Сандаловая луна - Уинни Мэй

Грант бережно взял ее за руку и увлек за собой.

— Боже, я испытала дикий шок, — призналась она. — А пауки действительно были. Один даже сплел настоящее чудо прямо у меня на глазах!

В маленькой ванной комнате Джулия начала нервничать. Ее словно током пронзало от близости Гранта.

Грант обработал ранку дезинфицирующим раствором. Он продолжал держать ее за руку.

— Так может думать очень одинокий человек, Джулия, — заметил он, мягкими движениями втирая в кожу мазь.

Девушка долго разглядывала его губы.

— Прости… Я вся дрожу, — прошептала она. — Ничего не могу поделать.

Внезапно тишина в ванной комнате стала невыносимой. Джулия освободила руку из сладкого плена и с преувеличенным вниманием погрузилась в созерцание большого пальца.

Грант выглядел задумчивым и несколько отстраненным. Он принялся искать что-то в аптечке, потом, не оборачиваясь, спросил:

— Почему ты плачешь? Я же сказал, что ты не умрешь. Наверное, мы оба немного… взвинчены, — ласково проговорил он.

Она прикусила губу. Что он имел в виду? Почему от его слов у нее по коже побежали мурашки?

Он посмотрел на Джулию, и она утонула в бездонной пучине его глаз. Кровь быстрее заструилась в жилах, сердце гулко, лихорадочно забилось. Внезапно девушка осознала: Грант заполнил пустоту в ее душе, он возбудил в ней странное дивное чувство.

Его пристальный взгляд манил, гипнотизировал, не отпускал. Ей захотелось сдаться, покориться его волшебной силе. Джулия замерла. Для нее наступил удивительный миг — миг пробуждения, прозрения.

— И с чего все это началось? — пробормотал он и накрыл ее губы поцелуем. Внезапно он выпустил ее из своих объятий. — Прости меня, Джулия. Кажется, у нас обоих нервы шалят.

— Что ты за человек?! У тебя нет сердца! — перебила она его. — Как ты можешь так: сначала поцеловал, а теперь стоишь как истукан и твердишь, что это ошибка! — В глазах ее застыла боль и печаль.

— Прости, — повторил он. — Я поступил нечестно… Извини. Больше я не причиню тебе беспокойства.

Глава 11

Унылой чередой потянулись однообразные дни. Джулия никак не могла обрести покой. Несколько раз ей в голову приходила мысль, что Грант поцеловал ее потому, что влюбился. Но она тут же отгоняла эту крамольную мысль.

В лагере рейнджера не было, он отправился в глубь заповедника.

Когда он вернулся, свежий, подтянутый, несмотря на трехдневную щетину, Джулия села в машину и покатила куда глаза глядят. Солнце слепило глаза, жара усиливалась.

В двух милях от лагеря девушка заглушила двигатель и отсутствующим взглядом уставилась в окно. Неподалеку паслись грациозные импалы, солнце расплавленной медью стекало по их спинам.

Джулия вытащила зеркальце. Гм, нечего сказать — хороша! Бледная, с темными кругами под глазами! И все почему? Да потому, что вернулся Грант. И она чувствует себя глубоко несчастной, она влюблена в него и не знает, что с этим делать.

Внезапно птица-носорог огласила окрестности криком, заунывным, немелодичным, волнующим душу. Птица явно наслаждалась своим пением и голосом. А разве у птицы-носорога есть голос? Она вздохнула и вновь завела машину. По крайней мере, она точно знала, что слышала крик птицы-носорога. Она постоянно познавала новое.

Джулия колесила по заповеднику, выбирая глухие пустынные места. Дикий невозделанный край дремал, окутанный желтой дымкой испарений. От земли и травы бесцветными струями поднимался пар.

Среди густых зарослей блеснуло зеркало водной глади. После недавних проливных дождей река вышла из берегов. Песчаные отмели были усеяны топняком, гниющими водорослями и камышами. Бросив вороватый взгляд по сторонам, Джулия решительно свернула с дороги. Машина с трудом пробиралась вперед по вязкому берегу, то и дело проваливаясь в глубокие рытвины и ямы. Джулия остановилась на небольшой песчаной косе почти у самой кромки воды. И к своему ужасу, она вдруг обнаружила, что у двух неподвижно валяющихся в тине бревен раздуваются широкие ноздри. Это были не бревна, а огромные крокодилы! У Джулии сердце ушло в пятки, но потом ее охватило лихорадочное возбуждение, лихое безрассудство. С видом первопроходца и завоевателя она обозрела берег и реку.

К черту все правила! А из машины можно и не вылезать.

Над рекой висела мертвая тишина. Внезапно раздались тревожные крики птиц. Джулия поежилась. По телу пробежал озноб. Но ведь реальной опасности не существует. Ее вновь захватила фантастическая красота природы. Оливково-зеленая вода, белый песок и темно-коричневые кручи складывались в удивительную контрастную мозаику.

Джулия повернула ключ зажигания, двигатель заработал на холостых оборотах. Внезапно девушку пронзил ледяной страх. Что-то случилось, что-то было не так. Она не знала, как выбраться на дорогу!

Взяв себя в руки, Джулия решила трезво оценить ситуацию. Река, густые заросли осоки и камышей, вязкий песок, крутой береговой откос — не очень подходящие условия для маневров. Придется сдать назад, а потом как следует покрутить рулем, чтобы одолеть склон.

Только теперь ей стало ясно, почему этот район заповедника был закрыт для туристов.

Собравшись с духом, Джулия повернула ключ зажигания, включила заднюю передачу и начала медленно подавать назад. Стоп! Передняя передача, газ! Руль вправо! Стоп! И тут Джулия со всей ужасающей ясностью осознала, что сколько бы она ни крутилась на крошечном песчаном пятачке, развернуть машину и въехать по склону она не сможет.

День клонился к вечеру.

Прямо перед ней, как на большом экране, темнела река, над поверхностью воды бугрились спины крокодилов. Сзади нависал крутой берег. Джулия похолодела, представив, как к машине подкрадывается лев. Отец не раз говорил, что в заповеднике порой встречаются большие хищные кошки. А еще здесь обитали носороги, гиены, шакалы, леопарды и злобные бабуины с острыми желтыми зубами…

— Не паникуй, проанализируй ситуацию, — приказала себе Джулия. — Животные — умные существа, они не ходят на водопой в топкие места, кишащие крокодилами. Шакалы появляются лишь на рассвете, вечером — никогда.

Откуда ей это известно? Читала, наверное. Скорее всего, так и есть, раз она это знает… Знает? Да что она в действительности знает? Ничего! Неудивительно, что она так раздражала Гранта Тайлера — упрямством, своеволием и безмерной спесью.

— Черт! — Она стукнула кулаком по рулю. — Не сиди тут, как слабонервная дева Викторианской эпохи! Вылези из машины и посмотри, что можно сделать, чтобы колеса не буксовали! — Ее крик полетел над рекой, точно невидимый бестелесный дух.