только отработать две недели, чтобы навести идеальный порядок в цехе за это время. Что я и сделал, попросив помочь мне свою бывшую смену, они мне просто не могли отказать. В своё время я их многих спасал от увольнения по тридцать третьей статье (прогулы и пьянка в рабочее время) трудового кодекса. Предыдущие директор и главный инженер заставляли меня писать докладные на многих из них, уличённых в пьянстве. Многие из рабочих были мне друзья детства, и от докладных как-то приходилось мне перед начальством «откручиваться». Да и зарплату они у меня получали всегда выше, чем другие смены.

За время отработки я подобрал себе бригаду на «шабашку». Одного, очень работящего мужика взял из своего цеха. Хорошего молодого плотника выпросил у друга, начальника котельной. Он, правда, дал мне его только на лето. Двоих мужиков мне «подогнал» брат, которые жили с ним в райцентре: хорошего механика и одного просто хорошего работягу, но сильно любящего выпить. Мне потом его приходилось постоянно «пасти» и держать в «узде».

В начале мая я привёз на своём «ушастике» бригаду на объект. Для жилья нам колхоз дал пустующий частный дом с кроватями, а соседка «подвязалась» нам готовить. Правда от её услуг быстро пришлось отказаться, уж очень плохо она готовила. Потом готовил я сам из продуктов, которые брал в колхозе и покупал в магазине.

На разнорядке я брал у председателя колхоза технику, нужную мне для производства работ. Но механизаторы в этом колхозе были очень избалованные и без бутылки ехать к нам не хотели. Купив несколько бутылок, я понял, что тут не хватит с ними ни каких денег. Я попросил у «преда» трактор «Т-40» из «калашного» ряда. Юра, наш механик, за несколько дней восстановил его, и он служил нам всё время строительства «верой и правдой».

Мне пришлось привлечь в помощь две лесозаготовительные бригады из нашего посёлка с трелёвочными тракторами. За выходные они нам помогли заготовить сто пятьдесят кубов строевого леса и вывезли его из делянки. Лес клеймить в лесничество ездил я сам, угостив там хорошо лесничего и лесников, чтобы «нарезали» хорошего. Лес был нужен нам на колонны, балки и стропила для строительства фермы.

Потом я сам ездил по лесхозам, «выколачивая» там пиломатериал на строительство. Его они должны бы нам дать по фондам, но без своих ног, без угощений его просто не было в наличии.

Мы работали по шестнадцать часов в сутки и больше. Мне приходилось в работу выкладывать все свои силы, упорство и знания, и дело потихоньку двигалось. К ноябрю ферма стояла у нас уже под крышей, окна были вставлены и застеклены, тамбура сделаны, ворота и двери везде навешены. За шифером и пергамином, правда, мне тоже приходилось ездить самому «пробивать».

Какой это объём работ, можно представить, если здание семьдесят на двадцать один метр и два тамбура восемь на двадцать один метр. Нужно было залить фундаменты под четыре ряда колонн внутри фермы и под тамбура, поставить колонны, положить на них балки. И это всё из леса, который мы сами «притащили» с поляны на своём тракторе. Также нужно было сделать потолок фермы из досок пятьдесят миллиметров толщины, поставить стропила длиною четырнадцать метров, обрешетить и покрыть пергамином и шифером крышу.

Для ускорения производства работ я старался как можно больше её механизировать. Во-первых, купил по дешёвке в посёлке сломанную бетономешалку. Мы восстановили её, и все бетонные работы у нас пошли гораздо быстрее.

Рядом с нами строили телятник молдаване. Так у них жены, худющие, как доски, и черные, как негры, от рассвета до заката ежедневно в корыте лопатами месили им раствор и бетон. Наши русские бабы ни за какие деньги и ни при каких условиях так работать не будут. А молдаване приезжали в Россию заработать, чтобы построить на родине своим детям дома. Они и в те годы не ждали от государства бесплатного жилья, а строили сами.

Так же я заказал, специалисту «от бога» сделать электрическую пилу. Пила работала от сети в триста восемьдесят вольт без преобразователя тока (аналог современным импортным), и все плотницкие работы у нас тоже пошли намного быстрее.

Деревенские «аксакалы» частенько подходили посмотреть на нашу работу. Увидев, что в бригаде одна молодёжь, они предполагали, что наше строение рухнет в первую же зиму. Недавно у них рухнула зимой крыша на только что построенном опытными молдаванами коровнике.

Я прекрасно понимал, из-за чего это произошло. Длина стропил на ферме очень большая (мы делали их из тонких сосен длиною четырнадцать метров), а они, принимая на себя никем не меренную снеговую нагрузку, прогибаются. Стропила, прогнувшись, выскакивают из зарубы, и крыша «складывается».

Купив большую электрическую дрель, мы сверлом на тридцать шесть миллиметров сверлили стропила и брус обвязки здания. Нарубив на ЗЖБИ арматуры длиной сорок сантиметров и диаметром тридцать шесть миллиметров, мы кувалдой соединяли эти узлы. Теперь я был уверен, что ни при каких условиях у нас крыша не рухнет. Так, естественно, и вышло. Коровник простоял шестнадцать лет, и простоял бы ещё столько, но был «спалён» по баловству беспризорными детьми деревенской нищеты и алкашей.

Наш механик Юра соорудил вышку с блоком наверху, высмотрев эту конструкцию у молдаван. Трактором, натягивая трос, а не вручную, как молдаване, он подавал нам наверх, как подъёмником, все строительные материалы.

А это по объёму несколько железнодорожных вагонов, несколько сот тонн: брус, доски, стропила, рубероид и шифер. Если бы мы подавали это вручную, сроки строительства несравнимо бы увеличились. Жить мы перебрались в молочный блок нашей фермы, то есть не тратя времени на дорогу к работе. Готовил я тут же, на газовой плите, а отапливались мы электрическим калорифером «Муссон».

Каждую субботу, поработав до обеда, на моём «ушастике» мы уезжали домой в баню и на выходной. А в понедельник рано утром я забирал всех в посёлке, и начиналась новая трудовая неделя.

Зина с Любкой работали в магазине, обе относительно молодые, нет и тридцати лет, симпатичные, да ещё и оставленные мужьями. (Любкиного мужа я взял к себе в бригаду со своего цеха, он тоже хотел заработать.) К ним, естественно, «подбила клинки» колхозная «элита». Сначала их, видимо, «оттрахал» председатель колхоза, а потом главные специалисты и заготовители. У Зины долгое время был любовником заготовитель, который «катал» её на «Ниве», а Любку «трахали» кому не лень.